Так это атака или имитация? Пролетят эти черти мимо или все же развернутся и атакуют?
Мысли метались в его голове.
Полсотни аэропланов грозной небесной лавой приближались.
Будь оно все трижды проклято!!!
Холодный голос отдал приказ:
– Приготовиться к открытию огня.
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Ситуационный центр. 10 мая 1918 года
– Ты все же уверен, что они не откроют огонь?
Пожимаю плечами.
– Да, кто ж их знает? Не должны по идее. Судя по тому, как мямлил сегодня посол Баркли, пытаясь одновременно и давить, и не передавливать, и судя по молчанию относительно инцидента с подрывом эсминца у Порт-Саида, в Лондоне пока не решились идти до конца, надеясь добиться своего без втягивания Британии в новую большую войну. А сам адмирал Де Робек, после прошлой Дарданелльской катастрофы, когда на него навешали всех собак, всячески избегает принимать ответственные решения. Но это лишь наши рассуждения, сам понимаешь. Например, кто-то из зенитчиков может открыть огонь с перепугу и запустит все по веселому кругу. Или, возможно, Чемберлен накануне выборов сочтет полезным заявить о том, что после коварной атаки русских на британский дирижабль варвары из России атаковали эскадру Великобритании, которая направлялась на празднование 2600-летия Константинополя. В общем, вариантов много, а как оно будет на деле, мы сейчас увидим.
Во всяком случае, сегодня мы были готовы идти до конца. И если британский флот неспровоцированно атакует тренировочные порядки воздушного парада, то это тоже будет для нас полезным. Там на самолетах несколько операторов и фотографов, которые отразят в своей хронике, как увешанные флагами демонстративно парадные воздушные машины, которые прилетели приветствовать своих союзников, прибывших на 2600-летие Константинополя, были подло атакованы с британских кораблей. Причем в хронике покажут и корабли прочих стран, которые прибыли на парад в Константинополь. И то, как русские самолеты с флагами приветственно облетали все эскадры. Конечно же, будет показана и съемка на палубах, где матросы приветственно машут пролетающим бомбардировщикам. В общем, все, что надо продать потребителю, в хронику (и в доказательства) обязательно попадет.
А установлены ли на торпедоносцах макеты торпед или торпеды эти боевые – об этом англичане могут попробовать узнать на своей шкуре.
Пока же война нервов и poker face.
Парад есть парад, что уж там.
Улыбаемся и машем.
В небе над Эгейским морем. В виду Дарданелл. 10 мая 1918 года
– Дистанция раз!
Услышав крик штурмана, Галанчикова покачала крыльями «Развеселой Стратим».
Вновь крик, на этот раз Мостовской:
– ГАСНы пошли в маневр!
Штурман подпоручик Розина Феррарио махнула рукой.
– Дистанция два!
Вновь «машет» крыльями старушка «Стратим».
– Дистанция три!
Поворот штурвала. Через считаные мгновения Ольга Мостовская дернула рычаг, и «гостинцы» полетели вниз.
Эгейское море. В виду Дарданелл. Линкор HMS Indomitable. 10 мая 1918 года
Канониры и пулеметчики замерли, лишь плавно двигая стволы своих орудий вслед смещающимся аэропланам.
Адмирал сэр Джон Де Робек поймал себя на мысли, что есть что-то нарочитое в этом воздушном строю. Строю, в который его зенитчикам так легко целиться. Так, словно не боевой вылет, а парад.
Совсем уж напряженный голос капитана:
– Сэр???
Наступал самый критический момент. Еще минута, и они уже ничего не смогут сделать!
Сэр Джон набрал в грудь воздух, глядя на приближающихся механических птиц уже безо всякого бинокля.
Тут строй русских аэропланов дрогнул и начал распадаться. Торпедоносцы совершили маневр уклонения, расходясь влево и вправо от британской эскадры. А вот бомбардировщики продолжали неуклонно приближаться.
Что происходит??? Русские решили атаковать его эскадру с разных сторон и гидроаэропланы с торпедами сейчас возьмут их строй в клещи? А эти проклятые «Muromets» вывалят свои бомбы прямо им на головы?
Отлично вышколенные орудийные и пулеметные расчеты не шевелились, ожидая приказа, хотя в душе каждый из них наверняка костерил своего ненормального адмирала последними словами за его нерешительность.
Да, похоже, выбора нет.
– Орудия…
И в этот момент строй бомбардировщиков, не долетев до британской эскадры буквально чуть-чуть, начал разворот, показав британцам брюха своих аэропланов. Их бомбовые люки открылись и из двух десятков тяжелых машин вдруг посыпались в море тысячи и десятки тысяч конфетти, цветных бумажных лент и прочей праздничной мишуры, густо украсив воздух веселой мелочью. Из люков уходящих к берегу бомбардировщиков вылетали разноцветные сигнальные ракеты, а с палуб приближающихся русских кораблей вдруг начали взлетать в небо сполохи фейерверков.
И тут адмирал услышал, как вокруг него раздался вопль восторга, его моряки кричали, подбрасывали в восторге свои бескозырки, почему-то обнимались, хлопали друг друга по плечам и что-то одобрительное кричали русским.
– Сэр…
Совершенно ошарашенный капитан Френсис Кеннеди с беспокойством смотрел на адмирала, ожидая чего угодно.
Тот отнял бинокль от глаз.
Да, русская эскадра делает разворот и ложится на обратный курс. Представление закончено. Пока, во всяком случае.
Сэр Джон приказал:
– Отбой боевой тревоги. Я буду у себя.
И пока Кеннеди отдавал приказы и пытался восстановить хоть какое-то подобие порядка, сам адмирал сэр Джон Де Робек шел к своей каюте и думал лишь о том, что ему нужно побыстрее переодеться.
Липкий пот, как казалось ему, пропитал его насквозь…
В небе над Эгейским морем. В виду Дарданелл. 10 мая 1918 года
Когда первая волна эйфории схлынула, командир крикнула:
– Запевай, девчата!!!
И Ольга вновь задорно затянула с того места, где они прервались:
– Рубашонки поскидали,
Сами в речку побежали,
Рубашонки, кума, рубашонки,
Рубашонки, кума, рубашонки.
Их полковой строй вновь приближался к эскадре, на этот раз своей. Они шли довольно низко, так что им прекрасно были видны толпящиеся на палубах моряки, которым, конечно же, было известно о том, что в небе идет женский полк. Так что веселье на палубах творилось еще то. Им махали руками, подбрасывали бескозырки, что-то орали, сигнальщики что-то им яростно семафорили, на палубах отплясывали «Яблочко» – в общем, творилось все то, что обычно творится, когда отступает нервное напряжение, когда моряк видит красивую барышню (да разве могут быть летчицы некрасивыми?!), да и вообще, когда матрос получает возможность показать публике всю удаль свою морскую.
