Книга Трое у дверей Вулфа, страница 7. Автор книги Рекс Тодхантер Стаут

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Трое у дверей Вулфа»

Cтраница 7

– Но в таком случае, – возразил адвокат, – одна из них осталась без тарелки. Как такое могло случиться?

– Я в своем деле не новичок, мистер Ликрафт. Я изложу вам все подробности позже, если захотите, но сейчас должен продолжить. Это не гипотеза, что яд мистеру Пайлу был в блинах с икрой, это факт. Благодаря удивительному совпадению ее ловкости и везения она до сих пор остается не разоблаченной, и потому я обращаюсь к вам. Ко всем. Я прошу вас закрыть глаза и постараться вспомнить эту сцену. Мы все сидим за столом, обсуждаем орхидеи… пятна, крапинки. Входит женщина, ставит вот сюда, – он указал на место, – тарелку, один блин соскальзывает на скатерть, Феликс бросается к столу, возвращает блин на тарелку. Если закрыть глаза, вспомнить легче. В это же время входит следующая женщина, подходит к мистеру Пайлу, ставит тарелку перед ним. Я спрашиваю: кто из них?

Эмиль Крейс покачал головой:

– Я сказал вам еще наверху: не знаю. Я не видел лица. А если и видел, то мельком и не запомнил.

Актер Адриан Дарт стоял возле стены с закрытыми глазами, со вздернутым подбородком, скрестив руки на груди, – прекрасная поза, чтобы сосредоточиться. Все остальные, и даже Ликрафт, тоже закрыли глаза, но, конечно, никто из них не шел в сравнение с Дартом. Через некоторое, довольно долгое время они один за одним открывали глаза и качали головой.

– Нет, – произнес Дарт своим глубоким мелодичным баритоном. – Я наверняка ее видел, так как сидел напротив, но нет. Не знаю.

– Я не видел, – сказал другой. – Я просто ее не видел.

– Я смутно припоминаю, – сказал еще один, – но слишком смутно, черт побери! Нет.

Все говорили одно и то же. Никто ничего не помнил.

Вулф положил ладони на стол.

– В таком случае придется мне взяться за это дело, – мрачно сказал он. – Я ваш гость, джентльмены, и не хочу никого обидеть, но именно по моей вине Фриц Бреннер оказался втянут в это прискорбное происшествие. Если мистер Пайл не выживет… а он наверняка…

Дверь открылась – и вошел Бенджамин Шрайвер, за ним – Льюис Хьюитт, а следом большая, знакомая фигура – сержант Пэрли Стеббинс из отдела по расследованию убийств Западного Манхэттена.

– Винсент умер, – подойдя к столу, сообщил Шрайвер. – Полчаса назад. Доктор Джеймсон вызвал полицию. Он считает… Он практически уверен в том…

– Погодите! – рыкнул у него за плечом Пэрли. – Лучше я, если не возражаете.

– Господи! – простонал Адриан Дарт, и его передернуло.

Это было последнее слово, которое я в этом деле слышал от аристолога.

Глава 3

– Я этого не говорил! – заорал инспектор Кремер. – Хватит перевирать мои слова! Я не говорил о соучастии! Я лишь сказал: вы что-то скрываете. И что, черт возьми, за привычка такая – чесать шею?! Каждый раз чешете!

Это было в среду, без четверти два. Мы сидели в кабинете на первом этаже в старом особняке из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице – Вулф в своем сделанном на заказ кресле. Весь распорядок дня пошел кувырком. Когда мы наконец вернулись домой в пять утра, Вулф велел Фрицу забыть про завтрак и до особого распоряжения не беспокоиться, а меня отправил в оранжерею – написать Теодору записку, где я должен был сказать, что в девять Вулф там не появится, а может быть, и вовсе не появится. Но появился. В половине двенадцатого он позвонил Фрицу по внутреннему телефону и велел принести наверх четыре яйца и десять кусочков бекона вместо обычных двух яиц и пяти кусочков, и был уже второй час, когда наконец загудел лифт, а затем раздались его шаги.

Если кому-то кажется, что трудно договариваться с упрямым ребенком, попробуйте иметь дело с упрямым слоном. Он будет стоять на своем даже в обычном настроении, а тот день был и в самом деле тяжелым.

Вулф просмотрел почту, бросил взгляд на свой настольный календарь, подписал три чека, которые я ему положил на стол, и рявкнул:

– Хорошенькая перспектива! Если возиться с каждой в отдельности, это никогда не закончится. Соберешь всех здесь в шесть часов?

Я был спокоен и только спросил:

– Кого – всех?

– Сам прекрасно знаешь. Этих женщин.

Я все еще был спокоен.

– На мой взгляд, десяти хватит. Сами сказали, что двух можно исключить.

– Мне нужны все. Эти две могут помочь восстановить очередность того, как уносили тарелки.

Я по-прежнему держался. Я и сам не выспался – спал даже меньше, чем он, и мне не хотелось ссориться.

– У меня есть предложение, – начал я. – Предлагаю отложить мероприятие до тех пор, пока извилины не заработают. Хорошо помогает – сосчитать до пятисот. Черт возьми, вы прекрасно знаете, что во второй половине дня их всех, всех двенадцать, либо пригласят в офис окружного прокурора, либо навестят на дому. Большинство наверняка будет у окружного прокурора. И наверняка проторчит там весь вечер. Хотите, дам аспирину?

– Я хочу, чтобы ты их привел! – рявкнул он.

Я мог бы уйти, чтобы он самостоятельно вернулся в нормальное состояние, и немного вздремнуть у себя, но, в конце концов, он мне платит. Потому я вынул из машинки лист бумаги, встал и протянул ему. Там я напечатал:


Трое у дверей Вулфа

– Ферн Фабер исключили. И, насколько я понимаю, это не обязательно одна из этих пяти, хотя последнюю тарелку унесла Люси Морган. Вероятно, после Пегги Чоут тарелки взяли еще одна или две девушки и отнесли их своим гостям. Но похоже… – Я замолчал, потому что он скомкал мой листок и бросил в мусорную корзину.

– Я слышал их всех! – рявкнул он. – Мои умственные способности, включая память, остались при мне. Я просто раздражен сверх всякой разумной меры.

У него это можно было считать попыткой извиниться и, кроме того, означало, что он начал приходить в себя. Но через несколько минут, когда позвонили в дверь и я, посмотрев через одностороннюю стеклянную панель, доложил, что пришел инспектор Кремер, и Вулф велел впустить его, а Кремер протопал в кабинет, устроился в красном кожаное кресло и начал с невежливого заявления, будто тот утаивает от полиции факты, касающиеся убийства, Вулф окончательно вернулся. А затем Кремер спросил, что, черт возьми, за привычка такая – все время чесать шею. Это было для меня что-то новенькое, а в устах инспектора звучало немного вульгарно. Похоже, набрался от какой-то шпаны.

И то, что Кремер был раздражен сверх всякой разумной меры, Вулфу пошло на пользу. Он откинулся на спинку кресла.

– Все что-нибудь да скрывают, – спокойно сказал он. – Или, по крайней мере, о чем-то умалчивают уже хотя бы потому, что упомянуть обо всем невозможно. Несколько часов подряд, почти шесть утомительных часов, я, как и мистер Гудвин, отвечал на все ваши вопросы. Я и в самом деле считал, что мы вам помогли. Я считал, мы расчистили вам кое-какие завалы.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация