— Мне много чего хочется, но так и быть. Я готов потерпеть ради тебя. Пожалуйста, всего один поцелуй. Только один раз. Этого пока достаточно с меня.
— Ладно, — наконец, сдалась она. — Один раз можно. Я думаю, что за один раз ничего такого уж жутко страшного не случится с нами. Целуй уже. Так и быть.
— Давно бы так, Ева.
Молодой человек улыбнулся Еве. Они поставили свои тяжёлые сумки на землю. Затем он быстро подошёл к ней, крепко обнял и поцеловал прямо в губы. Она стала отвечать ему на его поцелуй. Тихон целовал молодую женщину и никак не мог насытиться им. Она задохнулась от счастья. Какими бы сладкими не были поцелуи Карела, а всё — таки мужчина целуется гораздо лучше. В несравнимое количество раз прекраснее!!! Она уже думала, что навеки позабыла как это. Теперь она снова открывала для себя поцелуи инженера.
Тем временем он прекратил целовать её губы, зато стал проделывать это со щеками фотографа, её веками, расцеловал ей всё лицо, проложил дорожку из поцелуев к её шее. Он и Ева оба тяжело и страстно задышали.
— Всё, Тихон, хватит тебе, хватит, — она с превеликим трудом нашла в себе силы мягко оттолкнуть его от себя. — Мы договаривались с тобой об одном поцелуе, а ты вон что вытворяешь! Мы же не будем заниматься с тобой любовью прямо возле моего дома. Я же сказала, дай мне время.
— Хорошо, хорошо, договорились. Тогда до свиданья. Можно я завтра позвоню тебе?
— Можно.
— Я надеюсь, твой номер телефона остался прежним?
— Именно.
— Тогда до завтра.
— До завтра.
На этом они простились с ним.
Тихон поднял свои сумки и удалился вместе с ними домой, а фотограф пошла со своими к себе.
Настроение у неё враз резко улучшилось.
— Мамочка, Белава ушла?
— Ушла. Что ей тут делать? Ей давно пора домой. Её ждёт муж. Не надо было тебе всё — таки ссориться с ней. Белава всё — таки твоя родная сестра, Ева.
— Ничего страшного, — отмахнулась Ева. — Мы ссоримся с ней не в первый раз в жизни. Ничего, все до сих пор как — то остались от этого живы. Я сегодня позвоню ей вечером и мы с ней помиримся.
— Чудесно, если ты так. Плохо будет, если вы совсем рассоритесь с Белавой. Запомни, это её личное дело, как относится к собственному мужу. Негоже тебе поучать её.
— Договорились. Хотя Белава должна быть благодарна своему мужу за то, что он готов чуть ли не на руках носить её.
— Отчего у тебя таким счастьем сияют твои глаза? Случилось что — то хорошее? Дай — то Бог, если так. Я тогда буду за тебя только счастлива.
— Я встретила Тихона.
Василина Игнатьена от неожиданности уселась на стул.
— Где? Я внимательно слушаю тебя.
Женщина всё рассказала ей.
— Это твоё личное дело прощать его или нет, но я бы всё — таки на твоём месте давно простила его. Хватит тебе уже мучать его. Человек и так достаточно настрадался. Сколько можно наказывать его за одну — единственную ошибку, тем более четырёхлетней давности? Ты сама говоришь, что любишь Тихона. Неужели тебе не хочется простить его?
— Кто знает, возможно, я всё — таки прощу его. Мне надо хорошенько подумать об этом.
— Подумай, подумай. Авось надумаешь хоть что — нибудь полезное.
— Договорились. Я пойду спать. Спокойной ночи тебе.
— И тебе добрых снов.
В эту ночь фотограф спала сладко и спокойно. Ей снились только приятные сны.
На следующий день она отправилась на работу. Весь день она не могла думать ни о ком, кроме Тихона. Но это были только приятные мысли.
Ева летела домой как на крыльях.
Вечером инженер позвонил ей.
— Привет, милая, — произнёс он. — Как ты?
— Очень хорошо. Когда ты позвонил, стало ещё лучше. Как ты сам?
— Мне было плохо без тебя. Сейчас, когда я услышал твой голос стало прекрасно.
В тот вечер молодые люди долго общались. В ту ночь они уснули счастливыми и снились друг другу.
— Я люблю тебя, Тиша, — шепнула Ева во сне.
37 глава
Прошло ещё несколько дней. Всё это время молодые люди общались по телефону друг с другом. Они это делали подолгу как раньше.
Каждый день фотограф спрашивала у молодого мужчины о здоровье его кота Барсика.
— Да ничего, с ним всё в порядке, — смеялся Тихон. — Он пока живой.
— Я рада за него.
Настал день, когда она всё — таки посетила его квартиру. Она была удивлена, что тут почти ничего не изменилось.
— Надо же, — воскликнула молодая женщина. — Вот говорят, что всё течёт и меняется. Но тут, оказывается, совсем ничего не изменилось.
— Не совсем так, Ева. Изменился диван. Я купил себе новый. Кроме того, Барсик весьма постарел, к нашему с тобой сожалению. У него как у человека появилась седина.
— Не может быть, Тихон! Я не верю.
— Не веришь, смотри сюда. Барсик, Барсик, иди сюда. Кис — кис — кис!
Послушный воле своего хозяина он тотчас подбежал к нему.
— Видишь?
Ева с большим огорчением увидела, что Тихон был прав. Впрямь на шубе котика проглядывали седые волоски и их было довольно — таки много. Да, увы, время безжалостно ко всем, в том числе и к животным.
— Какая жалость, что ты прав! — огорчилась она. — Ничего не поделаешь.
— Вот именно.
Женщина рискнула погладить Барсика, помня, что несколько лет назад он был доверчивым и ласковым котом. Он таким и остался. Он снова дал ей присласкать себя. Естественно, он не помнил фотографа. Прошло столько лет. Но котик всё — таки замурлыкал, принимая ласку от неё.
— Какой твой Барсик всё — таки ласковый! — заявила она.
— Он не мой, а наш, — поправил мужчина Еву. — Хоть мы давно не вместе с тобой, но я всё равно считаю его нашим общим. Мы всё — таки так и не стали даже жить вместе, но я надеюсь, что ещё не всё потеряно.
— Поживём — увидим.
— Ты не голодная? Если да, то хочешь я покормлю тебя?
— Согласна. Что у тебя на ужин?
— Жареная картошка. Я как раз пожарил её к твоему приходу. Я так старался!
Он наигранно закатил глаза к потолку, показывая как он это сделал, желая рассмешить её. Тихону удалось добиться в этом большего успеха. Она как раз рассмеялась.
— Чем будем запивать?
— Как чем? Томатным соком. Тебе нравится моё угощение?
— Более чем.
Фотограф посидела рядом с молодым человеком за столом, они поужинали. Затем он перемыл всю посуду.
