— Не понимаю, вы что? Каждую пятницу тут бухаете в тайне от секретарши? — Арина икнула, хрюкнула и теперь уже с удовольствием запихнула в рот новый кусочек сыра.
— Почему это, в тайне? Аннушка обо мне знает всё! — не без гордости заметил ректор.
— Ваша «Аннушка» думает, что мы просто смотрим, а Вы пьёте один… Ну, судя по тому, с каким обожанием она на Вашего приятеля смотрит… И потом… Вы знаете, что она уверена, что я с Вами, извините, сплю? Причём, судя по её логике, на глазах у ничем не замаранного Евгения Константиновича!
— Так давайте её разубедим! — засуетился ректор и, ткнув в нужную кнопку, проорал, — Аннушка! Нам, кажется, не хватает новизны! Не хочешь к нам присоединиться?!
Наверное, Арина, всё же начала вырабатывать иммунитет к крепкому алкоголю, потому что, несмотря на уже изрядно принятое на грудь, даже она сообразила, насколько двусмысленно прозвучало это игривое предложение.
На том конце селекторной связи послышался неопределимый, но очень громкий и явно недружественный звук, а потом в кабинет ректора влетела гневная секретарша.
— Ну, знаете, Владимир Степанович!!! — начала свою возмущённую тираду она, а потом, резко на секунду замолчав, поразилась, — Вы что тут? Просто пьёте???
Похоже, самым трезвым в этой развратной толпе был, всё-таки, наименее остроумный господин.
Потому что сразу сообразив, что именно здесь пошло не так, Евгений Константинович согнулся пополам, немного порыдал, а потом, спохватившись, придвинул новому члену пятничного клуба стул, усиленно промокая глаза «шарфиком».
— Ой, так неожиданно! — пропела новый член, — Я даже не собиралась… Ох, сначала пойду схожу двери запру. Чтобы нам тут не помешали.
— Сидите-сидите! — остановила её Арина, — Среди нас, к счастью, есть джентльмен! — она, чуть наклонившись к профессору, развязно похлопала того по коленке, — Женечка, чего расселся?! Метнись! Видишь, среди нас есть «присутствующие здесь дамы»…
— За-ме-ча-тельный тост! — снова вскочил Вовка и, безуспешно поискав глазами четвёртую рюмку, вложил Аннушке в руки гранёный стакан, — Ну, милая, на брудершафт штарфную!..
---------
*Оштьепок — овечий копчёный сыр
---------
***
— Вы издеваетесь! — это прозвучал вовсе не вопрос, а возмущённая констатация факта.
Распахнувшая дверь Елизавета, застыла на пороге их с подружкой комнаты и поискала глазами вторую мужскую фигуру.
— Володька сейчас Аннушку понёс, — отвечая на её немой вопрос, прокряхтел Евгений Константинович, — Во всяком случае, надеюсь, что он таки смог её от земли оторвать… Хотя, конечно, я о-о-очень не уверен…
— Вы сюда ещё и Аннушку свою принесли? — пропуская гостей, Лиза отошла чуть в сторону и теперь уже окончательно высунулась в коридор, — Пока никого не видно…
Она сбегала к лестнице, чтобы взглянуть, не показался ли там их ректор. Стрёмно было как-то афишировать такую странноватую традицию педсостава университета — по пятницам спаивать студенток, а потом их по комнатам разносить.
Не дай Бог, кто увидит! Конечно, свидетель не сможет всё правильно понять, увидев на ступенях общаги пьяного в дрова ректора. Да ещё и с какой-то Аннушкой, как с портупеей, через плечо. К тому же, Аннушка, судя по намёкам профессора, была далека от габаритов мини-бандероли!
***
«Ка-пец!» — всё, что смогла Лиза сказать, когда, так и не дождавшись Владимира Степановича с… обременением, обеспокоенно вернулась в комнату и прикрыла дверь.
На узенькой Аришкиной кровати вповалку мирно посапывала гора людей. Вернее, «гора» воспринималась чисто визуально.
Погребённая под раскинувшимся могучим телом доставщика бандеролей, мирно похрапывала, свернувшись в комок, её щупленькая подружка.
Профессор же, видимо посчитав свою миссию окончательно выполненной, излишне расслабил свой натруженный алкоголем организм, и со спокойной душой прикорнул сверху…
***
— Я их завтра же обоих убью! — с ненавистью бормотала Елизавета, которая, всё ещё волнуясь, не наткнётся ли кто-то из не спящих студентов на пьяного ректора, вынуждена была сбегать пешком на первый этаж — у них после девяти вечера отключали лифты.
Ректора, к счастью, на ступеньках не оказалось. Конечно, был вариант, что в таком состоянии он просто ошибся этажом, и осчастливил своей Аннушкой кого-то другого…
«Это уже не моя печаль!» — подбодрила себя Лиза… В конце концов, незнакомая Аннушка им с пьяной подружкой и её теперь уже очевидно постоянным дружком, не особо нужна. Особенно, если и Владимир Степанович у них заночевать соберётся!
Увидев на улице всё ещё ожидающее университетский ректорат такси, девушка снова сбегала в комнату и принесла деньги.
Раз ректор не встретился, значит, он, определённо, уже где-то пристроился на ночлег — где-то между первым и седьмым этажами… А значит, беднягу таксиста стоило отпустить…
«И за это я тоже с них утром спрошу! — бормотала уставшая от беготни по этажам девушка, — Они у меня заплатят за всё! Я им всё-всё припомню!!!»…
ГЛАВА 16
Евгений Константинович тяжело выходил из состояния сна. Тело затекло и ломило, жутко раскалывалась голова, а в горле был такой пересохший Учкудук, что попросту нестерпимо мечталось сдохнуть.
Он осознал, что дышится ему с трудом, поэтому, слегка приоткрыв левый глаз, попытался определить причину.
Сверху на нём явно что-то лежало, но что именно, невозможно было понять. Мужчина пошарил рукой по странному одеялу. Одеяло заворчало и двинуло ему в лоб ногой, кажется, облачённой в няшный беленькой носочек.
Пришлось шире приоткрыть глаза. То, что представилось его сонному взгляду вряд ли можно было списать на явь! Определённо, всё это ему снилось!
Прям перед его лицом, распластавшись на нём верхом, возлежала маленькая аккуратная попка, кокетливо облачённая в белые хлопковые трусишки.
Свои голые ноги, почему-то в носках, попка согнула в коленях и болтала ними в воздухе, рискуя снова двинуть профессору по башке.
Евгений Константинович поморщился. Если задница здесь, то где голова этого развязно-бесцеремонного чуда?
Он неуверенно поелозил бёдрами, пытаясь определить местонахождение лица этого существа, предпочитающего исключительно белый хлопок.
Лицо, на удивление, быстро нашлось. Оно всхлипнуло, ткнулось ему подбородком в пах и хрипло чертыхнулось.
Мужчина перехватил ноги и стиснул в ладонях щиколотки, принуждая лицо приподнять свою голову и представиться. Всё ещё неизвестная личность приподнялась на локтях и бесстыдно встала над ним на четвереньки.
Евгений Константинович протяжно застонал и тут же стыдливо зажмурился.
