– Не начни ты красть детей, никто бы ничего не заметил. И почему дети, кстати говоря? А-а, я понял. У них больше времени, и спят они спокойнее, чем взрослые…
«Я устал».
Фиоре схватила Теймара за руку и почувствовала, что он дрожит.
«Жить – ждать – спать».
Ветер нави прошелся по кронам деревьев, уткнулся в серую стену, закрывающую город, и миг спустя взмыл куда-то к облакам – должно быть, в надежде преодолеть неожиданное препятствие там, наверху. Фиоре зажмурилась, но это не помогло: голос Спящего шел со всех сторон, проникая в ее сознание сквозь плоть и кровь.
«Вы проживаете свои жизни так быстро, но все равно не цените время, хотя сами же его и придумали. Я не понимал, что такое время. Теперь понимаю. Научился. Но я больше не хочу ждать. Хочу проснуться».
– Проснувшись, ты уничтожишь город, – сказал Теймар.
«Нет».
– Ты разрушишь его!
«Нет. Я не причиню людям вреда. Я потратил на них время, которое собирал с самого начала. Оно ушло все до последнего мгновения, и мне пришлось собирать заново… по крохам… по секундам. Я не причиню никому вреда, кроме той, которая правит городом по ночам. Отпустите меня».
– Ох, ну вот только этого мне не хватало! – проговорил грешник с тяжелым вздохом. – Что будем делать, Фиоре? Эй, да ты хоть слушала его?
– Слушала, – откликнулась девушка, словно эхо.
– Можно оставить все как есть, но тогда никто не помешает ему и дальше забирать детей к себе в Приграничье, в навь. Можно исправить печать Арейны – хотя я сомневаюсь, что это кому-нибудь по силам… уж точно не мне. Есть еще и третий путь. – Он ненадолго замолчал. – Я могу уничтожить печать и освободить их обоих – Арейну и Спящего.
«Да-а!!!»
От оглушительного рева у Фиоре потемнело в глазах.
«Освободи меня!»
– Ты обезумел? – тихонько спросила она у грешника, но тот вовсе не был похож на сумасшедшего. – Ты в самом деле хочешь освободить его? Хочешь отомстить городу за то, что тебя изгнали?
– Меня много раз выгоняли из городов, – сказал Теймар. – Подумай хорошенько о том, что он сказал: «Я потратил на них время, которое собирал с самого начала…» На людей, Фиоре. На то, чтобы спасти Эйлам. Не ты ли рассказывала мне о битве суши и моря, что произошла пятнадцать лет назад?
Фиоре молчала. Теймар все ждал ответа, а Спящий возвышался над ними, не давая ни малейшей возможности сосредоточиться, собраться с мыслями.
Чтобы объяснить причину ее страха, нужно было кое в чем признаться…
– Ладно, – вздохнул грешник, не скрывая разочарования. – Нам нужна твоя помощь. Мы должны попасть в город – попасть очень быстро и в нужный нам дом. Только тебе по силам проделать такое.
«Освободите меня, и получите что угодно».
– Наоборот, достопочтенный. Я не торгуюсь.
«Я тоже».
– И мы в тупике… – пробормотал Теймар. – А время-то идет…
«Если я отпущу мальчика, которого забрал последним, вы поможете мне?»
– Геррет! – Фиоре вздрогнула от неожиданности и, забывшись, бесстрашно шагнула навстречу Спящему. – Ты действительно можешь его освободить? И больше не заберешь? Он сможет спокойно жить?!
«Как много вопросов. Да, я позволю ему уйти».
От переполнившего Фиоре восторга она едва не воспарила над землей. О таком невозможно было мечтать даже в нави – спасти Геррета! Вытащить его из когтей Спящего, навсегда излечить от сонной болезни! Вернуть счастье в дом Кьярана и, быть может, заслужить прощение Солы!
Геррет проснется, и…
…мечта разбилась с оглушительным звоном.
– Нет, – сказала Фиоре севшим голосом и почувствовала, как по щекам полились слезы. – Горожане не простят ему такую удачу. Они становятся слишком жестокими, когда речь заходит о детях… поэтому или ты освободишь всех, или…
«Тогда у меня совсем не останется времени».
– Но…
– Фиоре, это означает «нет», – перебил Теймар, взяв ее за руку. – Он не станет нам помогать. Все, это его последние слова.
– Значит, мы не сумеем уничтожить Черную хозяйку, – упавшим голосом произнесла девушка. – Мы выбрались из города, спасли свои шкуры – и все. Дети будут и дальше засыпать, дьюсы – развлекаться в нави, а она останется полноправной владычицей Эйлама. Впрочем, ты же не сможешь вечно таскать меня за собой на привязи… уж лучше отпусти прямо сейчас…
«Уничтожить Черную хозяйку?»
Вопрос Спящего застал обоих врасплох, но то, что за ним последовало, и вовсе нельзя было предвидеть даже в бреду. Фаэ разразился хохотом, от которого окрестные деревья едва не полегли на землю, и даже серая стена, казалось, дрогнула. Теймар и Фиоре еле устояли на ногах.
«Уничтожить?!»
И, не переставая хохотать, Спящий Медведь открыл дверь.
Их настигли очень быстро – окружили со всех сторон, растащили, отняли дорожные мешки. Можно было сколько угодно кричать и плакать, взывать к их милосердию и просить о снисхождении – это все равно не принесло бы никакого результата. Ненависть горожан к странной девчонке зрела давно, словно нарыв, и не нашлось подходящего лекаря, который вовремя излечил бы Эйлам от этого недуга.
Если бы Эльера не одолевали дурные предчувствия…
Если бы Орсо был в плохом настроении и не разрешил советнику взять десяток солдат и отправиться патрулировать улицы в непосредственной близости от дома Кьярана и Фиоре…
Если бы какой-нибудь камень попал ей в висок…
Но ничего подобного не случилось.
Быть может, в этом и крылся корень всех несчастий, что пришли следом.
Плоская черно-белая рыбина проплыла по стене, косясь на Фиоре одним глазом, в котором стоял немой вопрос: «Ты кто?» Оглядевшись, девушка поняла, что ее дом заполонили странные создания: они передвигались только по стенам и, судя по всему, находили такой способ передвижения весьма удобным и естественным. Рыбы являли собой большинство, но попадались и иные существа – жуки с бесчисленным количеством лап и длинными усами, бабочки с глазами на крыльях…
Лишь теперь Фиоре осознала, что у нее на шее больше нет серебряной цепи.
«Ты перестала за мной следить? Или просто слишком хорошо меня изучила?»
– Крыша на месте, – произнесла она вслух, чтобы отогнать неприятные мысли о Черной хозяйке, которая и так должна была появиться с минуты на минуту. – И то неплохо. Выходит, это все дьюсы печатей?
Теймар кивнул в ответ. Внезапная перемена, случившаяся со Спящим Медведем, заметно встревожила его, хотя должна была бы обрадовать – ведь они получили помощь в тот момент, когда план начал трещать по швам. Фиоре еще ни разу не видела его таким молчаливым и таким сосредоточенным.
