Песня озорно и задорно раскатывалась над морем.
– Пошли девки на работу,
Пошли девки на работу,
На работу, кума, на работу!
На работу, кума, на работу!
Под днищем самолета уходили назад волны, сменяясь все новыми и новыми. «Развеселая Стратим» хищно рубила воздух винтами, приближаясь к британской эскадре. Позади, справа и слева яростью гудели моторы их женского 5-го императрицы Марии дальнебомбардировочного полка «Ангелы Богородицы».
Хвост прикрывает ведомая «Вездесущая жар-птица» подпоручика Антиповой. Слева возглавляет свою первую эскадрилью «Разящая Алконост» капитана княгини Долгоруковой. Справа летит в строю вторая эскадрилья под водительством «Голосистой Сирин» штабс-капитана Анатры. И дальними крыльями строя идут третья эскадрилья штабс-капитана Самсоновой, летящей на своей «Разбитной Гамаюн», и, наконец, четвертую вела «Разящая феникс» штабс-капитана баронессы де Ларош.
Галанчикова усмехнулась. Да, после окончания войны далеко не все иностранки, служившие в их полку, пожелали вернуться домой. Впрочем, для многих из них дом уже здесь – в России и Ромее. Та же командир «Четверки» Раймонда де Ларош не только сменила французское гражданство на подданство Единства, но и стала самой настоящей баронессой, а не только использовала это звучное слово в качестве сценического образа. Хотя следует признать, титулы в их полку уже имели не так мало летчиц, и минимум половина из них были пожалованы уже в ходе Великой войны, по итогам сражений за Ромею и эпохальной битвы при Моонзунде.
– На работе припотели,
Искупаться захотели,
Припотели, кума, припотели!
Искупаться, кума, захотели!
Командир вскинула вверх кулак, и песня оборвалась.
Гудят моторы. Флаги полощутся на ветру. Ощетинившиеся пушками корабли все ближе.
Баронесса Мостовская крикнула сзади:
– ГАСНы пошли!
Любовь Галанчикова крепче сжала штурвал. Вот сейчас все веселье и начнется.
Эгейское море. В виду Дарданелл. Линкор HMS Indomitable. 10 мая 1918 года
Противоаэропланные пушки и спаренные пулеметы системы Максима все, как одна, повернуты в сторону приближающегося воздушного строя и замерли в нервном ожидании.
Впрочем, вскоре стало ясно, что идущие широким строем аэропланы все же подправили свой курс и теперь движутся не совсем прямо на британскую эскадру, а как бы едва захватывают ее по касательной. Зато теперь, за счет этого доворота, изменилось направления набегающего потока воздуха и стали видны подробности того, что же было под днищем каждого аэроплана.
Всматриваясь в приближающийся строй тяжелых бомбардировщиков, сэр Джон наконец понял, что же именно смущало его в контурах строя – к аэропланам был прикреплены тросы, на каждом из которых трепыхались на ветру какие-то большие… флаги? Или что там?
Да, флаги.
Зачем им флаги? Что за ерунда???
Вот уже можно в бинокль разобрать детали аэропланов и расцветки знамен. Новый русский, этот их ромейский, Единства, новоявленной Римской империи, греческий, но какой-то другой, не такой, как был, болгарский, сербский, черногорский…
Флаги трепетали на ветру под каждой приближающейся воздушной машиной.
И тут из-за строя бомбардировщиков, опускаясь ниже развевающихся полотнищ, в поле зрения появился строй других аэропланов. Русские гидропланы. И под брюхом каждого четко виднелась висящая в креплениях торпеда.
Командир линкора капитан Френсис Кеннеди, стоявший рядом с адмиралом на мостике и точно так же пристально следящий за перестроениями русских, тихо спросил:
– Сэр?
А у «сэра» в голове крутилось почему-то лишь одно звенящее слово.
Моонзунд.
Давящий на уши гул сотни моторов нарастает с каждым мгновением.
Адмирал сэр Джон Де Робек вдруг ощутил, как по спине пробежала ледяная струйка пота.
Более нелепого положения было себе невозможно представить. Если он отдаст приказ об открытии огня до того момента, как русские начнут представлять реальную угрозу, то черт его знает, чем оно все закончится. А если не прикажет и русские выйдут на позицию для атаки, то…
Одних торпед у них не меньше двух десятков. А что в бомбардировщиках? При Моонзунде от этой русской авиации у немцев было довольно много хлопот.
И объединенная эскадра этого их Новоримского Союза уже идет на сближение, явно стараясь сократить дистанцию, с тем чтобы в нужный момент повернуть и дать бортовой залп с удобного для них расстояния.
Обеспокоенное:
– Сэр?
Что это? Атака или имитация атаки? Если имитация, то они же там не дураки в своих аэропланах? Они же понимают, что, когда они подлетят на критическое расстояние, мы будем вынуждены открыть огонь? Понимают, потому и курс откорректировали так, чтобы не пересечься с курсом британской эскадры. А если расчет именно на то, что британские средства противоаэропланной обороны, убаюканные этим, не скажут свое слово вовремя, а русские воздушные машины просто нанесут внезапный удар по молчащим целям?
Вдруг вспомнились напыщенные рассуждения высоких чинов в адмиралтействе о том, что авиация совершенно неэффективна против крупных боевых кораблей и что в случае войны британскому флоту нужно лишь выманить русских в открытое море из-под прикрытия минных полей и береговых батарей. И просто расстрелять.
Просто.
Да, черт возьми! Как их тут выманить, если фактически это именно британскую эскадру выманили и поставили меж двух огней! Только одних попаданий вражеских бомб на палубы его кораблей будет достаточно для того, чтобы объединенный флот, который сейчас приближался к ним на всех парах, получил преимущество, возможно даже решающее! Он и в прошлый раз при Дарданеллах потерял в боях против турок пять кораблей, а сейчас расклад сил и вовсе против них!
Это не будет вялая перестрелка с береговыми батареями! Их просто накроют со всех сторон!
Пожары, раненые и убитые, а главное, весьма вероятно, от бомб пострадают прицельные системы орудий главного калибра! И это не считая того, что могут быть и попадания торпед! Пусть эскадра русских слабее, но их и при Моонзунде было меньше, а они разгромили значительно превосходящие силы немцев, да так, что утопили десять линкоров и один захватили! И не потеряли ни одного крупного корабля!
О чем думали напыщенные индюки в Лондоне? Что русские от одного вида британских кораблей намочат свои штанишки и тут же пойдут на все уступки? Идиоты!!!
А что ему теперь делать прикажете?
Адмирал сжал челюсти, пытаясь сохранять хладнокровие и являть подчиненным образец величия и невозмутимости, скрывая бешеную работу мозга.
