***
— Ариш, хочешь с нами? — Лиза за своим счастливым предвкушением поездки заметила вдруг, что подружка совсем загрустила.
Она прекрасно видела, что её милая Ариша увядает на глазах, но ничего не могла с этим поделать.
Было ясно, что девушка влюблена. Такой подавленной она не была даже, когда страдала по своему Андрею. А сейчас всегда живая и весёлая Аришка превратилась в унылую тень самой себя.
Не принимала участия ни в традиционный общажных игрищах, ни, вообще, в каких бы то ни было студенческих забавах…
Лишь что-то постоянно учила, писала или, сунув в уши наушники и забившись в уголок кровати, слушала музыку. Ничем не удавалось её растормошить. Даже неоднократными предложениями подружки напиться и выплеснуть свою боль наружу…
Лиза окольными путями пыталась и с Володей своим поговорить. Выяснить через него, что с другом-то его происходит.
На такие разговоры любимый неохотно шёл. Единственное, что удалось выяснить — Евгений Константинович плотно ушёл в себя. Вернее, с головой занырнул в свой увлекательный бизнес.
— Лизунь, он всегда таким был! — извиняясь пытался объяснить Владимир Степанович, — Я сам удивлялся, какой он по-первости в универе живой стал! А потом, видимо, освоившись и привыкнув, стал самим собой и здесь тоже — в общем, обычным…
Единственное, что оставалось неизменным и очевидным всем — неустанные попытки Елены Сильвестровны обратить на себя внимание красавчика-богача. Но и тут произошли некоторые изменения в выражении отказа.
Евгений Константинович, в общем-то, всё ещё старался не грубить и держался в рамках интеллигентной отстранённости.
Просто он бегать от энергичной Елены Сильвестровны перестал. Неизменно отбривая её всегда одними и теми же вескими отговорками: «извините, я не домой», «извините, я очень тороплюсь», «извините, я занят»…
Но пока он в открытую её не послал, Елена Сильвестровна, всё же, не теряла своей ярко полыхающей надежды…
ГЛАВА 30
— Солнцева? — Евгений Константинович окончил очередной бесконечный семинар обращением к демонстративно позабытой им студентке, — Ко вторнику подготовьте доклад по будущей теме. С него лекцию и начнём…
Девушка аж поперхнулась от изумления! Неужели, в её шапке-невидимке образовалась брешь, что её, наконец, заметили?!
— То есть, тему мы ещё не изучали, но я должна сделать по ней доклад, — уточнила она, вчитываясь в переданный через соседа листочек.
— Вы больше двух месяцев упорно валяли дурака, — профессор чем-то очень увлёкся в своих записях, — Мне Вас аттестовать надо.
— Что значит, «валяла дурака»? — возмутилась Ариша. Вот это номер! Сам старательно игнорировал её, а она теперь, оказывается, дурака валяла?!
— То и значит! Причём, буквально! Все свободны, можете идти! — профессор поднялся с места и сделал небрежный жест остальным студентам.
— Нет, что значит, «валяла дурака»?! — дождавшись, пока все освободят аудиторию, продолжила кипятиться Ариша.
Евгений Константинович, который уже, было, совсем собирался тоже уйти, притормозил у двери.
— Мне напомнить содержание Вашей, так называемой, курсовой? — он раздражённо скривился, — Скажите спасибо, что я не заставил переписывать от начала до конца! Такое ощущение, что вы небрежно собирали паззлы и перепутали детали!
— Так надо было заставить! Что же Вы поставили мне «пять»? — сильно покраснела Ариша, — Совсем не характерный для Вас «аванс»! Мне не нужны дутые «пятёрки»!
Мужчина некоторое время холодно вглядывался в неё, и бедняжке от этого пристально-равнодушного взгляда стало очень неуютно. Она нервно сглотнула застрявший в горле комок и виновато опустила глаза.
— Вот-вот! Я так и подумал, что Вы намеренно нарываетесь на пересдачу! — профессор презрительно скривил губы и выплюнул жестокое резюме, — Вы с Еленой Сильвестровной единственные, кто никак не уймётся. Что? Так хочется остаться со мной наедине, что готова пожертвовать обучением в универе?!
Девушка вспыхнула ещё сильней. Было очень стыдно, что он догадался. Такой беспросветно-наивной дурой она не чувствовала себя ещё никогда! А мужчина добил её фразой:
— Елене Сильвестровне я не могу себе позволить сказать что-нибудь типа «отвали» или «пошла на хрен»! А Вы, поскольку вас, студентов, в этих стенах всё ещё позиционируют как неразумных подростков, можете спокойно именно это получить от меня! Вам так прям хочется это услышать в свой адрес?
Ариша готова была сейчас провалиться от стыда! Такое жуткое унижение! Какое же это «преследование» — просто почти случайно написать полохую курсовую?
Да даже, если и так?! Неужели она и впрям заслужила подобной жестокости?!
— Хорошо, я подготовлю доклад, — единственное, на что сейчас были направлены все её силы, это чтобы не опозориться перед ним окончательно и глупо не зареветь.
Девушка до крови прикусила губу, не глядя на профессора, кивнула и поспешила поскорей убраться с его пути.
Душу разрывало отчаяние и обида. Что такого прям несусветного сделала она, что заслужила подобную отповедь???
***
Евгений Константинович был ужасно… УЖАСНО зол! Ну, почему с этим университетом постоянно какая-то происходит ерунда?! Что это, вообще, за учреждение???!!!
Он старался припомнить, как, в своё время, было у них, и приходил к выводу, что, когда он учился, ничего подобного даже близко не было!
Он никогда не замечал, чтобы студентки осаждали своим сексуальным вниманием кого-то из преподавателей.
Да и гонок за преподом кого-то из его коллег тоже, в общем-то, ни за кем не наблюдалось! Уж такая сплетня, если бы основа для неё была, точно бы дошла до сведения студентов!
Однако не было такого и всё!
И уж, тем более, никто из их потока так не раздражал строгого преподавателя!
Понятно, что между ними с Солнцевой с самого начала сложилось какое-то нездоровое общение!
Мужчина с недоумением и неприязнью вспоминал эту сомнительную ситуацию, касающуюся разнесчастных трусов, погоню за выяснением подоплёки насчёт обидной и необоснованной клички…
Да и эти их дикие пятницы три раза почти подряд! Что это за взаимоотношения между студенткой и преподавателем?!
Вовка ещё, как распоследний дурак, втюрился и обхаживает её такую же чокнутую подружку!
Он как-то встретил этих двоих. У него даже слов не было, чтоб выразить своё возмущение!
Это всё эти их дебильные брудершафты! Оттуда вся эта безграничная фамильярность пошла! Но с собой он так обращаться больше никому не позволит!
Мужчина старательно гнал от себя воспоминания, как в эти пятницы им всем было хорошо! Так он даже в молодости не веселился!
