Сейчас мы собрались всей монаршьей толпой на церемонию подписания Акта передачи одного квадратного километра Константинополя Греции. Затем мы проследуем в церковь Марии Монгольской, где будет пышная церемония коронации Константина Первого короной императора Эллинской империи и провозглашение этой империи, как таковой. Вероятно, новоявленный император толкнет какую-то торжественную речугу, после чего подпишет высочайший Манифест о восшествии на престол и о переименовании бывшего района Фанар в новый город Эллинской империи – Константинополь-Эллинский (чем бы дитя ни тешилось, лишь бы было счастливо).
От идеи обменять Фанар на пару островов я отказался, посчитав, что щедрый жест в виде дара даст больший положительный эффект на отношение греков к России и Ромее и позволит нам активнее влезать в их дела.
Костик, правда, рвался тут же объявить о немедленном переносе столицы из Афин в Константинополь-Эллинский, но я ему этого делать не советовал, предложив вынести вопрос на всенародный референдум. Заигрывания с народом полезны, особенно когда ничем не рискуешь.
Я вот, к примеру, не стал просто переименовывать Петроград обратно в Санкт-Петербург, а устроил организацию в Северной Пальмире инициативных групп, которые собрали подписи и вышли на вашего покорного слугу с общественной челобитной. Нужно ли говорить, что я отказался? Сказал, что мои возлюбленные верные подданные в Северной столице должны сами принять решение о том, как должен именоваться этот город.
Нужно ли говорить о том, что в Питере сейчас шла ожесточенная грызня во всяких интеллигентских и прочих сборищах на открытом воздухе (соблюдая дистанцию и масочный режим, разумеется), как сейчас беснуются местные газеты?
При том всем, что лично мне все равно, каков будет в итоге результат. Вот абсолютно. Главное, что все при деле и все заняты.
Эгейское море. В виду Дарданелл. Линкор HMS Indomitable. 10 мая 1918 года
Их эскадра все так же крейсировала, не предпринимая никаких активных действий. Из Лондона то и дело приходили какие-то запросы, какие-то ненужные распоряжения и противоречивые команды, что свидетельствовало о полном непонимании адмиралтейством не только обстановки, но и ситуации в целом.
Имея основной целю демонстрацию флага и давление на русских с итальянцами, их эскадра совершенно не годилась для каких-то серьезных действий в этом районе.
Адмирал Джон Де Робек мрачно смотрел в сторону Проливов. Да, когда он командовал союзной эскадрой в битве за Дарданеллы, они тут потеряли пять кораблей, но успеха так и не достигли. А за прошедшее время русские весьма усилили оборону и самих Проливов, и островов, которые их прикрывали. К тому же непосредственно у Дарданелл сейчас крейсировала русско-итальянско-греческо-болгарская эскадра, пусть и уступающая по силам британцам, но получившая преимущество за счет береговых батарей и в придачу имеющая возможность активно маневрировать, прикрываясь островами и минными полями.
Так что если из Лондона поступит идиотский приказ начать активные действия, то потери в его эскадре как бы не были больше печальной Дарданелльской операции. Это если еще не вмешается какой-нибудь дополнительный фактор.
– Сэр! Наблюдатели докладывают о приближении со стороны суши большого количества тяжелых аэропланов. Они идут прямо на нас, сэр!
Глава XV
Парад лжецов на фоне Моонзунда
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Посольский зал. 10 мая 1918 года
– Вы прибыли, чтобы вручить нам ноту об объявлении войны?
Сэр Колвилл Баркли запнулся, но тут же овладел собой.
– Нет, ваше императорское величество. Для начала я хотел выразить глубочайшую признательность за согласие дать мне аудиенцию.
Холодно киваю.
– Пустое, господин посол. Давайте к сути, у меня сегодня очень много дел.
Британский посол склонил голову, изображая глубокое почтение.
– Понимаю. Я не отниму у вашего императорского величества много времени. Правительством его величества Эдуарда VIII мне поручено узнать ваш ответ на британские предложения по обеспечению безопасности в районе Восточного Средиземноморья.
В Зале послов хорошо слышен голос тенора:
– Sempre un amabile,
Leggiadro viso,
In pianto o in riso, – è menzognero
[5].
Энрико Карузо, которому я оказал честь, выделив комнаты во дворце, репетировал перед завтрашним выступлением на торжествах в честь 2600-летия Константинополя. И слова песни прозвучали к месту, как никогда. «Всегда милое, любезное лицо. Что в слезах, что в смехе – лживо».
Впрочем, посол не улыбался. Как и я.
Как-то не очень эта аудиенция походила на встречу дорогих и верных союзников.
– Если вы об ультиматуме, то ответ на него был нами дан незамедлительно. Россия, Ромея, Рим и остальные наши партнеры по организации Новоримского Союза не имеют интересов в Египте и никоим образом не посягают на интересы Великобритании в районе Суэцкого канала, в Аравии, а также и на тех территориях, которые находятся под британским мандатом. Однако наши собственные интересы в пределах международно признанных границ на Ближнем Востоке, а также в Малой Азии и в прочих местах мы, совместно с нашими партнерами, будем защищать так, как сочтем нужным, и будем предпринимать все необходимые меры для обеспечения безопасности этих территорий. Мы не только не нуждаемся в чьих-либо советах на сей счет, но и не потерпим ни малейшего давления на нас, с чьей бы стороны такое давление ни исходило. Не потерпим и будем жестко пресекать всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Так и передайте правительству моего царственного собрата и племянника Эдуарда VIII.
И убедившись, что мою мысль он уже усвоил, жестко интересуюсь:
– На случай такого нашего ответа у вас, случайно, не заготовлена нота об объявлении войны?
Сэр Колвилл лишь холодно склонил голову, после чего заговорил, чеканя каждое слово:
– Возьму на себя смелость напомнить вашему императорскому величеству, что Россия и Соединенное Королевство являются союзниками по Сердечному согласию, а значит, должны всемерно избегать всякого рода конфликтов и недоразумений между нашими великими державами. Однако сложившееся положение создает неопределенность в регионе, которая ставит под угрозу стабильность судоходства через важнейшую для Великобритании водную артерию, коей является Суэцкий канал. И определенное понимание наших интересов, которые, по нашему мнению, могли бы быть безболезненно учтены Россией, помогло бы совершеннейшим образом разрядить возникшее между нашими странами напряжение.
Отрезаю:
– Интересы Великобритании Империя Единства и весь Новоримский Союз учитывают в полной мере, как я уже сказал минутой ранее. Не заставляйте императора дружественной, как я надеюсь, Британии державы повторяться.
