Не может быть. Просто невозможно! Я сейчас проснусь и.
Задерживаю дыхание, когда мое ухо осторожно щипают шершавые пальцы:
— Не проснёшься. Ты уже это сделала, и помнится, очень хотела знать, как я устроен... — повисает многозначительная тишина, которую заполняет грохот моего разбивающегося от стыда сердца. — Все еще интересно?
— Н-нет, — в ужасе от собственных мыслей отшатываюсь от мужской руки, что словно не может перестать меня тискать. — Простите.
— Ты права, — Дамир снова делает шаг ко мне, — теперь я не могу перестать тебя трогать. Предупреждал ведь, не прикасаться ни при каких условиях. Раз нарушила запрет, придется отвечать.
Что? Этот мифический глюк, который слышит все мои пошленькие, недостойные будущей монахини мыслишки, собирается еще и потребовать с меня компенсацию за нарушение его личного пространства? Кажется, я попала.
— Признаться, ничего не имею против, пошленьких фантазий, — пожимает плечами Дамир. — А насчет будущей монашки - забудь. Теперь у тебя нет варианта сбежать от меня. Придется платить по счетам.
— У м-меня ничего нет, — пытаюсь предупредить я, но он будто и не слышит. Завороженно изучает ореол моих растрепанных волос, едва ощутимо касаясь моего плеча под коротким рукавом рубашки-поло, одолженной мне Адой. — Мама даже наследства меня лишила. Так что мне нечего вам предложить.
— Ошибаешься, — лениво тянет он. — В тебе много больше ценности, чем ты можешь предположить.
Снова отскакиваю, прикрываясь руками. Так вот зачем я им?! Решили продать меня на органы?
Дамир усмехается, и вновь приближается:
— Угомонись. Я не планирую разбирать тебя на органы. Целиком ты мне ценнее. И пока ты снова не принялась фантазировать, предупреждаю: никакой продажи в рабство и проституции. Только ты и я, — последнее предложение он произносит так, словно в нем содержится потаенный, одному ему понятный, смысл. Облизывает свои чувственные губы, моментально приковывая к ним мое внимание. Я бы тоже хотела лизнуть еще разок.
Хищная усмешка становится напоминанием, что я теперь не имею права думать.
О боже! Стоп! Блок-блок! Как прекратить поток неуемных ассоциаций?!
— Давай, я помогу, — говорит тихо и его лицо вдруг снова оказывается слишком близко.
— Этот твой девственный восторг от поцелуев, буквально опьяняет меня.
18.Целомудрие
ДАМИР
Это просто фейерверк ощущений. Как мощнейший взрыв, дарящий мне чувства. Настоящие. Те самые... забытые человеческие.
Касаюсь мягких губ, и в полной мере ощущаю их вкус. Запах этой невинной девочки. Бурный калейдоскоп ее эмоций. И мысли, которые она так и не в состоянии контролировать.
Зарываюсь пальцами в копну ее огненных волос, нагло врываясь языком в податливый рот.
Чувствую ее волнение и трепет. Боги, она потрясающая. Еще никогда в своей длинной жизни я не ощущал себя так хорошо. Будто она часть меня. Та часть, которой мне так не хватало.
Девушка начинает отходить от шока очередного неожиданного поцелуя, и я слышу поток вопросов, которые Лина намеревается на меня обрушить. А потому отстраняюсь первым. Однако ловлю ее подрагивающие пальцы и прячу в своей ладони. Не могу ее отпустить ни на секунду. Стоило попытаться и меня словно в корыто с ледяной водой окунули.
Мне нравится ее тепло. Хочу большего, но изо всех сдерживаюсь, чтобы не напугать свой Источник.
— Будешь моей женой, — констатирую безапелляционно.
Я для себя уже все решил. Хватило той секунды, когда ее тонкие пальчики скользнули по моей шее.
Это то, чего я так долго ждал. Все чего хотел. Вкус жизни. Теперь уже и сам не понимаю, зачем хотел оттянуть это удовольствие. Наверно потому что не знал.
— В с-смысле? — наконец отмирает девушка, у которой даже мысли затихли после моих слов.
Игнорирую ее вопрос, притягивая ближе, чтобы пристальнее разглядеть исцарапанное лицо. Осторожно скольжу кончиками пальцев по блестящей испариной щеке:
— Разве тебе не больно? — спрашиваю, не ощущая в ее эмоциях ничего похожего на боль. Похоже я ее настолько шокировал, что она и не чувствует.
— Что. О Боже! — она отворачивается от меня, прикрываясь ладошкой. — Не смотрите!
— Как скажете, маленькая госпожа, — усмехаюсь я.
«Вот же блин! Я сейчас наверно как Квазимодо! А он тут такие вещи говорит. Еще и целует», — хаотично размышляет Лина.
Свистнув, подзываю коня.
— Должен сказать, то, насколько ты вкусная, могло быть неплохой компенсацией за невесту-Квазимодо, — улыбаюсь, наслаждаясь ее замешательством. — Но мне повезло.
Ты еще и красива.
А вот смущение невинной девицы в разы вкуснее.
«Невеста? Он сейчас серьезно?! Красивая? Что еще за... Вкусная? — возникает в ее голове, но вслух она озвучить свои вопросы не решается. — Это он о поцелуях? Ой!»
Поднимает на меня взгляд, словно проверяя, слышал я ее или нет.
Подаюсь навстречу, обвивая тонкую талию руками:
— И о них в том числе, — бормочу я, и, подхватив девушку на руки, усаживаю в седло.
Ее начинает одолевать паника. А в мыслях воспоминания о сумасшедших скачках. Вскакиваю в седло за ее спиной, и крепко прижимаю к себе дрожащую девушку.
— Ничего не бойся, пока я рядом.
Чувствую, что мои слова каким-то невообразимым образом действуют на притаившуюся девушку. Она выпрямляет спину, прижимаясь к моему торсу, и откидывает голову на мое плечо. Кладет ладони на мои бедра, что прижимаются по обеим сторонам к ее, но тут же одергивает руки, испугавшись излишнего соприкосновения наших тел. Хотя куда же боле.
Напрягаю руку, что удерживает девушку, обвивая за талию, и дергаю поводья, вынуждая коня неспешно брести к дому.
Ох, как же зря я не захотел прогуляться пешком.
Думал, спокойная поездка даст мне фору в подготовке ответов, на вопросы, роящиеся в рыжей головке моей Избранной. Однако все мысли как по заказу испарились из моего сознания, когда ко мне прижалась эта податливая девочка.
Хочу сделать ее своей. Немедленно. Прямо посреди леса. Повалить в корни вековых деревьев и.
Черт, да что со мной? Я как зеленый юнец, что не может совладать с собственным телом.
Нужно остыть и здраво продумать дальнейшие действия, а не бросаться в омут с головой. Первым делом надо бы предметно объяснить Сестрице, чтобы она завязывала со своими дикими играми! Больше не позволю. Отныне она только моя!
С другой стороны, нужно отдать должное Адене. Она будто специально норовила нас столкнуть. И теперь я даже отчасти благодарен ей, за то, что ей это удалось.
