«Быстрее, несите его сюда! Альмер, ты хорошо меня понял? Этой ночью никого сюда не впускать, даже самого Капитана-Императора! Впрочем, он-то как раз не придет — он знает, что я работаю. Всем остальным можешь говорить, чтобы возвращались утром!»
…Вздрогнув, компаньонка пришла в себя.
— Заступница, — отрешенно пробормотала она. — Теперь я действительно сплю с открытыми глазами…
А принцесса, как выяснилось, на самом деле вовсе не собиралась принимать ванну: вернувшись в спальню, Фаби застала госпожу за мгновение до того, как та собиралась исчезнуть. Ризель казалась суровой, сосредоточенной и странным образом посвежевшей — и как только ей удалось перебороть усталость? Ещё один вопрос без ответа, но сейчас не было времени на размышления.
«Моя принцесса вновь отправляется гулять по ночам?..»
— Ваше Высочество! — Фаби упала на колени. — Не оставляйте меня одну! Возьмите меня с собой, пожалуйста!!
Ризель нахмурилась.
— Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
— Я хочу быть рядом с вами, — прошептала компаньонка. — Рядом, куда бы вы ни отправились — к Рейнену Корвиссу, в подземелье, в Сады иллюзий! Кто знает, как закончится эта ночь? Мне иногда кажется, что стены дворца готовы рухнуть в любой момент… Не хочу быть одна! Не бросайте меня!
Белая Цапля вздохнула, её тонкие губы дрогнули, словно с них вот-вот должен был сорваться вопрос: «Откуда ты знаешь про подземелье?» — но всё же принцесса промолчала. Этот пристальный взгляд был Фаби хорошо знаком, только вот уже давно Её Высочество не смотрела на свою компаньонку сверху вниз.
Наконец, Ризель сдалась.
— Хорошо, — сказала она. — Но ты пойдешь не со мной, а сразу к Рейнену. Не возражай! Мне и так непросто будет заставить всех стражей забыть о том, что они видели двух женщин, а если появится ещё и третья… Иди к Корвиссу и скажи ему, что я скоро буду.
«Двух женщин? Третья?..»
Фаби растерянно кивнула и отступила, позволив Ризель выйти из спальни.
Она уже не была столь уверена в том, что поступила правильно…
Лаборатория Рейнена Корвисса, расположенная в подвале северного крыла, простояла запертой почти столько же лет, сколько и кабинет Капитана-Императора. Извилистый коридор, ведущий к её дверям, был мрачен: поселившаяся в его изгибах тьма словно сопротивлялась тем, кто вознамерился прогнать её из облюбованного убежища.
Фаби шла, ступая очень осторожно и невольно прислушиваясь к каждому звуку…
— Ты кто? — вдруг спросила тень, вырастая прямо перед ней. — Туда нельзя!
От испуга сердце чуть было не выскочило из груди, но она быстро взяла себя в руки. Это был всего лишь молодой ворон, судя по одежде и по нездоровой бледности лица — ученик алхимика. Хоть они раньше никогда не встречались, имя всплыло в памяти Фаби само собой — Альмер.
— Меня послала принцесса, — сказала она. — Пропусти!
Альмер, сурово хмуря брови, покачал головой — судя по всему, он считал, что производит весьма грозное впечатление. «Ну да, — подумала Фаби. — Ему же приказано…»
— Послушай, я знаю, о чем просил тебя учитель, но ко мне это не относится. Хочешь, расскажу, что тут произошло незадолго до моего появления?
— Лучше уходи, — ответил упрямый ворон, не желая ничего слушать. — Мастер работает, его нельзя беспокоить!
Он был похож на преданного, но очень глупого пса, вознамерившегося охранять хозяина от любой подозрительной тени и не подозревающего о том, как выглядит настоящая опасность. Фаби досадливо прикусила губу: она не собиралась отступать, но всё никак не могла придумать способ, которой позволил бы миновать строптивого стража.
По потолку пробежал одинокий мех, смешно семеня лапками, остановился на полпути. Вернулся.
Замер в точности над головой Альмера и вопросительно сверкнул глазами…
— Пропусти её! — донеслось из-за неплотно прикрытой двери. Молодой ворон удивленно воззрился на Фаби, как будто увидел её впервые, и компаньонке пришлось повелительно взмахнуть рукой — иначе он не вспомнил бы о том, что нужно отойти в сторону. Гордая собой, она проследовала в лабораторию — и замерла, едва переступив порог.
Царивший внутри полумрак придавал этому месту дополнительную таинственность, в которой оно едва ли нуждалось. Оглядевшись, Фаби вдруг почувствовала, что онемела: она не смогла бы подобрать ни единого слова, пригодного для того, чтобы описать внутреннее убранство лаборатории Рейнена Корвисса. Какие-то вещи странной формы были расставлены вокруг, словно жутковатые бесформенные статуи; одни полностью прятались в тени или под пыльными чехлами, другие выставляли напоказ свои тела из стекла и металла. Освещение было таким же, как в покоях Ризель — мерцающие лампы утопали в потолке, только вот они горели неровно, будто свечи на ветру, и их явно не хватало.
А ещё здесь было слишком холодно…
— Проходи, не стой в дверях, — послышался неподалеку голос Рейнена. Она повиновалась. Алхимик стоял у большого стола, на котором лежало что-то длинное и темное, и глядел на Фаби спокойно, будто действительно знал, что она посвящена во все тайны принцессы. — Твоя госпожа скоро прибудет?
— Да, — пробормотала компаньонка, отчего-то смутившись.
— Подождем… — Ворон вздохнул. — Кто-нибудь видел, как ты сюда шла?
Фаби невольно улыбнулась.
— Смеетесь? Никто из живущих в Яшмовом дворце не обращает внимания на маленького воробья. То есть, они меня видят, конечно же, но почти сразу забывают о любой встрече, даже если она длилась несколько дольше обычного… Иногда кажется, что это какое-то проклятие!
— Быть незаметным не так уж плохо, — философски заметил Рейнен. — Порою даже полезно. Если о тебе сразу забывают, то ты можешь позволить себе некоторые вещи, недоступные всем остальным.
— К примеру? — спросила Фаби, не скрывая удивления — с ней ещё никто и никогда так не разговаривал, даже Ризель. — Ох, простите мою настойчивость, мастер…
— Ничего страшного, мне нравится твое любопытство. Я хотел сказать, что ты можешь смотреть и слушать, а после — делать выводы. Полезно, не так ли? Иногда люди выдают секреты, сами того не желая… о-о, да у тебя на лице написано, что секретов и впрямь было раскрыто уже немало!
Она покраснела. Ворон был совершенно прав — именно череда тайн, случайно переставших быть таковыми, и привела её сюда, — кое-что в его словах было весьма неприятным. Получалось, что Фаби не столько слушает и смотрит, сколько подслушивает и подсматривает, узнавая то, что для её ушей не предназначено.
— Нет-нет, я вовсе не собиралась шпионить! — запротестовала девушка. — Это же отвратительно!
Ворон промолчал, но ей ответил другой голос, показавшийся смутно знакомым:
— Да… — прошелестел он чуть слышно. — Отвратительно… ты права…
