– Конечно. – Дэнни кивает. – Их родители рассказали им о смерти мамы, только я запретил кому-либо об этом упоминать. Когда Джефферсон о ней заговорил, я кинулся в драку.
– Значит, ты пытался контролировать свои чувства, контролируя то, как тебя видят другие?
– Наверное.
– И как, по-твоему, это повлияло на твои отношения с людьми?
Он тяжело вздыхает.
– Вы имеете в виду с Онор?
– Как бы ты описал свои отношения с ней?
– Пытался ли я ее контролировать, вы об этом?
– Нет, я не об этом спрашивала.
– А стоило бы, потому что именно это я и пытался делать. Еще три недели назад я бы этого не признал, а теперь могу. Я был собственником, ужасно ревновал и отчаянно боялся, что она меня бросит.
– Как сейчас Онор?
– Мы расстались.
– У произошедшего на острове были негативные последствия?
– Разумеется. Мама Онор хотела заявить на меня в полицию – говорила, что я заслуживаю срок за содеянное, но ее отговорили.
– Твои друзья?
– Другие родители. Они сказали, что смерть Анумана сильно растревожила мою психику и со мной случилось временное помешательство. Однако они велели мне обратиться к специалисту. Вот почему папа записал меня к вам.
– Я немного о другом тебя спрашивала… Как поживает Онор после спасения с острова?
– Она не хочет со мной видеться, не хочет разговаривать. Мэг тоже. Я их прекрасно понимаю. – Дэнни пожимает плечами. – Моим действиям нет оправдания, не знаю даже, смогу ли я сам себя когда-нибудь простить.
– А остальные друзья? Они тебя поддерживали?
– Да. Джесси. Она часто мне звонит. И Джефферсон иногда пишет… пытается понять. Думаю, Майло тоже, просто… – Дэнни смаргивает слезу, – он все еще злится. Неудивительно, я ведь чуть не убил его сестру.
– Ты был не в себе, Дэнни. У тебя был нервный срыв.
– Почему?
– Скорее всего смерть гида на твоих глазах стала для тебя огромным шоком и вызвала воспоминания о смерти мамы, которые ты подавлял в течение многих лет. Произошедшее разрушило выстроенный тобой безопасный, контролируемый мир. Рухнули все ментальные стены, в эмоциональном плане ты как будто вновь стал тем испуганным девятилетним мальчиком, повсюду видящим опасность.
– Почему этого не произошло с Джесси, у которой брат умер на ее глазах?
– Возможно, потому что она была старше. Или она просто иначе переживает трагедии. Люди очень разные, Дэнни, и по-разному реагируют на одни и те же события. Неизвестно, почему у кого-то развивается посттравматический синдром, а у другого в той же ситуации – нет. Главное, пойми – тебе нечего стыдиться. Ты был психически нестабилен.
Дэнни обдумывает слова психолога и пожимает плечами:
– Значит… Из-за смерти Анумана я видел, как фобии ребят воплощаются в жизнь?
– Да. И ты не знал, как себя защитить. Ты не смог придумать историю, которая спрятала бы тебя от опасностей, поэтому вышел на войну со своими страхами.
– И похитил собственную девушку.
– Поскольку был убежден, что ее пытаются у тебя отнять. Ты каким-то образом пытался сделать то, чего не смог сделать в девять лет со своей мамой. Ты хотел защитить себя от боли. Видишь логику?
– Да. Хотя нет. Не знаю.
Психолог сочувственно улыбается.
– Нам еще многое предстоит обсудить на будущих встречах.
Дэнни сцепляет руки на коленях. В голове застрял вопрос, который он хочет задать весь сеанс, однако страшится ответа.
– В чем дело? – тихо спрашивает психолог, словно почувствовав его нерешительность. – Что тебя беспокоит?
– Как вы думаете, я… – Он заставляет себя поднять на нее глаза. – Я чудовище? Псих?
Она тихо качает головой:
– Нет, Дэнни. Вовсе нет.
От этих слов у него вновь начинают литься слезы.
Глава 37
Джесси
Полтора месяца после возвращения с острова
Я присаживаюсь на корточки рядом с могилой и провожу пальцем по надгробию брата.
«ТОМАС АРТУР ХАРПЕР
ЛЮБИМЫЙ СЫН И БРАТ»
Я впервые пришла на его могилу. Раньше никак не могла решиться. Однако сегодня утром я проснулась с неожиданной уверенностью, что мне необходимо навестить брата.
Весеннее солнце мягко согревает щеки и освещает первые почки на листьях. Я кладу маленький букет из нарциссов и тюльпанов на подстриженную зеленую траву.
– Знаю, ты не любитель цветов. Просто я хотела тебе что-нибудь принести.
По дороге сюда в голове крутилось столько слов, а теперь они все куда-то испарились. Сердце выбивает брату собственное послание, каждый твердый удар наполнен любовью.
Дэнни не единственный, кто теперь ходит к психологу. Я тоже начала. На наших встречах я много говорю и еще больше плачу. Сперва я злилась: злилась на Тома, на себя и на врача, который отказывался давать мне волшебные таблетки, способные моментально забрать боль. Вот только не существует ни таблеток, ни капель, способных унять боль потери, а время вовсе не лечит. И все же я учусь дружить со своими чувствами, не позволяя им раздавить меня своей тяжестью. Я заново привыкаю доверять, любить не только других, но и саму себя.
Вставая, я чувствую на себе чей-то взгляд и оборачиваюсь: по дорожке ко мне приближается Майло, засунув руки в карманы и неуверенно улыбаясь. Когда я улыбаюсь в ответ, на его лице отражается облегчение. Мы не торопим события, узнаем друг друга постепенно и даем себе пространство, в котором оба нуждаемся.
Я оглядываюсь на могилу брата. Сегодня мой восемнадцатый день рождения. В детстве он всегда первым врывался в мою комнату с утра, запрыгивал на кровать и кричал на ухо: «С днем рождения!» Поэтому мне казалось столь важным прийти к нему именно сегодня.
Зажмурившись, я представляю лицо брата – ярко-голубые глаза, грубая щетина на подбородке, волнистые волосы и теплая улыбка.
Благодарности
Огромное спасибо моему замечательному редактору Эмили Китчин, которая сумела понять, что именно я пыталась выразить этой книгой, и чьи замечания необычайно помогли мне выстроить в истории должное напряжение, завязку и таинственность. Спасибо за то, что с тобой так приятно работать, а также за поддержку этого романа и подростковой литературы в целом. Спасибо команде в главном офисе издательства «Harper Collins» за всю помощь и упорный труд, особенно Катрине Смедли, Изабель Смит и Мелани Хейз. Я бы также хотела поблагодарить Джона Эпплтона за прекрасную корректуру. Огромное спасибо Кейт Оукли за создание такой яркой и цепляющей обложки. Я влюбилась в нее с первого взгляда!
