— Ты на нее очень похожа.
Женщина вздрогнула, словно от удара. На ее лице на одно мгновение проступили невидимые доселе морщины, а в волосах прибавилось седины.
— Это наихудший ответ из всех, какие только можно было придумать, — сказала она хрипло, еле сдерживая слезы. — Чтоб ты… чтоб тебя забрала морская мать! Чтобы твоими костями играли меррские детеныши! Будь п-проклят…
Она разрыдалась. Если это и был очередной спектакль, рассчитанный на то, что Крейн попросит прощения, то он провалился. Магус следил за истерикой с ироничной полуулыбкой, даже не пытаясь успокоить женщину.
— Несправедливое проклятие всегда возвращается к тому, кто его изрек, — еле слышно проговорила Эсме. Картограф взглянула на девушку, словно впервые увидела, ее губы дрогнули. Целительница покачала головой и прибавила: — А эти слова были несправедливы, и вы это знаете, Камэ.
Женщина судорожно вздохнула, но не смогла выдавить из себя ни слова. Крейн поднял руку, прощаясь с ней как с воином… как с мужчиной. Потом повернулся и пошел к кораблю, а Эрдан ощутил себя в полной растерянности.
«Что мне делать с ними… с обеими?»
— Пойдем, — сказала Эсме. — Нам пора.
Синяк под левым глазом Кристобаля получился отменный. Велин-целитель мог бы устранить его одним прикосновением руки, но магус так посмотрел на друга, что тотсразу же стушевался. Эрдан лишь усмехнулся при виде этого и украдкой помассировал ноющую руку: подумать только! Кто бы сказал месяц назад, что он врежет наследнику Фейра по физиономии и останется жив…
— Если опять начнешь размахивать руками, как ветряная мельница, — с чувством сказал Эрдан, сжимая кулак, — то получишь еще раз. И это будет повторяться до тех пор, пока твоя тупая голова не запомнит, что фрегатом управляет не движение, а мысль! Или тебя для этого нужно связать?
— Не надо, — хмуро ответил магус. — И так справлюсь.
…а ведь он и в самом деле справлялся.
Юноша делал поразительные успехи: с такой скоростью обучения он и впрямь мог усвоить за полгода то, что в иную голову не вдолбишь и за пять лет. Связующая нить между ним и «Невестой ветра» оставалась толстой, но теперь в этом был прок — дни, когда фрегат норовил заартачиться в ответ на любой приказ капитана, прошли безвозвратно. Совсем скоро — Кристобаль и не догадывается об этом — он скажет своему ученику: «Ты свободен. Я передал тебе все свои знания…»
«Да ну? — глумливо поинтересовался внутренний голос. — И ты будешь доволен?»
Эрдан нахмурился.
Все-таки толстая связующая нить его смущала, как и блестящие успехи Кристобаля. Навигатор и фрегат ощущали чувства друг друга, но первый не переставал быть человеком, а второй — кораблем. Пока что Эрдан не заметил ничего столь уж необычного, но его не оставляла мысль, что каждый день обучения, каждое новое умение Кристобаля приближают… нечто. Какой-то порог, за которым этот юноша сделается иным. И обратной дороги не будет.
«Я не могу остановиться, — сказал он сам себе, будто оправдываясь. — Я обещал, что научу его всему, что знаю».
«Как хочешь… — прошептал внутренний голос, угасая. — Не говори потом, что тебя не предупреждали…»
Каждый день они выходили в море, чтобы отрабатывать маневры — насколько это было возможно с одним матросом в команде. Унаги, правда, был очень силен и стоил троих, а Велин — разве что половины. Кристобаль порою с трудом сдерживался, чтобы не броситься на помощь, а Эрдан лишь посмеивался, наблюдая за этой троицей. Было видно, что годы на фрегате, еще недавно носившем имя «Шустрая», их очень сблизили, даже сплавили. В один из таких дней он вдруг признался сам себе: «Если я позволю Кристобалю перейти черту, он потеряет этих двоих и вряд ли когда-то найдет новых друзей…» Мысль была ясной и четкой, оставалось лишь поступить соответствующим образом. Но едва он обратился к магусу, собираясь сказать, что обучение закончено, тот вскочил:
— Эрдан, приближается сильный шторм!
Он даже ответить не успел — сильный порыв ветра потащил «Невесту» по волнам, словно игрушечный кораблик. Безмятежные облака на глазах превращались в грозовые тучи, а море словно закипело. «Что ж… проверим, чему ты научился!» — подумал Эрдан. За месяц с лишним они никогда не встречались с настоящей бурей. Его ученик быстро совладал с собой и направил «Невесту» носом к волне. Все было правильно… и что-то шло не так. Он увидел, как Кристобаль вздрогнул и указал рукой вдаль.
— Опять эта тварь… — Голос навигатора был едва слышен из-за ревущего ветра. — Белый… фрегат…
Проследив за рукой, мастер-корабел увидел большой корабль молочно-белого цвета, который медленно плыл сквозь бурю, не замечая ее. Эрдану не раз доводилось слышать об этом призраке — говорили, что он принадлежит самому Повелителю штормов, — но сейчас он с содроганием понял, что фрегат очень уж осязаем для привидения. Он весь оброс ракушками и водорослями и напоминал скорее плавучий остров, чем корабль. «Заступница, какой он огромный!»
— Ты видел его раньше? — прокричал Эрдан. Кристобаль кивнул. Он не казался испуганным, лишь слегка хмурился. Что ж, с белым фрегатом или без него, буря остается бурей, и ее надо пережить. Пристально наблюдая за учеником, мастер-корабел постепенно успокаивался, но в ту сторону, где по-прежнему виднелся «призрак», старался не смотреть.
Ветер крепчал, мачты «Невесты» начали трещать — а потом Эрдан заметил, что Кристобаль морщится от боли. Совпадение? Корабел в них не верил. Навигатор всегда чувствовал отголоски боли своего корабля, но сейчас неприятные ощущения не должны были оказаться такими сильными. Если чувствительность Кристобаля так обострилась, им угрожает опасность, понял Эрдан… и тут же осознал, что ничего не может сделать. Если и можно было отступить, он упустил подходящий момент.
Магус, заметив его обеспокоенное лицо, улыбнулся и хотел что-то сказать.
В этот миг с неба упала огромная молния — прямиком в грот-мачту «Невесты».
Вспышка была столь яркой, что Эрдан ненадолго ослеп. Раздался треск ломающейся мачты, и сразу вслед за этим исполненный боли вопль фрегата прокатился над волнами; корабелу хватило и слабого отголоска того, что испытывал сейчас корабль, чтобы и самому закричать. Когда зрение вернулось, Эрдан увидел полыхающую зеленым огнем палубу корабля и магуса, упавшего на колени, — струи дождя, попадавшие на него, с шипением испарялись. «Невесту», полностью лишившуюся управления, несло по воле шторма; из-за сломанной мачты корабль дал сильный крен и грозил вот-вот перевернуться — а Эрдан не мог оторвать взгляда от того, что происходило с Кристобалем.
Между капитаном и кораблем больше не было связующей нити.
Разве может быть связано то, что представляет собой единое целое?
Души магуса и фрегата переплелись и сплавились между собой так, что теперь было невозможно даже не разделить их, а хотя бы понять, кто есть кто. Такое единство незнакомо даже влюбленным: одна душа на двоих, словно они должны были родиться единым существом и лишь по недоразумению оказались в разных телах. Теперь у Кристобаля и «Невесты» общими были все чувства, начиная со страшной боли, которую не в состоянии вынести ни один человек…
