Аид дергается навстречу, чтобы помочь мне, но я останавливаю его.
— Дамир, стоило остаться в Страже, чтобы он помог тебе восстановиться, — вставляет Брат.
— Если мы не покажем ей сейчас, то мне не будет смысла восстанавливаться, — заключаю я уверенно. — Рано или поздно она все равно меня убьёт, прекрасно зная, что я не оставлю ее.
Пальчики, что будто успокаивающе скользят по моей спине, невероятно придают сил. Я чувствую, что Ангелу больно даже смотреть на меня. Однако она словно вознамерилась подкормить обессиленного Архонта своими красочнейшими эмоциями. Вот сейчас и надежда мелькнула. Это вкусно. Я тоже начинаю надеяться, что еще не все кончено.
Аид прибыл как всегда кстати.
— Сними все барьеры, Ада, — прошу я. — Позволь показать, что тебя ждет.
Она нервно дергает головой, но я слышу, что любопытство берет верх. Да и очевидно, что убить себе подобного ей не так уж по вкусу.
— Показывайте уже! — велит она.
Аид кивает мне приободряюще, и я беспрепятственно выуживаю из его головы интересную картинку его видения. Однако не задерживаю ее в своем сознании, а тут же транслирую в сознание Ады.
Вижу, как она хмурится, изучая свой непривычный образ.
Нет, она там все такая же Адена. Привычно красивая. Зарывается лицом в большущий букет полевых цветов, и первое отличие является, только когда она наконец выныривает из этого букета.
Улыбка.
Не та соблазнительно-наигранная. А настоящая. Искренняя. Трогательная улыбка.
— Это все лирика! — ворчит Ада, пытаясь отмахнуться от видения. — Считаете этого достаточно, чтобы я отступилась от плана, к воплощению которого готовилась сотню лет?!
— Не спеши, — усмехается Аид, и помогает мне передать ей следующий слайд.
На нем руки Ады обвивают мужскую шею.
— Правда думаете, что меня можно заманить каким-то мужиком? — шипит Ада.
— Последний, Ада, — предлагаю я, чувствуя, что она готова закрыться от нас.
Едва последний фрагмент видения попадает в ее голову, как она буквально меняется в лице. Обессиленно отступает на шаг назад, наконец выпуская из рук огромный булыжник:
— Эт-то я? — выдавливает она с надеждой.
— Мгм, — синхронно подтверждаем мы с Аидом.
На этом последнем кадре, — что, по сути, мой последний шанс спасти свою семью, — снова Адена. Только теперь, руки, что еще секунду назад обнимали шею неизвестного мужчины, сползают ниже, и обнимают округлый живот.
— М-мой... — голос Ады дрожит. — Кто он?
Она резко поворачивается к Аиду.
— Не могу знать, Ада, — отзывается он. — Видение не позволяет мне увидеть больше. Однако опыт подсказывает мне, когда пророчество не показывается полностью — в деле замешан полукровка.
— П-полу. — Ада бросает затравленный взгляд на Ангелину, — .кровка.
Вдруг подается вперед, но я встаю между Сестрой и Ангелом:
— Так что ты хочешь выбрать? — напоминаю я ей. — Войну, украв чужую жизнь? Или же мир, приобретя наконец свою собственную?
— Я не понимаю? — она смотрит на меня беспомощно, и тянет руку, желая прикоснуться к моей жене, что все еще за моей спиной.
Ангел сама подается ей навстречу, и довольно уверенно хватает Аду за пальцы:
— Зато я кажется, поняла!
Адена шумно выдыхает, и из ее мыслей я понимаю, что Ангелина стала неожиданно вкуснее для моей Сестры.
— Так вот чем она станет истязать меня до скончания времен? — шокировано шепчет Ада. — Я ведь буду врагом для него.
Черт!
Ада отшатывается назад, и едва не падая с обрыва, обращается большой золотистой птицей.
— Вау... Жар-птица? — непроизвольно выдыхает Ангел. — Эт-то Страж Ады?
— Угу, — подтверждаю я. — И, похоже, не она его вызвала. Страж учуял свой Источник, что уже зарожден в тебе. В его спасение и явился. Это еще одна гарантия твоей неприкосновенности. А меня она не станет трогать, потому что иначе для нашего сына она станет врагом и мишенью номер один.
— Умоляю, скажи, что мне не придется становиться свекровью для одной злой бессмертной? — уже все понимает Ангел.
— Похоже, все идет именно к этому.
Вот же дал бог семейку!
ЭПИЛОГ
— Все еще боишься? — слышится голос Дамира у меня за спиной.
— Нет, уже не так сильно. Однако сесть пока, пожалуй, не решусь, — нервно усмехаюсь я, стоя на углу дома, и вглядываясь в лошадей, что спокойнеханько щиплют травку в своем загоне. — Такие красивые. Эта их перламутровая шерсть создает впечатление, что они тоже какие-то сказочные создания. Или так и есть?
Хочу было повернуться к мужу, но перед моим носом мелькает большущая рука, сжимающая букет незабудок. Улыбаюсь, тому, как он меня балует.
— Нет уж, — отвечает он. — Это самые обычные ахалтекинцы изабелловой масти.
— Ммм, — понимающе качаю головой, хотя и ничегошеньки не поняла. — Поверить не могу, что они в прошлом году едва не убили меня.
— Ну, тут не их вина. Это все Ада, — слышу, что Дамир злится.
Поворачиваюсь к нему, и прижимаюсь к его руке:
— Забудь уже. Столько времени прошло. Да и ее не видать на горизонте. Если подумать, может она даже помогла нам? Кто знает, сколько бы ты еще пытался меня избегать, если бы не ее дурацкие игры?
— Ты пытаешься простить ее, — хмурится он.
— Я уже простила. Какой толк держать на нее зло?
Он прочищает горло, будто не решаясь мне что-то сказать:
— К слову о прощении, — начинает он, зная, что за мной не заржавеет вынудить его озвучить терзающие мысли. — Как-то все не до того было. Твоя мать. Сдалась полиции.
— Чего вдруг? — резко поднимаю голову и заглядываю в глаза. — Неужто совесть проснулась?
— Ну, можно конечно и так сказать, — он потирает затылок, словно чувствует себя виноватым. — У нее просто... эмм... уже несколько месяцев голоса в голове.
Прыскаю от смеха, не в силах сдержать неуместный приступ веселья.
— Очевидно я злопамятнее, чем ты, — улыбается Дамир. — Я просто заметил, что тебе нередко снится отец, и то, как мать с ним поступила - непростительно. Ты не расстроилась?
— Ее посадят? — серьезнею я.
— Срок давности ее преступления не истек, так что вполне возможно. Но если ты не хочешь, то я могу повлиять, чтобы ее отправили на принудительное лечение или что-то в этом духе.
Задумываюсь всего на минуту, и качаю головой:
— Я думаю, она сполна заслужила свое наказание. Признаться, я все боялась, что она придет за мной. Теперь мне будет спокойнее.
