Я отвечаю не сразу, и он принимает это за сомнения.
– Эта Селеста кажется мне весьма разумной. Она не станет трепать языком и не подведет ни вас, ни меня. Конечно, с точки зрения закона это – преступление. Но еще большим преступлением будет, если мы не дадим этой девушке возможности вырваться из той нищеты, в которой она прозябает. Если я научу ее хотя бы немногому из того, что знаю сам, у нее появится возможность зарабатывать себе на жизнь, оказывая мелкие магические услуги крестьянам и горожанам.
Я вполне одобряю его предложение. Но вот то, что мы вовлекаем девочку в некую авантюру, немного меня беспокоит.
– Но не опасно ли это для нее самой? Если закон запрещает простым людям применять магию, то это грозит обвинениями и ей.
Но он качает головой:
– Закон запрещает им учиться магии. Но если у кого-то из них есть врожденные способности, то они вполне могут заниматься легким врачеванием или любовными приворотами. Это тоже не одобряется законом, но на такое власти обычно закрывают глаза – у простолюдинов нет возможности обращаться за медицинской помощью к докторам, так пусть они хотя бы пользуются услугами знахарей.
Я охотно даю ему разрешение заниматься с девочкой индивидуально, не выставляя это напоказ, и он удаляется к себе почти счастливым.
19. Эжени. И снова – дедушка
Вместе с ученицами я хожу только на уроки де Крийона. Остальные области знаний – географию, историю, светский этикет, правописание и арифметику – хоть и представляют для меня не меньший интерес, осваиваются мною самостоятельно с помощью довольно старых книг, обнаруженных в дедушкиной библиотеке.
В математике я не обнаруживаю ничего нового. Здесь так же складывают, вычитают, умножают и делят – разве что используют немного другие по написанию значки.
Пишу я тоже красиво – рука помнит отличный почерк настоящей Эжени.
А вот историю с географией приходится постигать с нуля. Вилария – одно из самых крупных по территории и могущественных государств этого мира. Ее давняя соседка (то противница, то союзница) Сигезия находится на юге. Их разделяют горы, которые как раз проходят по границе нашего герцогства Шарлен.
Я прилежно учусь магии. Я уже знаю, что магическую энергию нужно расходовать экономно, потому что иначе в нужный момент ее может не хватить для какого-нибудь сложного заклинания. Одно заклинание – вызова огня – я уже выучила наизусть. И несколько дней подряд практиковалась в его применении у себя в будуаре – до тех пор, пока разложенный на большом серебряном подносе мох не загорелся ярким пламенем. Весьма полезное заклинание, если вдруг ты заблудился в лесу и замерз.
Прочитала я и несколько книг о драконах. Основная содержащаяся в них информация сводится к следующему. Когда-то драконы встречались в Виларии на каждом шагу, и были они куда крупнее, чем сейчас. Считалось, что правящие страной Вилары в те славные времена сами умели превращаться в драконов.
Те особи, что сейчас обитают на нашей ферме, внешне совсем не похожи на своих собратьев, изображенных на картинках книг, но зато они довольно милые. Я уже распорядилась увеличить отпускаемые им порции корма, и месье Шардоне, хоть и поворчал для виду, исполнил это, как мне показалось, почти с удовольствием. Всё-таки он ответственный и добрый человек, и мне до сих пор не понятно, как он уживался с Эжени.
Этим утром я как раз отправляюсь с Людовиком искать место для нового большого пастбища – мне хочется, чтобы драконы больше времени проводили на свежем воздухе и ели сочную зеленую траву.
Мы едем в лёгком двухколесном экипаже, и я восторгаюсь открывающимися из него видами. Высокие макушки гор вдали, ровные золотые поля, разноцветные луга. И озеро! Ах, какое озеро!
– Как оно называется, месье Луи?
– Зеркальное, ваше сиятельство, – отвечает управляющий.
Очень подходящее название. Его ровная гладь, в которой отражаются облака, действительно похожа на зеркало.
– Только это не наше озеро, – добавляет ложку дегтя Людовик. – И оно, и луг, по которому мы сейчас проезжаем, и вон тот лес принадлежат де Версенам. Лес делится надвое дорогой, что ведет в Ансельву.
Ну, надо же, какая жалость! Теперь мне еще больше хочется заключить сделку с проштрафившимся перед Эжени графом. Нужно будет как-нибудь пригласить его на чай.
Вечером, прежде чем отправиться в постель, я требую настой из цветов алькирии. Может быть, бабушка права, и эта травка поможет мне побеседовать с дедушкой хотя бы во сне. Если, конечно, он вообще захочет мне снова присниться.
– Настой алькирии? – удивляется Дениз. – Но зачем, ваша светлость? Вы чувствуете себя плохо?
Наверно, эти цветы имеют и какой-то лечебный эффект, но поскольку я об этом ничего не знаю, то предпочитаю не ввязываться в дискуссию. Я просто повторяю просьбу принести мне чашечку этого настоя.
С мадемуазель Ренуа у нас по-прежнему довольно прохладные отношения. Хоть я и не форсирую события, но несколько раз всё же пыталась вывести ее на доверительный разговор – увы, но девушка решительно не идет на сближение. Она так ратует за соблюдение субординации, что мне не удается вытащить из нее и нескольких лишних слов. В основном, наши беседы сводятся к одному – «как изволите, ваше сиятельство». От герцогини я знаю, что отец Дениз был военным, и сейчас она получает за него небольшую пенсию.
Настой оказывается столь противным, что только упрямство заставляет меня выпить всё до последней капли. Но зато я сразу погружаюсь в сон.
Кажется, граф де Ламарк появляется снова ровно в полночь. Я вижу его так явно, словно это происходит в реальности.
Он снова в том же парадном камзоле, только на сей раз он пребывает не в меланхоличном, а во вполне бодром состоянии. Он отвешивает мне церемонный поклон, снова что-то говорит, но быстро понимает, что я его не слышу. Кажется, алькирия не показывает нужного эффекта.
Тогда он разворачивается и идёт. Идёт по коридорам особняка, которые мне уже хорошо знакомы. В библиотеке я оказываюсь вместе с ним.
Он подходит к массивному дубовому шкафу, что стоит в простенке между окнами. Именно там несколько дней назад я нашла книги о драконах. Он хочет что-то мне показать? Он выдвигает массивный ящик. Я тоже делала это, но не обнаружила там ничего интересного – обычные принадлежности для письма: перья, чернила, бумага.
Именно это там лежит и в этот раз. Может быть, граф хочет что-то написать? А что, это было бы неплохим вариантом. Да, я его не слышу, но, возможно, смогла бы что-то прочитать?
Но эта догадка оказывается ложной. Дедушка просто вываливает это всё на пол. А потом… Он нажимает на какой-то рычажок, и я понимаю, что у этого ящика – двойная стенка. Там тайник!
Всё это так впечатляет меня, что я вскрикиваю и просыпаюсь. Ах, нет, на самом интересном месте!
