Карина это умеет, особенно когда забывает, что я никогда ей ничего не обещал.
Но неожиданно она затухает. Просто не отрываясь смотрит мне в глаза, а её ладонь, с длинными наманикюренными ноготками, осторожно ложиться мне на грудь.
— Марк, я скучаю по тебе. Очень, — сдавленно шепчет Карина.
Я напрягаюсь. А это вот что-то новенькое? Где крики и вопли - то?
Изумленно пялюсь на Кару, которая делает еще один крохотный шажок ко мне. Видимо, заметив моё замешательство, она решает идти ва-банк.
— Я с ума весь год сходила. Ждала тебя, — её губы касаются моего подбородка и плавно опускаются к шее, оставляя на ней горячие следы поцелуев. — Ну что мне ещё сделать? Почему ты не можешь хотеть меня?
Черт... Сдержанно перевожу дыхание, потому тело сдавливают тёплые спазмы, направляя всю кровь в самый низ моего живота.
Руки Карины плавно скользят по моим плечам, груди и медленно, но верно опускаются туда, где моё либидо кричит, что оно уже неделю без женских ласк. А это овердофига.
— Что? Прям в преподавательском туалете? — усмехаюсь я и провожу ладонью по изгибу бедра Кары, обтянутой плотной джинсой.
— А когда это тебя смущало? Ты же знаешь и, надеюсь, помнишь, что я могу? И дверь закрыта на щеколду.
Я не сдерживаю стон, когда её зубки слегка впиваются мне в шею, с одновременным сжатием ловких пальчиков на моем самом чувствительно-впечатлительном месте.
В крови бунтует одно единственное желание. Затащить Карину в кабинку и опустить перед собой на колени. Потому что я знаю, чем хочу занят её оттюнингованый гиалуронкой рот.
Но вот на щеке все еще горит поцелуй Лики...
Чёрт! Нельзя! Самый лучший хищник - это голодный хищник.
Через силу отстраняюсь от Карины, убирая её руки от себя. Да и своими стараюсь больше ни к чему не прикасаться. От греха подальше.
— Карина, стопе, — грублю и делаю это намеренно.
— Марик. — в голосе Кары чуть ли не мольба, а в растерянном взгляде фигачит отчаяние.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Стоит ли сейчас отвлекаться на кого-то еще, кроме Соболевской?
И неожиданно понимаю, что тяжелая вуаль духов Карины как-то... душит. Морщусь и выдыхаю ее, распахнув глаза.
— Не Марик, Кара. Тебе я больше не Марик.
Натянуто улыбнувшись, оставляю Карину в гордом одиночестве мужского туалета.
А потом улыбаюсь уже победно и по-настоящему, когда достаю из кармана шорт телефон с еще непрочитанным сообщением.
Рыжик: «Завтра в семь. Мне в шесть неудобно»>.
Глава 8
«Я тебя жду»
Прочитав сообщение, печатают равнодушное «Ок». А сама нервно поправляю поясок на своем платье. Быть порядочно опаздывающей на свидание девушкой у меня не вышло. Лёгкие локоны как-то легко собрались в небрежный хвост на одну сторону, а темнозелёное платье миди очень быстро отгладилось и наделось. Готова я была ещё минут двадцать назад, поэтому все это время топчусь в холле общежития под подозрительный взор консьержки бабы Нюры.
Кусая губы, бросаю взгляд на экран телефона.
19:03
Рано. Мне нужно ещё несколько минут для того, чтобы опоздать, хотя уже с трудом удается сдержать себя на месте.
Но в 19:06 мое нервное томление все-таки подталкивает переступить порог общаги. Этот лёгкий трепет уже перерастает в нечто, что перебивает дыхание, когда на парковке замечаю черный внедорожник.
И Марка, вальяжно подпирающего его капот, широко расставив ноги и спрятав ладони в карманах черных джинсов. И эта серая футболка-поло... Боже... Зачем оно вообще так идеально обтягивает крепкий торс и подчеркивает смуглую кожу с татуировками на руках?
Мне теперь куда день этот скручивающийся тёплый узел в животе? Я и так весь прошлый вечер и сегодняшний день слишком часто ловлю себя на этом ощущении. А после нашей очередной ночной переписки оно вообще отказывается покидать мое тело.
Заметив меня, Марк отрывается от машины и делает шаг навстречу. Мы останавливаемся друг напротив друга и замираем в какой-то неловкости. Словно оба мешкаемся, будет ли достаточно простого «привет»? Или можно позволить себе что-то ещё? Вежливо рукопожатие или даже невинный поцелуй в щеку, например?
Но Марк решает все одной расслабленной улыбкой и горящим взглядом, пуская ими поток колющих жаром мурашек:
— Привет. Ты шикарна.
— Спасибо, —с маковыми щеками улыбаюсь в ответ и сжимаю пальцами маленькую сумочку, болтающейся у меня на плече. — Я не сильно опоздала?
— Нет, но времени до полных сумерек у нас не так много.
— Сумерек? — я озадаченно прищуриваюсь.
Марк, загадочно сверкнув глазами, уже галантно открывает мне пассажирскую дверь:
— Садись в машину, скоро все узнаешь.
Не сводя взгляда с таинственного выражения лица Громова, я послушно усаживаясь на переднее сидение. Запах натуральной кожи и аромат парфюма Марка, витающие в салоне авто - и мое сознание летит по виражам.
— Всё нормально? — сев в машину, Марк бросает на меня настороженный взгляд.
Уверенно киваю болванчиком, не забыв похлопать ресницами. Конечно, ненормально... Последние несколько дней я вообще не чувствую себя нормальной. Рассеянная и со странным пульсирующим чувством в груди.
— Отлично, тогда поехали, — Громов заводит машину и переключается на происходящее перед ее капотом.
Но как только его руки ложатся на руль, я напрягаюсь. Замечаю на его широких ладонях множество свежих ссадин. Костяшки длинных пальцев, сжимающих руль, просто усыпаны ими. Вчера этого не было. Я точно помню. Да и отметины на лице Громова уже практически не видны, но вот руки.
— Марк, а что это?
— Где? — отвлекшись от дороги, он удивленно осматривается по сторонам, а потом поворачивается и ко мне.
Молча впиваюсь взглядом в его разбитые костяшки правой ладони.
— А. Это? — хмыкает Громов, перебрав пальцами по рулю. — Это торжество справедливости.
— В смысле? — взволнованно выпрямляюсь на сидении. — Ты опять с кем-то подрался?
— Да все с тем же, — легко отмахивается этим ответом Марк.
Пару секунд задумчиво туплю, вникая в смысл сказанной фразы. А потом догадка бьет меня по голове:
— Зачем, Марк?! — не сдерживаю негодование и испуг. — Тебе мало выговора и проблем?
— Лика, не кипишуй так.
— А если бы с тобой что-то случилось?! А если бы он...
Я причитаю без остановки, потому что в моей голове уже развернулся целый боевик. И это жутко.
— Ничего бы не случилось. Мы с пацанами нашли его и просто поговорили, — расслабленно смеется Марк, откидываясь спиной на сидение и продолжая следит за дорогой. — Но мне приятно, что ты переживаешь за меня.
