— Да, думаю мы успеем вернуться к двадцать пятому числу. Поужинаем все вместе: ты, я, Володя и Игорь. Ты ведь пригласишь Игоря?
Похоже, этот год будет многим не похож на прошлый. В наш уютный дуэт вписались еще двое, одному из которых я не очень рада. Ладно, промолчу.
— Да, я позову его на рождественский ужин. Но перед этим мне придется его поднапрячь. Ни одной же мне развешивать гирлянды и елочные венки, — с легким укором говорю я.
— Прости, дорогая, — виновато произносит она. — Мы всегда это делали вместе.
— Ничего страшного, мам, — вздыхаю я. — Всё бывает в первый раз. Ладно, я хотела, вот о чем с тобой поговорить. Ты ведь в курсе, что я уже несколько… — я запинаюсь, затем в считанные секунды собираюсь духом, чтобы продолжить свою мысль, — недель живу у Игоря. И часть моих вещей уже там. Может, ты могла бы…
— Нет, Алекс, — отрезает она. — Я не разрешаю тебе переезжать.
— Но, мам…
— Алекс, ты можешь иногда оставаться у него, но не больше. Поняла?
— Поняла, — угрюмо вздыхаю я.
— Но… — Кажется, надвигается крохотная волна надежды. — Пока меня не будет, ты можешь пожить у Игоря. И мне будет спокойнее за тебя.
— Спасибо, мам, — благодарю я ее без особого энтузиазма, потому что и так знала, что останусь у него до её возвращения. Независимо, есть на то разрешение мамы или его нет. Мне девятнадцать, в конце концов, я уже взрослая. Но, к сожалению, пока без собственных средств к существованию. И это в корне меняет дело — о том, что я уже совершеннолетняя, можно пока забыть.
Вспомнив о планах на вечер, я спешу переодеться и выдвинуться в путь. К Николаю Геннадьевичу, в библиотеку. Мне в последнее время никак не удавалось съездить к нему на чашечку кофе и вообще — зависнуть на часок-другой в книжном раю. Сначала гипс, потом… нынешняя подготовка к зачетам. Вот я и решила украсть немного времени у себя самой же на поездку к новому другу…
— Спасибо, — вежливо благодарю я экономку Нину, ставящую передо мной чашечку чарующего кофе, чей аромат приятно ударяет в нос. Женщина удаляется.
— Александра, хотите я прочитаю вам Шекспира? — одухотворенно предлагает мне Николай, поправляя ворот рубашки.
— А вы знаете наизусть? — удивляюсь я, отмечая про себя его плохо скрываемое желание озвучить что-то из творчества величайшего английского писателя и драматурга.
— Не всё, конечно, но кое-что знаю, — с лукавой улыбкой сообщает мужчина.
— Я с радостью послушаю, — киваю я…
Я славно провела этот вечер, послушала прекрасные стихи, сонеты в исполнении Николая, обладающего весьма редким, как оказалось, талантом ораторского искусства и выразительного чтения. Думаю, преподаватель он высококлассный. Студенты, должно быть, его обожают… Особенно мне понравились сонеты 3, 11, 13, 14, 22, 29, 30, 43, 47 — почти все, что мужчина мне читал. Настолько чудесно звучат знаменитые строки из его уст, что я приятно потрясена и… всецело провалилась в ощущение знакомого мне детского восторга, в которое я впадала всякий раз, когда мой дедушка, посадив меня на колени, с восхищением читал любимую литературу и что-то пытался мне, маленькой, объяснить… Я с таким же замиранием сердца выслушала несколько отрывков из Сцены 2 пьесы «Генрих III» — слова Леди Анны и герцога Глостера. Вот это противостояние, я скажу!
Также я вдоволь порылась на книжных полках в поисках чего-то этакого и ведь нашла: ту самую пьесу Шекспира и собственноручно зачитала первые две сцены «Генриха III». Затянуло…
— Уже поздно. Я даже не заметила, как пролетело время. Простите, если отняла его у вас. У вас, наверное, много дел. — Я спешно откладываю книгу и встаю с кресла, едва завидев, сколько на часах времени.
— Какие дела, Александра? У меня нет их так же, как и тех, с кем можно было бы поговорить о литературе шестнадцатого века. Времена сейчас такие, что книги мало кого интересуют. Нынче литература не в моде, — с иронией замечает он, но всё же встает вместе со мной, чтобы проводить меня. Привычным жестом перевернув книгу на столе, страницами вниз. Этот человек не любит закладки, в этом я убедилась окончательно, и это не может не вызвать улыбку. Человека мы узнаем в мелочах, и это прекрасно.
А еще, возможно, он слукавил, чтобы не обидеть меня. Поскольку в тайной комнате на краю стола, стоящего немного поодаль от наших кресел, вплотную к стеллажу, лежала стопка печатных рукописей на английском языке с пометкой «Перевод к 16 числу». Ну а может, он уже завершил работу над переводом и сдал русский вариант в редакцию, не знаю.
— Вам бы познакомиться с моим дедушкой. Я ведь в него такая "литературная", — говорю я, толкая высокие двери библиотеки. — И кстати, он тоже обожает Шекспира. Да и часами готов говорить о любом произведении искусства. Даже о литературе шестнадцатого века. Поэтому думаю вы поладите. Только… к сожалению, он сейчас в Мексике, изучает тамошнюю культуру. Но когда он приедет, я обязательно отправлю его к вам, — с улыбкой обещаю я.
— Культура — это хорошо… А когда он планирует возвращение? Я был бы весьма рад с ним познакомиться.
— Пока не знаю, но обязательно спрошу. Как только он свяжется со мной.
А связывался дед со мной в последний раз недели две назад, когда я еще с гипсом ходила. Наверное, он бродит в богом забытых местах, где интернетом даже не пахнет.
— О, довольно-таки стемнело, — хмуро удивляется мужчина, отворив парадную дверь. И в самом деле опустились густые сумерки. — Может, останетесь на ночь? В доме много свободных комнат, — обеспокоенно предлагает он.
— Нет, что вы… Вы не волнуйтесь за меня. Я доберусь на такси.
И пообещав быть осторожной, а также снова заглянуть к «старику», как он выразился, но на сей раз не одна, а с Игорем, я прощаюсь с ним…
— Вам куда? — спрашивает меня мужчина за рулем.
А действительно, куда мне? Поехать на квартиру Игоря? Или же домой, в поселок? В квартиру может заявиться Андрей не в трезвом состоянии. Поэтому поеду-ка я домой. Так безопаснее…
Так я думала часа полтора назад, не имея представления, во что мне обойдется это решение.
Меня охватил дикий страх. Тот самый страх, возникающий у человека перед смертью. Какой-то человек, я не успела его разглядеть, запихнул меня в машину, когда я шла по своей улице домой (таксист оставил меня за углом, чтоб можно было удачно развернуть машину — таксисты они такие, заботятся лишь о своем удобстве), предварительно усыпив каким-то незнакомым мне на запах веществом.
Сейчас я в машине, кажется, лежу на заднем сиденье. Но я не уверена, потому что сознание плывет, ужасно болит голова. Она стала непривычно тяжелой, и я не в силах ее поднять. Чтобы оценить ситуацию, необходим здравый ум и спокойствие, а у меня вместо этого непонятная путаница в голове и леденящий сердце испуг.
Что делать? Что вообще делают в подобных ситуациях? Стараюсь перебирать всевозможные варианты, пытаюсь вспомнить что-то из фильмов, из книг, как спасались герои при похищении, но, как назло, ничего не приходит в голову. Разум заполнен туманным смогом. Боюсь, что мое паническое состояние скоро доведет меня до… астмы? Или панической атаки?! Почему, черт возьми, я до сих пор не обследовалась?! Так успокойся, не вздумай рыпаться, Алекс, пусть похититель и дальше думает, что ты в отключке… Так, что теперь? Думай, Алекс, думай. На улице ночь, значит, вероятность того, что машина встретит на пути человека, моего потенциального спасителя, катастрофически мала.
