– Но ведь я ее друг, черт побери! – взвился Ирвинг. – Разве она вам этого не сказала? Она ведь говорила про меня!
– Я допускаю, что она могла и ошибиться, – ответил Вулф. – Кстати, мне ведь даже не известно, какие показания вы дали в полиции.
– Да никаких! – развел руками Ирвинг. – Меня ни о чем и не спрашивали.
– Значит, вы им не сообщили, что в воскресенье вечером мисс Холт сказала вам, что собирается сама сесть за руль такси, принадлежащего Джудит Брэм?
Вопрос Вулфа ошеломил Ирвинга. Он сидел, вытаращив глаза, и лишь оторопело переводил взгляд с Вулфа на меня и обратно.
– Нет, – наконец выдавил он. – Даже будь это и так, я бы не стал говорить об этом в полиции.
– Так вы отрицаете, что она вам это сказала?
– Не отрицаю, но и не признаю.
– И после этого вы еще ждете, что я вам что-нибудь расскажу? – спросил он. – Или вы хотите сказать, что мисс Холт солгала мне?
– А когда она вам это рассказала?
– Вчера вечером. В этом кабинете. И находясь в здравом уме, а не под гипнозом.
Ирвинг чуть призадумался, затем кивнул:
– Да, вы правы. Она сказала мне об этом.
– А кому сказали вы?
– Никому.
– Вы уверены?
– Конечно уверен.
– Тогда вам будет непросто убедить меня, – произнес Вулф. – Судите сами. Предположим, что слова мисс Холт не разошлись с делом и она в восемь вечера подъехала на такси мисс Брэм к дому мистера Кирнса. Приплюсуем сюда тот факт, что в двадцать минут десятого это же такси, в котором лежал труп мисс Арден, стояло уже перед моим домом. В какое положение это ставит вас? По словам мисс Брэм, она никому о договоренности с мисс Холт не говорила. Мисс Холт уверяет, что рассказала только вам. Отсюда вытекает закономерный вопрос: где находились вчера вы начиная с восьми часов вечера?
– Понимаю. – Ирвинг тяжело вздохнул раз, затем другой. – Это возмутительно! У меня просто слов нет! Вы подозреваете меня в причастности к убийству Фиби Арден!
– Совершенно верно.
– Но это же нелепо! С мисс Арден меня ничто не связывало. Она для меня ровным счетом ничего не значила. Не говоря уже о том, что настоящий убийца подстроил все таким образом, чтобы подозрение пало на мисс Холт. Разве стал бы я это делать? – Он выразительно потряс кулаками. – Дьявольщина, я должен знать, что случилось! Вы ведь знаете. Мисс Холт все вам рассказала. Я должен знать!
– Меня больше интересует то, что должен знать я, – сухо произнес Вулф. – В первую очередь это относится к вашему времяпрепровождению вчерашним вечером. Мы знаем это со слов вашей супруги, но я предпочел бы услышать из ваших уст. Таково правило: нужно опрашивать всех свидетелей.
У Ирвинга отвалилась челюсть.
– Как, вы общались с моей женой?
– Не я, – поправил Вулф. – Мистер Гудвин. Сегодня утром он зашел к вам, надеясь застать вас дома, однако немного опоздал. Ваша супруга очень любезно согласилась помочь ему. Разумеется, вам известно, что она рассказала.
– Она рассказала… – Ирвинг запнулся, потом начал заново. – Она рассказала ему про телефонный звонок, который сделала вчера днем?
– Да, – кивнул Вулф. – И не только. Сначала ей позвонили вы, а уже потом она сама перезвонила мисс Арден.
Ирвинг наклонился и задумчиво уставился на свою правую руку. Пальцы ее медленно сжались в кулак. Похоже, что-то его не устроило, и он разжал кулак, потом сжал пальцы еще несколько раз. Наконец, видимо утомившись от этих упражнений, приподнял голову.
– Моему адвокату это, конечно, не понравится, – произнес он, – но тем не менее я вам кое-что расскажу. В противном случае, наверное, мне ничего от вас не узнать… Так вот, мне известно, что мисс Холт вчера вечером приезжала на такси Джуди Брэм к дому Кирнса. Подъехала она без пяти восемь, а уехала без десяти девять. Я видел ее.
– Вот как? А где вы при этом были?
– Я сидел в другом такси, на Кармайн-стрит, неподалеку от места пересечения с Феррелл-стрит. Вы, наверное, знаете, зачем Майре понадобилось устраивать этот спектакль?
– Да. Она хотела поговорить со своим мужем.
– Я пытался отговорить ее. Это она вам тоже сказала?
– Да.
– Мне ее замысел сразу не понравился. Кирнс на все способен. Я не хочу сказать, что он мог напасть на Майру, нет, но придумать какую-нибудь уловку, чтобы выманить ее из такси, – вполне. Словом, я решил непременно быть и, позвонив домой своей жене, соврал ей, что вынужден встретиться с деловым партнером. Сам же попросил знакомого водителя такси отвезти меня туда – своим автомобилем я воспользоваться не решился из опасения, что Майра его узнает. Движение на Кармайн-стрит одностороннее, и мы затаились там, ожидая, пока Майра не выедет с Феррелл-стрит. Я хотел, чтобы таксист последовал за ней. Мы увидели, как она подъехала – это было без пяти восемь. Потом, почти час спустя, я увидел, как она покинула Феррелл-стрит, причем в такси, кроме нее, никого не было. Я решил, что Кирнс отказался с ней ехать, и в глубине души очень обрадовался.
– А потом что?
– Я поехал в свой клуб. Если хотите проверить, то я дам вам фамилию таксиста и скажу, где его можно найти. Из клуба я позвонил Джуди Брэм, потом три или четыре раза набирал номер мисс Холт, но так никого и не застал. Я подумал, что Майра с Джуди где-то встретились. А сегодня утром сначала услышал новости по радио, а потом еще прочел об этом в газетах. – Он шумно вздохнул. – Надеюсь только, что мне не придется раскаиваться из-за своего решения. Если же мои слова в чем-то противоречат рассказу Майры, то, наверное, она права, а я ошибаюсь. Или даже намеренно ввожу вас в заблуждение, чтобы себя выгородить.
«Если так, то это у тебя здорово получается», – подумал я.
Вулф посмотрел на него исподлобья:
– Было темно. Как вам удалось разглядеть, что мисс Холт была в такси одна?
– Там, на углу улицы, фонарь горит. Зрение у меня хорошее, как и у водителя, который со мной был. Вдобавок на повороте она притормозила.
– Вы за ней не последовали?
– Нет, – ответил Ирвинг. – Я не видел в этом смысла, поскольку Кирнса с ней не было.
– Как бы вы восприняли, если бы я сказал вам, что мисс Холт, проезжая мимо, увидела вас в такси?
– Я бы не поверил. Когда она приехала, я спрятался за спинкой сиденья. Несмотря на темноту, я не хотел рисковать. А на обратном пути она мимо нас не проезжала. Движение на Кармайн-стрит одностороннее, и она уехала в противоположном направлении.
Вулф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, сцепил пальцы на своем необъятном животе и выпятил губы. Ирвинг начал что-то говорить, но я жестом остановил его, хотя мог бы этого не делать. Когда Вулф начинает свое упражнение с губами, поочередно втягивая и выпячивая их, он полностью отключается и ничего не слышит. Как зачарованные, мы следили за работой его губ: вперед-назад, вперед-назад… Что ж, Вулф честно отрабатывал двадцать пять долларов, которые я ему заплатил.
