— Двадцать.
Нуу… почти двадцать.
— Тебе двадцать лет, Алекс. Двадцать. Ты уже давно не ребенок. Так давай ТЫ отныне будешь решать, чего следует бояться, а чего нет.
— Это же так просто, — говорю я, театрально закатив глаза.
— Да, просто, взяла и перестала накручивать себя.
— Серьезно? — Бросаю на него недовольный взгляд.
— Шутка.
— Очень смешно.
— Я понимаю, как трудно перебороть себя, но другого выхода нет, увы. Тебе придется залезть со мной в воду, хочешь ты этого или нет. Прямо сейчас.
— Ни за что. — Я резко вскакиваю на ноги.
— Хорошо. — Он поднимается вслед за мной. — Скажи мне, что мешает тебе это сделать?
— Я… я же сказала не полезу, и всё.
— И как ты это объяснишь? Почему?
— Потому что боюсь.
— Боишься. А чего?
— Ты издеваешься?
— Нет. Я хочу, чтоб ты ответила, чего ты боишься?
— Просто боюсь.
— Получается, ты даже не знаешь, чего боишься. А если не знаешь, значит, не боишься. Видишь ту дверь? — Он разворачивает меня на 180 градусов. — За ней ты найдешь всё необходимое. — Заметив мое недоумение, он поясняет: — Купальники. Можешь выбрать себе любой понравившийся. Давай, иди переодевайся.
Снова поворачиваюсь к нему и протестующе начинаю:
— Игорь, я же сказала, я не…
— Переодевайся. Живо! — повышает он голос.
Похоже, у кого-то лопнуло терпение. А еще этот взгляд… прожигает на месте и заставляет попятиться назад. Спешно отворачиваюсь и в ускоренном темпе двигаюсь в сторону той двери…
Ух ты! Тут раздевалка разделена легкой перегородкой на две половины, женскую и мужскую. В мужской — полки с плавками разных цветов на всю стену, шапочки, очёчки. В женской — купальники, яркие и приглушенных оттенков, слитные и раздельные. Недолго думая, беру раздельные, темно-синие. Этот цвет мне идет, я знаю. Пусть Игорь упадет в обморок от одного моего вида, и тогда, быть может, мне не придется лезть в бассейн.
Переодевшись, выхожу и ловлю на себе ошеломленный взгляд мужчины.
— Что? — спрашиваю я, кокетливо накручивая на палец темную прядь.
— Сногсшибательно выглядишь. — Игорь блуждает по мне глазами, затем выносит неожиданный вердикт: — Но этим меня не возьмешь.
Чёрт!
— Но попытаться ведь стоило? — вздыхаю я, обреченно понурив голову.
— Подойди ближе, — с мягкой улыбкой просит он.
Едва тронувшись с места, чувствую на своих губах его нежнейшие губы, настойчивый язык, проникающий всё глубже в мой рот. Невероятный поцелуй наших душ. Ощущение медленного слияния наших тел. Неописуемо.
Знаете, в такие моменты даже не замечаешь изменения в пространстве, не ориентируешься: где ты, когда ты и как. К слову, в фильмах герои, глубоко поглощенные страстным поцелуем, умудряются с порога через всю квартиру "доползти" до спальни и лечь на кровать, иной раз совершенно не отдавая себе в этом отчета. Наверное, они потом сами удивляются этому.
Внезапно меня охватывает невесомость, беря в свои бархатные ручки, — то чувство, когда ты ощущаешь парение над землей или будто тебя слегка подбросили в… Черт! Игорь! Как только я оказываюсь под водой, меня охватывает паника. Выныриваю и выплевываю воду, пытаюсь отдышаться. Еще я с такой силой шлепнулась о воду, что, наверное, удар слышали все: по крайней мере, всё живое и неживое в радиусе пятисот метров. Удивительно, как стекла вокруг не треснули и вдребезги не разлетелись во все стороны. Или это у меня в ушах звенит?
— Всё хорошо. Я здесь, рядом. Ничего не бойся, — доносится сквозь звон голос Игоря.
— Ты убить меня хочешь?! — кричу я и со всей дури бью его в грудь, впечатывая в него свой кулак, совсем крошечный и "игрушечный" на фоне широкого мужского торса.
— Тише, тише, успокойся. Посмотри вокруг. Это всего лишь вода, спокойная и безобидная, — успокаивает он, бережно прижимая меня к себе.
— Ты ненормальный, раз думаешь, что бросать меня вот так в воду, без предупреждения, еще таким… коварным способом, — это нормально! — и еще один маленький, шустрый кулачок прилетает ему в плечо, но он не реагирует на боль, точно железный.
Он ведь нарочно поцеловал меня, чтобы я потеряла бдительность. А я и повелась, не заметила подвоха.
— Прости, это называется эффектом неожиданности, и он был тебе просто необходим. Весьма эффективный способ побороть любой страх. Подходит абсолютно каждому. Ну как ощущения? — и, взяв мой подбородок, заставляет взглянуть ему в глаза.
Я злюсь, я ужасно злюсь на него, лихорадочно ловя ртом воздух и дрожа от испуга.
— Ощущения, говоришь?! В данный момент мне хочется хорошенько тебе врезать!
— И что же тебе мешает? — с тихим смешком спрашивает он.
Когда он уже перестанет притворяться, что всё хорошо, что всё идет так, как надо, будто это в порядке вещей?! Почему в самый ужасный для меня момент, когда мне действительно не до шуток, он ведет себя как придурок? Ни капли серьезности! А еще умный человек называется!
— Заткнись! И вытаскивай меня из этого чертового бассейна, пока у меня не случился сердечный приступ!
— Не преувеличивай, ничего страшного не произошло. Ну намокла слегка и только. Не велика беда, — легкомысленно роняет он.
Вот опять!
— Шутить изволишь? Я посмотрю на тебя, когда ты окажешься в моей ситуации, — сердито отвечаю я и ближе прижимаюсь к упругому телу в поисках защиты. От чего? Понятия не имею. От воды, которую обожаю? Вряд ли. Тогда от чего же?
— Ну, в твоей ситуации я вряд ли когда-либо окажусь. Воды я не боюсь, да и в будущем нет планов бояться, — с напускным равнодушием произносит Игорь.
А ведь он прав, мой страх действительно ничем не обоснован. Просто страх, который сейчас, в эту самую минуту, пожирает меня изнутри, нарастая всё больше и больше. Еще чуть-чуть и она достигнет своего максимума, тогда… я не знаю, что будет тогда.
Мой гнев вмиг куда-то испаряется, и я, неуклюже обхватив своего мужчину за шею, точно за спасательный круг, тихо, умирающим голосом шепчу его имя:
— Игорь.
Без сомнения, он улавливает в моем голосе волну панического испуга, потому уже в следующее мгновение крепче сжимает меня в объятиях. И я сильнее льну к нему.
— Алекс, всё хорошо. Ты не одна, слышишь? Тебе нечего бояться. Мы с тобой всего лишь на поверхности, и нырять глубже сегодня уже не будем. Просто расслабься, отпусти напряжение. Выкинь все мысли из головы. И дай телу прочувствовать воду, насладиться ею, — медленно проговаривает он, потом чуть тверже добавляет: — Алекс, делай, что говорю. — Дрогнувший на последнем слоге уверенный голос наводит на мысль, что Игорь, пусть и не показывает этого, сильно встревожен и озабочен моим тревожным состоянием, но тем не менее не отступает от своей затеи.
