— Не надо, Ваше Высочество, — сказал алхимик. — Сейчас он успокоится, и мы поговорим. Так, Джа-Джинни? Лейла, ну хоть ты скажи ему, чтобы прекратил вести себя как дурак…
Девушка, к которой он обратился, взмахнула ослепительно-белыми крыльями и бесстрашно подошла к своему сородичу. Что она шептала ему, как уговаривала, Амари не знал — он вдруг почувствовал странное безразличие ко всему происходящему.
Как будто ничего уже не имело значения…
— Мастер Корвисс, я должна передать вам послание от моей госпожи, — робко проговорила Фаби. — Это очень важно… она приказала…
— Вот как? — Рейнен принял из рук компаньонки письмо и прочитал его, после чего ненадолго задумался. — Что ж, хорошо. Передай Её Высочеству, что я сделаю всё в лучшем виде. Иди!
Компаньонка ушла, то и дел оглядываясь, словно ей хотелось ещё хоть чуть-чуть побыть рядом с крыланами. «Неужели она не понимает, что происходит? — подумал Амари. — Вот глупая…»
— Вы искали меня, Ваше Высочество? — спросил Рейнен. Амари взглянул на стоявшего рядом ворона, чья изуродованная ожогом щека была сейчас не видна, и невольно удивился тому, какое у алхимика бесстрастное лицо. — Чем могу быть полезен?
Вопрос застал принца врасплох: а зачем, в самом деле, он так стремился повидаться со старейшиной клана Ворона? Уж точно не ради того, чтобы вместе вспомнить о прошлом. Конечно, три года назад Рейнен повел себя как друг, но был ли он столь же достоин доверия теперь?..
— По правде говоря, я даже не знаю, с чего начать… — медленно проговорил Амари, и вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд крылана: Джа-Джинни успокоился благодаря стараниям Лейлы, но это вовсе не означало, что он смирился с тем, что произошло. В его больших глазах, которые сейчас казались как никогда нечеловеческими, светилась такая ярость, что Амари онемел.
— Ты не знаешь, что такое правда, — хрипло сказал Джа-Джинни и не обратил никакого внимания на встревоженный возглас своей подруги. — Ты, маленький лживый сын кракена! Нет, не кракена — хуже! Кто бы мог подумать, что нас погубит не какое-нибудь морское чудовище, а тварь, которую Кристобаль приютил и обогрел…
— Я бы не стал торопиться с выводами, — встрял ворон-алхимик. — Ты слишком горяч, Джа-Джинни, а это ещё никого до добра не доводило.
— О-о, да! — воскликнул крылан. — Я горяч и очень глуп, а потому идите-ка вы оба со своим добром к морской матери! Ты, безымянный — ещё один лжец! Какие песни ты мне пел о том, что не знаешь, есть ли в этом мире ещё крылатые люди, тогда как Лейла находилась всего-то этажом выше!
Рейнен улыбнулся.
— Советую тебе получше покопаться в воспоминаниях, друг мой. В тот вечер я всего лишь отвечал на твои вопросы и ни разу не сказал, что ничего не знаю о крыланах, тем более — о подобных тебе.
Джа-Джинни оторопело уставился на алхимика, из его горла вырвалось шипение.
— Я знаю многое, но далеко не обо всем могу говорить, — продолжил ворон. — Я подчиняюсь приказу Капитана-Императора — тебе известно, что это значит. Но… хм… видишь ли, именно этот приказ не так уж строг, его можно обойти. Для этого нужно всего-навсего правильно меня спросить… — он чуть помедлил. — И я всё расскажу.
Крылан прищурился, пробормотал еле слышное ругательство — и, резко развернувшись, взлетел. От его крыльев поднялся ветер, едва не сбивший с ног Амари и Рейнена, а Лейле, чтобы устоять на ногах, пришлось раскрыть собственные крылья.
— Ему некуда улетать, — сказала она негромким мелодичным голосом. — Успокоится и вернется. Только сомневаюсь, что он сумеет подобрать правильные вопросы… У меня ведь это так и не получилось.
Рейнен пожал плечами.
— Попытайте счастья вдвоем. Так что же, Ваше Величество? Я весь внимание.
«Похоже, вас ничто не может удивить», — подумал Амари, а вслух сказал:
— Вы, верно, уже знаете о том, как я потерял дар Соловья и приобрел дар Цапли? — Алхимик кивнул. — Так вот, мастер Рейнен… нельзя ли сделать так, чтобы всё стало по-прежнему?..
* * *
Фаби ушла совсем недалеко от озера: оказавшись возле беседки Ризель, она вдруг почувствовала сонливость и поняла, что должна срочно прилечь, потому что иначе просто упадет на землю. Мысль о том, что ей сейчас предстоит вновь покинуть собственное тело и отправиться странствовать по Яшмовому дворцу, пугала уже не так сильно — в конце концов, накануне ночью ей удалось вернуться.
Беседка, к счастью, пустовала.
Направляющие линии на стенах днем кажутся тусклыми, почти незаметными, но всё же ей удается быстро отыскать среди них нужную. Перемещение, как и в прошлый раз, мгновенно, только вот перед собой она видит вовсе не Ризель.
… — Так ты вообще ничего не помнишь о своем прошлом? — спросил Капитан-Император. Комната, в которой он находился, была Фаби незнакома: отчасти похожая на кабинет Ризель, она казалась более мрачной из-за преобладания темно-синего цвета. — Ни родителей, ни брата?
Он обращался к той, чье появление накануне оказалось столь неожиданным для всех, включая и Ризель — целительнице по имени Эсме. Загадочная девушка стояла у окна и с тоской глядела сквозь стекло — так смотрит сквозь решетку зверь, лишь недавно осознавший, что утратил свободу навсегда. Она медлила недопустимо долго перед тем, как ответить на вопрос Аматейна, и отчего-то он этому не удивился.
— Я уже говорила это много раз, Ваше Величество. Если вы не верите мне, то можете спросить любого другого целителя — мы умеем избавляться от воспоминаний насовсем. — Она чуть помедлила, потом спросила: — Зачем вам мое прошлое?
— Люблю тайны, — сказал Капитан-Император, и Фаби, впервые наблюдая за ним без страха, поняла: лжет. — Люблю всё, что скрыто от посторонних глаз — это так волнует, знаешь ли!
— Знаю, — согласилась его собеседница. — Значит, Ваше Величество, вы из-за своей любви к тайнам украли карту? Полагаю, это и впрямь было… волнительно.
Раздался странный звук — Аматейн, похоже, едва не подавился собственным бешенством. На губах целительницы появилась еле заметная усмешка, а Фаби подумала, что дерзить Капитану-Императору, конечно, весьма глупо… но именно дерзости так не хватало Ризель.
— Я так и думал, что нахальство Фейры заразно, — сказал Аматейн изменившимся голосом. — Карта принадлежит мне по праву, и тебе это известно…
Эсме покачала головой.
— Видите ли, Ваше Величество, я читала легенду из Книги основателей — настоящую легенду. Уж не знаю, откуда её взял некий пират по прозванию Звездочет, но… мне, вероятно, не стоит продолжать?
В тот же миг рука Капитана-Императора взметнулась, и целительницу развернуло, прижало к стене. Эсме судорожно вздохнула, закрыла глаза — должно быть, поняла, что одним движением пальца Аматейн может сломать ей шею, — но всё-таки на её бледном лице страх так и не появился. Оно было… отрешенным.
