Во-вторых, еще одна грандиозная стройка, к которой мы старались пока не слишком привлекать внимание, велась в Мариуполе. Формально там строился большой машиностроительный завод, который должен был производить цистерны, вагоны и железнодорожные платформы. В этом ничего примечательного не было, вагонов и паровозов нам остро не хватало, и мы расширяли существующие заводы и строили новые. В том числе и в Ромее. И появление еще одного такого завода не слишком бросалось в глаза и не слишком настораживало.
Что ж, все логично. Рядом уголь Донбасса, в городе металлургический завод «Никополь и Провиданс». Порт опять же.
Так же не спеша и не привлекая внимание, строили железнодорожные ветки из Мариуполя в Таганрог и Бердянск, так чтобы связать город и завод не только с Донбассом, но и с тремя ближайшими портами сразу.
Неспешно вели дноуглубительные работы, обеспечивая подход транспортов к Мариуполю, Бердянску и Таганрогу.
А в это время Волконский и Жилин занимались патентным обеспечением будущей продукции. И близок был день, когда из ворот «Мариупольмаша» пойдет первая продукция. Среди которой, помимо вагонов и платформ, я рассчитывал увидеть невиданные в этом времени бульдозеры (а до настоящих бульдозеров здесь еще не додумались, обходясь паровыми тракторами-монстрами с вручную управляемым лезвием) и… типовые контейнеры.
Очень-очень-очень много стандартных грузовых контейнеров для быстрой и дешевой транспортировки грузов морем и по железной дороге.
Контейнеры, до появления которых оставалось еще сорок лет.
Нужно ли говорить о том, что верфи Николаева готовились к выпуску именно стандартизированных контейнеровозов?
Конечно, все это требовало комплексного решения по очень многим связанным вопросам, включая портовую инфраструктуру, портовые, станционные и автокраны, железнодорожные платформы, склады и прочее. Да и с доводкой до ума бульдозеров еще придется повозиться. Но я имел то, чего тут не имеет никто – видение конечного продукта и всего комплекса проблем, которые необходимо решить, чтобы все заработало, как часы.
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Набережная Единства. 11 мая 1918 года
Что больше всего раздражает и утомляет в работе императором, так это необходимость участия во всякого рода массовых и прочих мероприятиях, присутствие на которых придает этим событиям статус и историческое значение. Разумеется, меня на все мероприятия никак не хватит, так что часть из них взяла на себя Ольга, любезно согласившаяся поторговать лицом там, где я торговать не успевал.
А событий таких сегодня, как я уже говорил, будет великое множество.
– Ваше императорское величество, у нас все готово.
Никола Тесла почтительно склонил голову.
– Да, профессор. Давайте начинать.
Ковровая дорожка, оркестр, собравшаяся публика в масках. Одиннадцать новеньких ТЭР-18 блестели своими бортами, гордо демонстрируя присутствующим себя в качестве первых машин «Первого троллейбусного общества». Разумеется, это была только первая партия троллейбусов, которую получило ПТО от концерна «Электрическая Ромея» Николы Теслы. Планы на выпуск были очень большими, а пока я открывал первую в Единстве троллейбусную линию длиной в 11 километров.
Маршрут начинался от площади Торжества Православия, шел мимо Святой Софии, через мост Золотые Ворота. Дальше троллейбусы пересекут бухту Золотой Рог, затем проедут по набережной Единства мимо Дворца Единства, свернут на проспект Победителей и, проехав мимо Малого императорского дворца, завершат свой маршрут на Московском проспекте.
11 километров. 11 троллейбусов. 11 мая. Все символично. Магия чисел. Все в кассу.
11 репортеров, фотографов и операторов от графа Суворина также туда же.
В кассу.
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Небо над Босфором. 11 мая 1918 года
Они шли в плотном строю, четко выдерживая дистанцию и стараясь не нарушить рисунок, давая возможность собравшимся внизу насладиться зрелищем воздушного парада. А восторгаться и вправду было чем!
Открывал парад дирижабль «Империя II», величественно плывущий в небе в окружении нескольких дирижаблей поменьше. Дирижаблей, которые принимали участие в сражении над бухтой Баронессы де Боде и в освобождении Ромеи.
За дирижаблями шел строй «Муромцев» из состава лейб-гвардии Женского императрицы Марии дальнебомбардировочного полка «Ангелы Богородицы» и 2-го Ликийского полка торпедоносцев «Морские волки» на гидропланах ГАСН-2.
Завершал военную часть парада строй полка штурмовиков С-19-бис и полк средних бомбардировщиков БКМ-1.
Гражданскую часть небесного представления завершали новейшие пассажирские Си-29.
Ольга смотрела вниз, на жидкую, но занимающую большую площадь толпу, фигурки которой протянулись на всю длину набережной и усеивали крыши многих домов.
Самолеты шли достаточно низко, чтобы не только различать отдельные фигурки, но и видеть приветственные махания руками. Барышни экипажей махали в ответ, и, вероятно, снизу их тоже было хорошо видно.
Да, сегодня у них парад. Еще вчера вечером была высокой вероятность, что их полк вместо парада отправят вновь бомбить кемалистов, но что-то там переигралось, и они попали вместо фронта на бал. Впрочем, было ясно, что война в Османии еще не закончена и их вполне могут туда вернуть в любой момент.
Что ж, это может быть завтра. А сегодня у них праздник.
Вот они уже подлетают к Дворцу Единства. Где-то там, вероятно, ее Миша. Лучших лицеистов из Звездного лицея привезли сегодня в Константинополь на праздник. Нужно ли говорить, что банда светлейшего князя Георгия Брасова-Новоилионского была в числе приглашенных в столицу Ромеи? Впрочем, они действительно были одними из лучших в своем потоке.
Так что если ничего не изменится, то сегодня она увидит сына. Интересно, где он сейчас?
Баронесса Галанчикова подняла руку.
– Приготовиться!
Мостовская положила сжала рычаг в своем кулаке.
– Сброс!
Рывок, и…
Империя Единства. Ромея. Константинополь. Набережная Единства. 11 мая 1918 года
– Ваше императорское величество, светлейший князь Георгий Брасов-Новоилионский!
Очнувшись от своих мыслей, оборачиваюсь и приветственно раскрываю объятия бегущему ко мне мальчику.
Мы крепко обнялись.
– Рад видеть тебя, сынок! Я очень соскучился!
Толпа вокруг нас взорвалась криками восторга. Кто-то даже головные уборы бросал в небо.
Несколько удивившись, я взглянул вокруг и понял, что есть что-то вызывающее восторг у моих верноподданных и помимо меня любимого.
Впрочем, и в мое время на Красной площади воздушный парад интересовал публику куда больше, чем фигуры вождей на трибунах. Так что все логично.
