И только в следующую секунду осознала: не до такой степени.
– Теймар, позади!
Грешник обернулся, вскинув руку, но никого не увидел – тень метнулась со ступеней на мостовую, оставшись у него за спиной. Фиоре почувствовала, как воздух начинает звенеть, и едва не задохнулась от предчувствия беды.
«…Я сделаю то, о чем мечтала…»
Происходило немыслимое – Черная хозяйка явилась в Эйлам наяву.
Тень расплылась бесформенной кляксой, и со всех сторон к ней потянулись ручейки тьмы, питая и позволяя расти. Фиоре хотела сказать Теймару о том, что за чудовище подбирается к нему, но у нее пропал голос; впрочем, грешник и без предупреждения понял – происходит нечто непредвиденное, необъяснимое.
Нечто, с чем он не в силах бороться.
– Нападаешь со спины? – произнес грешник, обращаясь к невидимому врагу. – Раньше мне казалось, ты способна на жестокость, но не на подлость. Что ж, действуй! У меня нет глаз на затылке, чтобы увидеть тебя…
Он все же обернулся, словно понадеявшись, что Черная хозяйка изменит свой первоначальный план и покажется, но тень, успевшая вырасти в несколько раз, неизменно оставалась за спиной у своей жертвы. Лицо Теймара исказила гримаса, а золотая кисть почти мгновенно превратилась в лапу с длинными и острыми когтями. Грешник сделался похож на зверя, изготовившегося к прыжку.
– Отойди, – прошипел он, не глядя на Фиоре. – Сейчас же!
Девушка осталась на месте, но не из-за храбрости, а от страха: ноги будто приросли к мостовой. Теймар мог бы не волноваться: она не представляла интереса для существа из нави, потому что оно целиком и полностью сосредоточилось на одном противнике – на нем.
Тень быстро густела, становилась все плотнее. Вскоре она сделалась непроницаемо черной и лишь тогда позволила себе показаться Теймару, выглянуть из-за его спины.
Фиоре почудился смех ночной повелительницы Эйлама.
Грешник взмахнул золотой рукой, рисуя в воздухе печать, но Фиоре ощутила его неуверенность почти так же ясно, как собственный страх. Чего он боялся? Почему сомневался, медлил нанести решающий удар? Тонкие цепи из нави зазвенели, натягиваясь, только теперь они опутывали уже не одну Фиоре, а их обоих.
Тьма опередила Теймара всего лишь на мгновение.
Когда она обрушилась, мир исчез…
«Не выходи из дома, – говорит Кьяран, и его лицо кажется Фиоре странным. – Пока я не вернусь, за порог ни ногой. Понятно?» Она кивает, соглашаясь, но несказанные слова так и рвутся на волю. Куда он уходит? Отчего выглядит таким встревоженным, будто им обоим угрожает опасность? Почему, в конце концов, ей нельзя выйти на улицу?..
«Не выходи», – повторяет Кьяран и уходит.
…А потом она пришла в себя и обнаружила, что лежит на мостовой.
Должно быть, прошло совсем немного времени – полчаса, а то и меньше, – потому что небо на востоке все еще хранило отблеск закатных лучей. Но этот неверный, мерцающий свет угасал на глазах. Фиоре со всей ясностью поняла, что добраться домой они не успеют, даже если превратятся в птиц. Она попыталась встать и с трудом сумела приподняться на локтях: тело едва боролось с предательской сонливостью и было готово вот-вот сдаться.
– Теймар, навь…
– Знаю.
Прозвучало всего одно короткое слово, но изменившийся до неузнаваемости голос заставил Фиоре резко обернуться и вскочить. Она увидела Теймара: золотоглазый стоял на коленях, его руки безвольно повисли вдоль тела, а один из пестрых ремней размотался, дохлой змеей упал на камни.
Потом он поднял голову, и Фиоре задохнулась от ужаса.
Навь
По черному небу плыла, злорадно усмехаясь, бледная луна. Ночной Эйлам был тих, спокоен, и с первого взгляда даже казалось, что навь ничем не отличается от яви – кроме, быть может, какой-то слишком уж неестественной тишины.
Неужели им повезло?..
– Надо бежать отсюда! – заторопилась Фиоре. – Пока они не обнаружили нас!..
Теймар, будто не услышав ее, медленно наклонился, подобрал с мостовой Пеструю сестру, которая в яви упала с его правого предплечья, и лишь после этого проговорил:
– Стой на месте. Не шевелись.
Изумленная его холодным тоном, девушка растерянно огляделась по сторонам и вдруг увидела то, что скрылось от ее внимания поначалу: дома, окружавшие площадь, отбрасывали на мостовую густые, плотные тени.
В нави у дьюсов не было теней.
– Что это такое? – прошептала она чуть слышно.
Грешник пожал плечами и медленно поднял правую руку; тени тотчас же зашевелились, продвигаясь ближе к двум несчастным, оказавшимся далеко от собственного дома в столь поздний час. Фиоре почудился смех – куда более пугающий, чем смех Черной хозяйки.
– Я еще не пробовал рисовать печати в нави, – сказал Теймар, не глядя на свою спутницу. Он как будто думал вслух. – Каждая из них по своей сути есть вместилище для дьюса, но духи сотворенных вещей подчиняются человеку лишь наяву, а не во сне… На счет три, Фиоре, ты берешь меня за руку так крепко, словно от этого зависит твоя жизнь. Все понятно?
Он произнес это таким тоном, что сопротивление было просто немыслимым.
«Раз…»
Пальцы грешника оставляли в воздухе пылающие следы, которые быстро складывались в сложный узор, – только вот Фиоре почему-то показалось, что это совсем не тот узор, который должен был появиться.
«Два…»
Тени поднялись над мостовой, глухо рыча.
«Три!»
Она ринулась к Теймару и едва успела схватить его за руку за миг до того, как площадь от края до края затопило ревущее жадное пламя, поглотившее обитателей нави. Их же тела вдруг стали невесомыми, словно сухие осенние листья, и налетевший неведомо откуда ветер подхватил эти листья, понес. Этот странный полет не был похож на падения сквозь тьму, нередко случавшиеся в нави и раньше, – они не падали, а поднимались все выше и выше.
Казалось, совсем скоро можно будет дотянуться до звезд…
– Держись крепко! – донесся голос Теймара сквозь свист ветра. – Я не знаю, куда мы летим!
«Зато я знаю», – сказала Черная хозяйка.
Фиоре почувствовала, как пальцы его правой руки сжимают ее запястье, и вспомнила жуткое зрелище, увиденное перед тем, как наступила навь: грешник стоит на коленях, его бледное лицо искажено от боли, а глаза… их нет. Как и правой кисти вместе с запястьем – оттого и упала на мостовую одна из Пестрых сестричек, ставшая бесполезной. Вторая змея по-прежнему обвивала левое предплечье Теймара, и взгляд ее рубиновых глаз таил в себе горечь.
Внезапно Фиоре поняла, что и в нави рядом с ними нет золотого дьюса.
Значит, ей ничего не померещилось?..
