Ильен-Молния подскочил и поклонился, нечаянно запулив молнию в потолок.
– Ведьмак!
Рыж смущенно встал, тряхнув длинной рыжей челкой.
– Гном!
Румэль шаркнул ножкой.
– Разноплановая группа, способная на многое! А главное, – тут Сая понизила голос до шепота, – никто не сможет сказать, что в группе отдается предпочтение какой-либо расе или виду магии. Мы универсальны!
Кураторы умолкли, почесали макушки и решили: а посмотрим, что из этого выйдет! Все-таки первый курс пока. Вот если к пятому не покажут результата… В общем, новую боевую группу благословили и тут же навесили на них первое задание – отыскать на территории Академии любимую собачку ректора. Скромного такого трехголового песика, изрыгающего одновременно пламя, воду и громкий лай.
Глава 18
Огнедышащего Цербера боевая группа первокурсников притащила в деканат через три четверти часа. Боевой пес скулил и норовил спрятаться под столом секретаря.
– Церик, что с тобой? – удивилась дроу, разглядывая боевого модификанта первого уровня. – А ну признавайтесь, что вы с ним сделали?
– Ничего! – на переговоры снова вышла Сая. – Просто нашли бедную голодную собачку в парке, накормили и привели к вам!
– Накормили? – в голосе секретаря послышался священный ужас. – Да этот вид боевой нежити питается магической энергией и кровью! Где труп?
– Чей труп? – хлопнула голубыми глазами Темная.
– Того, кого вы убили ради маны и крови!
– Никого мы не убивали! – надула губки блондинка. – Да и зачем? Маны на территории Академии достаточно, а кровь мы на бойне купили!
– Хм, – секретарь, кажется, приняла аргументы, но все равно стервозно уточнила: – А почему он вас так боится?
Тут уже выступила, потупившись, Ияри:
– Понимаете, лэри, мы немножко волновались, вдруг Цербер захочет кого-то из нас покусать? Поэтому влили в него крови, сколько влезло!
Тут дроу догадалась опустить взгляд пониже. На лежащее на полу брюхо боевого модификанта. Изрядно раздутое брюхо.
– Сколько? – сдавленным голосом уточнила она.
– Два ведра, – вздохнула Ияри. Она отвечала за финансы близнецов и была очень недовольна ценой на свежую свиную кровь.
– Духи подземелий! – высказалась дроу. – Ладно, поимка Цербера вам зачтена. Проваливайте! Но если ректор предъявит претензию за порчу собачки – я вас сдам!
Боевая группа шустро вымелась за порог приемной и несколько дней пребывала в напряжении – а вдруг ректор все же обиделся? Однако санкций не последовало. Выяснилось, что Цербер в одночасье превратился в самого смирного и послушного модификанта. Стоило сказать «собачке» фразу «боевая группа номер один» – и трехголовое чудовище немедля пряталось под ближайший стол!
* * *
К счастью для деканата, уже через неделю в Академии начались занятия. Первокурсников распределили по башням, а внутри башен – по дару.
Так, Ияри посещала занятия у лекарей, провидцев, светлых магов и – храмовые службы. Да-да, Благословляющая должна была очень хорошо знать храмовые уставы и молитвы, дабы не оделять благословением недостойных. Правда, фея и так неплохо разбиралась в людях, ведь могла видеть свет души, но все же храмовники настаивали на погружении девицы «в среду». Они бы и в монастырь Благословляющую забрали, но ректор потребовал сначала провести испытания способностей лэри Агроданн.
Сначала Ияри тщательно обследовали и выяснили, что дар феи специфичен и сильно отличается от способностей, которые развивали в себе храмовые девы или же святые. Она может благословлять влюбленных, детей и животных. Остальным от ее благопожелания ни жарко, ни холодно. Дальнейшие исследования показали, что на силу благословения не влияет диета (неделя на хлебе и воде!), посещение храмовой службы (неделя, проведенная практически неотлучно в академической часовне, окончательно превратила Ияри в противницу долгих обрядов), и даже настроение самой феи на благословение влияет слабо. Только желание благословить и те слова, которые она при этом скажет.
Еще благословение имело ограничение по количеству. Одарить сразу толпу желающих Ияри не могла. Одного-двух, иногда трех детей или собак. Одну-две пары влюбленных. Этого вполне хватало для обычной жизни, но никак не влияло на жизнь государства или храма.
Но была у светлого дара обратная сторона. Если, скажем, влюбленные друг друга не любили, а только притворялись, благословение исполнялось буквально. Пожелает им фея «любви до гроба» – и… да. Либо гроб приближался с невиданной силой, либо любовь к ближайшему предмету. Невоспитанный ребенок, получив благословение «разума тебе, дитя», начал регулярно получать то камнем в лоб, то палкой по заднице. Случайно. После шалостей и проказ.
Даже собачке перепало. Очаровательной левретке магистра Темных искусств. Ияри шла мимо, и собачонка ее облаяла.
– Хорошего настроения тебе! – пожелала Светлая, и… собачка с той поры постоянно была слегка пьяной! И конечно, никогда больше не кидалась на прохожих с хриплым лаем. Так, поскуливала от удовольствия иногда!
А снять благословение, в отличие от проклятия, практически невозможно. Это же не вред, это польза! В общем, через месяц от ласковой улыбочки феи шарахались даже некоторые преподаватели. Вот так пожелает «доброго утра», и придется до следующего утра в лазарете сидеть, снимать пожелание.
Сае достались классы у малефиков, оракулов, демонологов и некромантов. Иногда они с сестрой встречались в прозекторской, ибо и некроманту, и лекарю нужно в совершенстве знать человеческое тело. А вот пифии и оракулы на занятиях не пересекались. Пифии умели видеть грядущие события, но весьма смутно, а оракулы – толковать уже записанные пророчества, поэтому их намеренно разделяли.
Вообще, эта магия не считалась приоритетом, но в Академии считали правильным раскачивать все таланты студентов, так что Ияри часами сидела то над чашей с водой, то над хрустальным шаром, то в дыму пахучих трав. А Сая разбирала невнятные каракули на обрывках черновиков, на черепках и даже на рубашках, пытаясь собрать из невнятных слов четкое предсказание.
Темной куда больше нравились занятия проклятийников. Опытный малефик умел проклясть ткань, чтобы она не изнашивалась, например, или не промокала. Но это, конечно, был верх магического искусства. А первокурсников учили насылать друг на друга чих, например, и тут же снимать проклятие или заменять его чем-то более безобидным. Правда, у Саи опыт в проклятиях был большой – они с Ияри потому и заметили проклятие на рыжей парочке, поэтому преподаватель давал ей задания посложнее и поинтереснее. Например, проклясть статую Первого ректора так, чтобы она подмигивала студентам, не сделавшим домашнее задание. Представляете, сколько нужно было вплести в проклятие производных?
А кроме специфических предметов в Академии в обязательном порядке преподавались общемагические предметы: теория бытовой магии, артефакторика, зельеварение, физическая подготовка, культурология, примитивная магия и много-много других важных и нужных предметов для магически одаренных студентов.
