Во-вторых, придется объясняться с Линой. Ох, как придется. Меня сейчас буквально раздавит напором ее мысленного потока. Ее интересует буквально все. Начиная от того, зачем я ее поцеловал, и пошутил ли, назвав невестой, заканчивая тем, не собираюсь ли я ее съесть.
Да уж. Как-то неловко вышло. Сначала сам пытался сторониться и выставил рамки. А затем набросился, словно голодный зверь.
Но я действительно не мог остановиться. И сейчас не могу. Осторожно поглаживаю пальцами хрупкий локоток, попавшийся под руку. Зарываюсь лицом в ореол рыжих волос, наслаждаясь их запахом.
Лина неловко ерзает, и причину этого я нахожу в ее мыслях. Мешает ей «какая-то штука» давящая в поясницу. О, девочка, мне тоже сейчас мешает. Даже сосредоточиться не могу. Но эти ерзанья определенно только лишь усложняют ситуацию.
Сдавленно выдыхаю.
Поскорей бы оказаться дома. Там я возьму...
Так, стоп-стоп! Не гони коней. И в прямом и в переносном смысле.
Слегка натягиваю вожжи, улавливая в сознании девушки, что от ускорившейся скачки, подвернутая лодыжка начала пульсировать болью. Это первое. А второе. Что там говорил Аид?
«Как только ты активируешь Источник, вы оба будете под ударом. Не торопись», — вот что он сказал.
Ааа, черт! Ну, какого дьявола! И что за пространное «не торопись»?! Да я уже прямо сейчас само терпение! Полчаса к ряду только то и делаю, что терплю!
Не торопись - это вообще сколько?! День? Год? Десять? Я же с ума сойду!
Ах, мать моя - царица, награди меня целомудрием!
19.Еще один «подарочек»
АНГЕЛ
Не могу с мыслями собраться. Он так крепко меня сжимает, будто и вовсе отпускать никогда не собирается. Блин, как бы еще научиться контролировать свои мысли? Хотя я все еще не уверена, не случилась ли у меня затяжная галлюцинация, или я вовсе окончательно свихнулась и нормальность мне больше не светит?
Мощная грудь, упирающаяся в мою спину, содрогается от усмешки:
— Непробиваемая, — почти по слогам выговаривает Дамир с неким укором, но все так же непривычно мягко.
Я было хочу поспорить, мол дело не во мне. В конце концов, разве я виновата, что мне так крышу рвет? Но вот за деревьями уже мелькает особняк, и только я успеваю подумать, что сейчас смогу спрятаться в каком-нибудь укромном уголке дома, где смогу привести свои мысли и чувства в порядок, как перед нами, клянусь! словно вырастает новый ряд деревьев. И еще один, и еще.
— Черт, — слышу сдавленный выдох за спиной.
Дамир выпрямляется, слегка отстраняясь от меня:
— Ада, дьявол тебя раздери! Заканчивай свои игры! — грохочет он, вынуждая меня вздрогнуть.
— Наслаждайся весельем, Братец! — слышится насмешливый голос откуда-то из-за свежевозникшего участка леса.
— Не вздумай! — взрывается Дамир, пока я непонимающе наблюдаю, за творящейся вокруг чертовщиной. — Ада, клянусь, я выберусь, и тебе не поздоровится!
— Сначала выберись, — смеется мелодичный голос. — Еще никому не удавалось...
Конь под нами вдруг начинает пятиться, и... встает на дыбы. Я вскрикиваю от ужаса, тогда как Дамир держит меня, себя и кажется даже животину, не позволяя ей нас скинуть.
Скакун бросается прочь от того места, где я только что видела дом, и вновь переходит на галоп. Да что же это творится?!
А вообще любопытно, для зверей существует ад? К слову, этому скоту, как и его собрату, уже явно пора бы разогревать отдельный котел!
Мимо нас буквально со скоростью света пролетают деревья, едва не смазываясь в одно сплошное пятно.
Ой, батюшки! Ну, теперь точно конец! Молния дважды в одно место не бьет, а уж удача -штука еще куда более капризная! А значит, шанса на спасение дважды за день у меня особо нет!
«Тише, девочка, — прижав меня к себе еще сильнее, говорит в моей голове Дамир. — Я ведь сказал, со мной тебе нечего бояться».
Да конечно. Я понимаю, он подбодрить меня хочет и все такое. Но даже если уж Карабас и бессмертный, то мне от его бессмертности ни горячо, ни холодно. А значит мне точно хана!
Вцепляюсь пальцами в его плечо, желая спрятаться от этого кошмара.
Почему это все со мной происходит? Где я так согрешила?
Дамир наклоняется вперед, слегка привставая в седле, словно накрывая меня собой, когда мы оказываемся в опасной близости от раскидистых самшитовых ветвей. А я уже себя не помню от страха.
Обогнув прилесок, конь выскакивает на залитую солнцем поляну и наконец. замедляется.
— Вот и молодец, — хвалит Дамир то ли меня, то ли коня.
Я не в силах разогнуться от страха, так и сижу, пригнувшись к массивной шее сдуревшего скакуна, тогда как по моему позвоночнику проходится тяжелая ладонь, согревая прикосновением.
— Все закончилось, — охрипшим голосом говорит Дамир.
Я резко выпрямляюсь, когда он неожиданно резко спрыгивает с коня и, не задумываясь, норовлю вывалиться из седла, лишь бы не оставаться наедине с этой опасной зверюгой. Больше никогда в жизни не сяду на лошадь!
Дамир подхватывает меня, похоже, и не ожидав от меня такой прыткости. Задерживает дольше необходимого в своих руках, и оценивает пристальным взглядом, от которого у меня мурашки по телу разбегаются.
— Ну, или же все только начинается, — говорит он тихо.
— Ч-что, — выдавливаю я, — что произошло, черт бы побрал этого проклятого скакуна! Сама не заметила, как вопрос о насущном неожиданно перерос в претензию.
— Я тебе все объясню, только давай зайдем в дом для начала. Нужно осмотреть твою ногу, — устремляясь от нашего губителя, обещает Дамир.
Дом? Какой еще дом? Разве мы не противоположном от него направлении ускакали?
Оставаясь на руках у Дамира, оглядываю поляну и замечаю небольшую хижину, притаившуюся у кромки леса. Она выглядит не слишком надежной, деревянные доски изрядно подгнили, а шиферная крыша поросла зеленым мхом. Ступеньки отчаянно скрипят, пока Дамир поднимается на крылечко и ногой отворяет дряхлую дверь.
Однако внутри оказывается весьма сносно, будто кто-то все же ухаживал за домиком.
Карабас опускает меня на выцветший от времени, но на первый взгляд весьма чистый диван, и усаживается рядом.
— Что это за место? — больше не могу сдержать град рвущихся наружу вопросов. — И почему нам не удалось вернуться домой? О чем вы с Адой... перекрикивались? И откуда там... это. взялся еще один лес?
Он, словно и не обращая на меня внимания, обхватывает сильными пальцами мою лодыжку и подтягивает на свои колени, от чего я едва не валюсь на диван. Приподнимаюсь на локтях, изучая его напряженное лицо.
— Дамир, — прошу тихо, кладя свою руку на его. — Что происходит? Умоляю, объясните.
