Оказалось, Кузнечик помнил не только путь к торговым рядам, но и расположение лавок: Умберто еле поспевал за юнгой, который уверенно шел вперед, и несколько раз чуть не упал, потому что вертел головой на ходу, стараясь разглядеть побольше диковинных вещей, но все никак не мог увидеть что-нибудь стоящее.
Через некоторое время моряк понял, что сильно разочарован.
— Эй, постой! — окликнул он Кузнечика. Юнга остановился и устремил на старшего товарища нетерпеливый взгляд. — Послушай, здесь же полным-полно всякой ерунды, которую где угодно можно купить — хоть в столице, хоть в Кааме… да везде!
Кузнечик пожал плечами, словно говоря: «Ну и что?» — и Умберто ощутил внезапную злость. Никто не любит чувствовать себя обманутым, а тут именно это и произошло: да, в витринах Эверры моряк увидел прелестные ткани, покрытые изображениями птиц и цветов, усыпанные изумрудами и рубинами украшения для волос, роскошные ковры… но всё это ему встречалось и раньше!
— Волшебства не должно быть слишком много, — хрипло проговорил юнга. — А если честно, то я не знаю, что тебе сказать. У Краффтеров свои секреты… Впрочем, мы уже пришли. О-о, скоро третий час! Это большая удача.
Витрина, возле которой они остановились, не пыталась привлечь внимание прохожих яркой вывеской или изобилием роскошных безделиц — как раз наоборот, она казалась темной и даже невзрачной. Но лицо Кузнечика выражало такой неподдельный восторг, что Умберто не стал высказывать свои сомнения вслух, а шагнул ближе и пригляделся.
Он увидел… замок.
Это был самый настоящий замок с крепостными стенами и воротами, башнями и флагами, только в высоту он едва ли достигал трех локтей. Умберто заглянул в одно из миниатюрных окон: там были женщина, замершую над каким-то рукоделием — слишком мелким, чтобы его можно было рассмотреть, — и кошка, свернувшаяся клубочком у ног хозяйки. Следующее окно вело в роскошную спальню, где стояла кровать под балдахином, но людей в этой комнате не было.
Зал для трапез — с длинным столом, за которым не погнушался бы пировать и Капитан-Император, будь он подходящего роста. Здешний владыка сидел на троне, чью высокую спинку украшало изображение солнца, и щеголял темно-синей мантией, расшитой мелкими жемчужинами. Его неподвижные гости тоже были разодеты в пух и прах.
Роскошная бальная зала с позолоченными люстрами и зеркальными стенами. Танцующие пары замерли в ожидании того мига, когда вновь польется музыка.
Библиотека с книжными шкафами до самого потолка…
Внезапно в глубине замка что-то загудело и зашипело, а потом послышалась тихая печальная музыка. Умберто лишь теперь заметил большой циферблат на главной башне и понял, что перед ним часы. Музыка сделалась чуть громче, в окнах зажглись огоньки: пир возобновился, танцоры закружились, словно и не останавливались никогда. У самого циферблата открылись две незаметные прежде дверцы: из одной показалась дама в белом платье, из другой — нарядно одетый кавалер. Фигурки приблизились друг к другу и стали танцевать, при этом движения их были на удивление правдоподобны. Даже громкое шипение, временами заглушавшее музыку, не могло разрушить удивительное волшебство.
— Какая тонкая работа! — восхищенно сказал Умберто. — Я никогда не видел ничего похожего. А откуда ты… — взглянув на Кузнечика, он осекся: парнишка стоял неподвижно, закрыв глаза, и по его щекам текли слезы. «Ох, Заступница! — подумал моряк. — У Крейна в прошлом сплошные тайны, Эсме и Джа-Джинни забыли свои детские годы, Хаген при любом воспоминании о том, что было с ним до „Невесты ветра“, делается нем как рыба… ты, малыш, тоже из их числа?» Он невольно протянул руку к юнге и вдруг почувствовал порыв холодного ветра и резкий толчок в грудь, как будто его ударила чья-то невидимая рука. Сообразить, что произошло, Умберто не успел: незнакомый голос произнес за спиной:
— Любуетесь?
Умберто резко обернулся и увидел в дверях лавки невысокого полноватого мужчину, который смотрел на них с добродушной улыбкой.
— Нет проблем, — прибавил торговец, неверно истолковав выражение его лица. — Я за это денег не беру.
— Благодарю, — сказал моряк, как бы невзначай заслоняя собой Кузнечика. Не стоило торговцу видеть, что юнга разревелся, будто обиженная девочка. — Они просто великолепны! Хотя тебе, мастер, об этом должны постоянно твердить.
— Ещё бы! — Улыбка хозяина часов стала ещё шире. — Работа Олерги, ныне покойной матушки нашего лорда. Им уже почти четыре века, а работают, как новенькие. Хотя, признаюсь честно, иногда они меня раздражают…
— Это ещё почему? — изумился Умберто.
— Куклы… — торговец пожал плечами, как будто это слово всё объясняло. — Час за часом, день за днем они повторяют одни и те же движения. Я их уже выучил наизусть!
— Но разве может быть по-другому? — спросил Кузнечик и шмыгнул носом. — Они же неживые!
— Для магии клана Краффтер нет ничего невозможного! — наставительно проговорил хозяин часов. — Вы, верно, здесь впервые и ещё не слыхали про слугу лорда Вейри? И о кошке госпожи Марлин вам тоже не рассказывали?
Матрос и юнга покачали головами.
— Ну-у, Марлин вы вряд ли увидите, а вот Деревяшка — другое дело, — сказал торговец, словно размышляя вслух, и продолжил более уверенным тоном: — Наш повелитель несколько лет назад создал человека из дерева и металла. Говорят, такое существо называется «голем», но мы зовем его Деревяшкой. Оно умеет работать по дому и в саду… в общем, делает все, только не разговаривает.
— Так этот… голем… он живой? — растерянно спросил Умберто. Торговец взглянул на него чуть снисходительно.
— Ну что тут непонятного?! Его оживил лорд Вейри с помощью своей магии… Кстати, если вы мне не верите, то посидите тут ещё немного, сами убедитесь — в это время Деревяшка частенько проходит как раз мимо моей лавки. Готов спорить на что угодно, ничего подобного вы оба в жизни не видели!
Они согласились, и долго ждать не пришлось — вскоре где-то за поворотом улицы послышались шаги, слишком гулкие и тяжелые даже для большого грогана, а потом появился и сам деревянный слуга лорда Вейри Краффтера.
Голем в сумерках ещё мог бы сойти за человека, хоть и возвышался над толпой на целую голову, а вот при свете дня от одного взгляда на его лицо — равнодушную маску с неподвижными антрацитовыми глазами — бросало в дрожь. Он носил штаны и рубаху без рукавов; его руки Умберто сумел хорошо рассмотреть: они были покрыты тонкими деревянными пластинами, наползавшими друг на друга на манер чешуи. Из-за этого механический человек казался почти таким же массивным, как гроган. Прохожие его совершенно не боялись — просто отходили в сторону, давая дорогу.
— Ну что, понравилось? — насмешливо поинтересовался хозяин волшебных часов, когда голем протопал мимо, размахивая негнущимися руками и поводя головой из стороны в сторону. Умберто кивнул, не в силах выдавить из себя ни слова: торговец был совершенно прав, он ничего подобного раньше не видел. Казалось очень странным, что способности магусов столь различны — одни умели лишь убивать, другим же Заступница даровала возможность творить если не жизнь, то хотя бы подобие жизни, — и моряк удивлялся лишь тому, каким образом Ласточкам удалось до сих пор сберечь свои секреты от Капитана-Императора.
