…и смотрела не на него, а куда-то в сторону.
Эрдан резко обернулся — и в тот же миг палуба под их ногами дрогнула, а «Невеста» издала глухой крик. Время словно замерло: матросы застыли, все звуки куда-то исчезли, даже ветер стих. По правому борту «Невесты» из воды поднялись три щупальца и, покачиваясь, словно наблюдали за тем, что происходит на фрегате. Хотя это были всего лишь слепые отростки, усеянные присосками, Эрдан чувствовал на себе взгляд — чужой, пристальный, хищный. Щупальца оказались намного толще и длиннее, чем у кракена, и они были почти прозрачными: под обманчиво тонкой кожей светились какие-то нити, уходящие вглубь, к телу неведомой твари — размышляющей, должно быть, о том, годится ли «Невеста» в пищу.
Спустя всего мгновение тварь решила: годится.
Над водой взметнулись еще три щупальца, потом — еще пять, а потом Эрдан перестал считать. «Все восемьдесят щупалец кракена» — говорили люди, но на самом-то деле их никогда не бывало больше десяти… а вот это чудовище обладало полным набором. «Невеста» задрожала еще сильнее; Эрдан теперь чувствовал, что прямо под ними скрывается огромное тело, превосходящее фрегат не в два раза, а намного больше. Оно не имело постоянной формы — то растекалось широким и плоским блином, то сжималось опять, — и казалось, что тварь может принять и другой облик, став не кракеном, а чем-то пострашнее. Едва Эрдан успел об этом подумать, как ближайшее к нему щупальце отрастило зубастую пасть и… «Заступница! Да у него есть глаза!..» Красные глазки — было их штук семь — злобно уставились на корабела и остолбеневшую в ужасе целительницу, но уже в следующий миг удар абордажной сабли разрубил тварь надвое. С этим ударом вернулись звуки — лязг оружия, крики, свист арбалетных болтов, — а Умберто с перекошенным от ярости и страха лицом заорал: — В трюм! Прячьтесь, быстрее! Но они не могли двинуться с места. Все происходило очень быстро, и мысли Эрдана не поспевали за событиями. «Я должен сказать Кристобалю, что оно меняет форму, что оно…» Но Крейн и сам это чувствовал, не мог не чувствовать: отмахиваясь саблей от тянущихся со всех сторон щупалец, магус пару раз замирал и смотрел куда-то вниз, как будто видел сквозь палубу и корпус «Невесты», что происходит под днищем фрегата. Эсме прижалась к Эрдану. Нет смысла бежать и прятаться — если Крейн и матросы не отобьются, их ждет страшная смерть, и лучше уж встретить ее здесь, рядом со всеми.
А в том, что они не справятся, Эрдан уже был уверен… почти.
Им попался умный и хитрый враг, которому кракены и в подметки не годились. Крейн сражался за десятерых, но даже он не мог справиться со все прибывающим натиском противника. Подкравшееся со спины щупальце схватило его за шею; магус рубанул саблей, рискуя задеть кого-нибудь из стоявших рядом. Он освободился, но в это время другое щупальце оплело его ногу и дернуло — если бы не Бэр, разорвавший гадость голыми руками, капитана бы утащило за борт. Кровь у чудовища была голубая; попадая на палубу, она собиралась в крупные лужи, но хотя бы не обжигала, как кровь меррских воинов. Взамен каждого отрубленного щупальца прибывало два-три новых. Твари обзавелись не только зубастыми пастями, но и связками — теперь они визжали и вопили, заставив даже самых смелых моряков дрожать от страха. «Невеста выдвинула крючья, но это помогло ненадолго, и по корпусу корабля все чаще пробегали волны предательского зеленого света.
«Невесте» приходилось сражаться и с самой собой…
Где-то высоко мелькала тень — Джа-Джинни взлетел и пытался отвлечь на себя тварей, чтобы дать друзьям хоть миг передышки. Сам он с легкостью уворачивался от щупалец и поднимался на недосягаемую для них высоту, если становилось совсем жарко.
Но бесконечно это продолжаться не могло.
Внезапно количество щупалец уменьшилось чуть ли не вполовину. Матросы огляделись; чьи-то лица осветлись недоверчивой радостью, самые опытные оставались начеку. Крейн, перемазанный голубой дрянью, замер на месте, а потом закричал:
— Держитесь!!!
«Невеста» стала заваливаться на правый борт. Эрдан чуть не ослеп от чужой боли — что-то вгрызалось в корпус фрегата ниже ватерлинии, — но все-таки увидел, что те, кто не успел выполнить последний приказ капитана заскользили по мокрой от крови палубе прямо туда, где извивались зубастые щупальца.
«Это конец», — только и успел подумать мастер-корабел, еле-еле удерживая целительницу, чьи ноги уже болтались в воздухе. Со всех сторон несся визг и вой жутких тварей; казалось, даже небо потемнело и поднялся ветер.
Крейн с усилием выпрямился на покосившейся палубе, держась за мачту. Саблю он выронил, но одного взгляда на лицо капитана Эрдану хватило, чтобы понять: оружие магусу не понадобится. Его разноцветные глаза сияли алым, от запястий к плечам бежали маленькие молнии.
В воздухе отчетливо запахло грозой…
…его правая рука взметнулась, окутанная пламенем, и с кончиков пальцев сорвались пять огненных шаров, устремившихся в самую гущу сбившихся у борта тварей, которые оглушительно завопили. Поредевшие ряды тотчас заполнили новые щупальца, но Крейн ударил еще и еще раз; вскоре поток огня полился с его пальцев без перерыва, заливая все вокруг. Эрдан ощутил невыносимый жар; он зажмурился, лишь мельком успев заметить, как за спиной магуса появляется пылающая фигура — выше его на две головы, шире в плечах и с огромными огненными крыльями. Феникс был поистине великолепен, но смертным нельзя смотреть на такую красоту без риска утратить зрение или даже жизнь.
А потом стало так тихо, что мастер-корабел испугался — не оглох ли он? Палуба медленно стала выравниваться, и Эрдан осторожно открыл глаза.
Чистый предгрозовой запах сменился отвратительной вонью горелой плоти. Весь правый борт фрегата был усеян обрубками щупалец, запятнан кровью и сажей. «Невеста» не смогла выровняться до конца: ниже ватерлинии зияла пробоина, мастер-корабел чувствовал, как трюмы стремительно заполняются водой. Но это были сущие пустяки… Он вдруг почувствовал, что улыбается. — Вот это приключение, да? — проговорил Крейн хрипло, еле дыша. Магус стоял на коленях, сжимая левой рукой правую, повисшую безжизненной плетью; его покрытое сажей лицо превратилось в черную маску, а глаза все еще полыхали. — Оно чуть было нас не сожрало… Он попытался встать, но упал навзничь. …По небу все так же безмятежно проплывало одинокое облачко.
Одинокая фигура на полуюте навевала тоску.
После беседы с Эрданом магус кое-как взял себя в руки и попросил позвать Унаги и Велина. О чем он говорил со своими друзьями, Эрдан не услышал, но они вышли на палубу весьма раздосадованные. Унаги посмотрел на мастера-корабела с нескрываемой угрозой, а Велин, нахмурившись, отправился рыбачить и потом едва ли перемолвился с ним парой слов.
Они считали его виноватым в том, что произошло с Кристобалем. И были правы…
Сам навигатор после этого разговора сделался молчаливым и задумчивым. Он переместился на полуют — сидел там, завернувшись в одеяло и закрыв глаза, неподвижный и как будто не принадлежащий этому миру. Велин и Унаги все больше мрачнели. Близилось окончание их вынужденного заточения в бухте: «Невеста» отрастила мачту, и со дня на день новые паруса должны были развернуться. Эрдан предполагал, что вышли они даже лучше старых, но не стал об этом говорить Кристобалю и остальным — сами увидят, если захотят. Кристобаль уж точно почувствует, едва они выйдут в море.
