Судья выкрикнул Барроу, Кэл направился к парапету, и Лаура Джей, стоявшая справа от меня, пробормотала:
– Не стоит ему и пытаться. – Возможно, она сказала это самой себе, но получилось почти прямо мне на ухо, и я повернул голову и спросил ее почему. Она ответила: – У него украли веревку.
– Украли? Когда? Как?
– Он не знает. Она лежала в шкафу вместе с его шляпой и исчезла. Мы осмотрели все вокруг. И он взял ту, что висела на призовом седле, а она совсем новая и жесткая, и у него не получится…
Она вдруг замолчала, и я повернулся. Судья уже дал отмашку, и мишень приближалась. С учетом того, что веревка была чужой и новой, Кэл справился не так уж и плохо. Его петли спускались ровно, но первая оказалась узкой, вторая чересчур широкой, а третья ударилась об асфальт раньше, чем мустанг доскакал до этого места. Из двух оставшихся ковбоев – один по фамилии Лопес, а второй Холкомб – оба не добились даже этого. Когда третья петля Холкомба легла на тротуар под нами, судья провозгласил:
– Второй раунд начинается через две минуты! Всем оставаться на местах!
Всего было назначено три раунда. Таким образом, каждому участнику предоставлялось девять попыток. Роджер Даннинг разместился рядом с судьей, вооруженным блокнотом и карандашом, чтобы вести счет на тот случай, если решение придется выносить по виду петли и близости попадания, но, поскольку Харви Греве уже заарканил одного, необходимость в этом отпала.
Во втором раунде Фокс поймал всадника, а Лопес – мустанга. В третьем – всадника заарканили Холкомб и своего второго Харви. Победитель первого чемпионата мира по метанию лассо, или метанию лассо с высоты сто футов: Харви Греве! Он принимал поздравления и шуточки от других участников со столь знакомой мне ухмылкой, а когда его поцеловала подруга Лили, которая исполняла главную роль в популярном бродвейском мюзикле и которая умела целоваться как на сцене, так вне ее, его лицо приобрело цвет рубашки Нэн Карлин. Анна Касадо отломала ветку полыни и воткнула ему за ленту на сомбреро. Лили повела нас в гостиную, мы сгрудились вокруг ко́зел, и Роджер Даннинг собрался было толкнуть торжественную речь, однако Кэл Барроу перебил его:
– Подождите минуту, не начинайте. – Он подошел к седлу и повесил на луку лассо. Потом обернулся и обвел собравшихся своими серо-голубыми глазами. – Не хочу поднимать сейчас никакого шума, но, когда выясню, кто взял мое, я это сделаю. – Он скрылся в толпе, а Даннинг положил руку на седло. У него было вытянутое и узкое костлявое лицо, челюсть сбоку пересекал шрам.
– Все закончилось благополучно, – объявил он. – Благодарение Богу, никто из вас не свалился вниз. Я хотел протянуть снизу сетку…
– Громче! – призвал Мел Фокс.
– Ты просто злишься, что не выиграл, – парировал Даннинг. – Я хотел протянуть снизу сетку, но мне не дали… Это прекрасное седло с заклепками и гвоздями из настоящего серебра сделал Моррисон, и мне не надо объяснять, что это означает. Его преподнесла в дар мисс Лили Роуэн, и от лица всех участвующих хочу поблагодарить ее за щедрость и гостеприимство. Теперь же я объявляю Харви Греве неоспоримым победителем первого и единственного состязания по метанию лассо, когда-либо проводившегося в пентхаусе на Парк-авеню – во всяком случае, на террасе пентхауса, и Парк-авеню было видно, – и я вручаю ему этот приз, это прекрасное седло, преподнесенное мисс Лили Роуэн. Держи, Харви. Все это твое.
Аплодисменты и приветственные возгласы. Харви вышел и положил ладонь на потник, и кто-то крикнул: «Речь!» – и другие подхватили. Он повернулся к публике:
– Послушайте, если я попытаюсь выступить с речью, вы отберете у меня это седло. Я разражаюсь речью только тогда, когда из-под меня выскакивает лошадка, а сейчас явно не тот случай. Вы все понимаете, что мне просто повезло, но я все равно по уши рад своей победе, потому что положил глаз на это седло. Леди, что меня поцеловала, я совсем не против, но я проработал на мисс Лили Роуэн уже больше трех лет, и она еще ни разу меня не целовала, и сейчас ее последний шанс.
Толпа зашлась от восторга, и Лили подбежала к нему, положила руки ему на плечи и с чувством расцеловала в обе щеки, и он снова покраснел. Из-под арки появились двое мужчин в белых пиджаках с подносами, уставленными бокалами с шампанским. Пианист и два скрипача в нише затянули «Home on the Range»
[10]. Лили еще неделю назад спрашивала у меня, как я отношусь к идее скрутить ковер и устроить настоящие ковбойские танцы, но я выразил сомнение, что кто-то из ковбоев и девушек знает эти танцы, да и из прочих тоже вряд ли кто. Пускай Восток и Запад просто сойдутся
[11], и то будет хорошо.
Самый лучший способ пить шампанское – во всяком случае, для меня – залпом осушить первый бокал в качестве затравки, а остальные уже потягивать. Лили выполняла обязанности хозяйки, поэтому я скоротал ожидание двумя глотками из второго, прежде чем мне наконец-то удалось подойти и чокнуться с ней.
– Черт побери! – заявил я. – Да я бы притащил веревку и раскрутил бы ее, если бы знал, что ты будешь целовать победителя.
– Ха! – отозвалась она. – Если бы я когда-нибудь поцеловала тебя на людях, женщины завизжали бы, а мужчины попадали бы в обморок.
Я походил немного, соблюдая светские приличия, а потом слинял на террасу, заняв кресло возле горшка с полынью между Лаурой Джей и одним обычным гражданином. Поскольку последнего я хорошо знал и особой приязни к нему не питал, извиняться за вторжение необходимости не было, и я спросил у Лауры, нашел ли Кэл свою веревку. Она ответила, что вряд ли, последние полчаса она его не видела.
– И я не видел, – кивнул я. – Кажется, он вообще куда-то ушел. А я хотел поинтересоваться у него успехами. Уэйда Эйслера я тоже не видел. А вы?
Она посмотрела на меня в упор:
– Нет. А что?
– Да так, ничего. Полагаю, вам известно, что я детектив.
– Известно. Вы с Ниро Вулфом.
– Я на него работаю. Я здесь не по работе, а как друг мисс Роуэн, но у меня привычка обращать на все внимание, и я не видел Уэйда Эйслера возле парапета во время состязаний, и после них он так и не появился. Кроме Харви Греве, вас я знаю лучше остальных, потому что сидел рядом с вами за ланчем, вот и подумал спросить у вас.
– Не спрашивайте у меня. Спросите мисс Роуэн.
– А-а, не так уж и важно. Но веревка Кэла меня заинтересовала. Не понимаю, зачем…
И тут Кэл Барроу объявился собственной персоной. Он подошел сзади, внезапно предстал передо мной и заговорил в своей обычной тихой и вялой манере:
– Арчи, можно вас на минуту?
– Где тебя носило? – требовательно спросила Лаура.
