– Да, все хорошо, – спокойно отвечаю я.
– Если что, я недалеко.
Кирилл подходит ближе. Обнимает меня за талию, а я кладу руки ему на плечи.
– Мог бы поинтересоваться, не против ли я.
– Зачем? Я же гондон.
Стало смешно, и не мне одной. Мы рассмеялись – я во весь голос, а Кирилл… усмехнулся, но учитывая то, с каким каменным выражением он ходил до этого, можно сказать, тоже был вне себя от смеха. Переход от одной песни к другой мы сопровождаем улыбками.
Прикольно осознавать, что у тебя появилась общая шутка с человеком, которого знаешь часа три от силы.
– Надеюсь, ты понял, что это шутка. Просто алкоголь знает свое дело.
– Все хорошо.
– Точно?
– Да, ты слишком милая девочка, чтобы злиться… даже за такие глупые шутки.
И снова я – милая девочка, причем из уст уже другого человека. Не понимаю, что во мне милого.
– Да просто скажи, что чувством юмора обделен.
Танец я прервала прежде, чем он успел ответить.
– Пойду тоже песню закажу. И спою, если ты не понял.
* * *
До моей очереди еще несколько песен. Микрофон мне дадут, поэтому я решила еще немного выпить, чтобы снять напряжение. Может, плохая идея все-таки – петь. Первая доза алкоголя, видимо, начинает выветриваться, и я немного нервничаю.
– Ты уже заказала напитки? – спрашиваю у Луны, садясь рядом с ней.
– Да, миссия выполнена.
– Тогда пообещай, что будешь слушать, когда я буду петь.
– Конечно, солнышко! Все будут слушать и подпевать!
– Кто не будет – пропишу, – вставляет Андрей, и мне даже приятно, потому что теперь ни у кого нет выбора.
– Хорошо, спасибо. Теперь я спокойна.
Пью еще немного. Голова кружится. Хочется просто лечь на диван и вырубиться до утра, но очередь до меня доходит быстро, и я бегу на сцену.
Я выбрала песню «Возможно» группы «МЫ». Слова знаю почти наизусть (на случай, если вдруг не смогу увидеть). Правда, боюсь, что ребятам не очень понравится. Они поют то, что пели еще наши родители: «Рюмка водки на столе», «Младший лейтенант», «Восемнадцать мне уже». Некоторые и вправду думают, что без таких песен поход в караоке нельзя назвать полноценным.
Музыка начинает играть, некоторые выходят танцевать. Все вовлечены. Все, кроме Кирилла – я вижу краем глаза, что он все так же неподвижно стоит, опираясь о стену.
Мне хотелось спеть чувственную песню, но каждый раз во время припева в голову лезут страшные мысли, которые не совместимы с весельем. Вместо того чтобы смотреть на счастливых ребят, я вслушиваюсь в слова и понимаю, что весь текст можно трактовать как призыв к действию. Я слушала эту песню сотни раз, но лишь сейчас вдумалась в смысл этих слов.
Почему в моей голове появляется всякий ужас в то время, как я должна веселиться?
* * *
Не знаю, сколько энергии в этих ребятах, но я уже сползаю по спинке дивана и не вывожу происходящее. Единственное, что не дает полноценно заснуть, это порывы тошноты, приходящие с промежутком в несколько минут.
Не хочется расстраивать Луну, мы долго ждали этого похода в караоке, но все-таки придерживаюсь мнения, что обниматься с туалетом лучше дома, чем в общественном будуаре, куда выстроилась чуть ли не километровая очередь.
Найдя Луну в толпе, говорю ей, что поеду домой.
– Почему?
– О-очень плохо.
– Только из-за этого? Может, тебе Кирилл что-то сказал? – взволнованно спрашивает она.
– Нет, с чего ты взяла?
– Да нет, ничего. Давай я такси вызову.
– Нет-нет, я сама вызову, не волнуйся. Вы ведь тоже на такси домой поедете? Андрей не поведет в таком состоянии?
– Ой, он может. Он все может.
– Серьезно? – теперь уже нервничаю я, ведь это не шутки – сесть за руль в нетрезвом состоянии.
– Да не переживай, я же адекватная, мы тоже на такси. Машину днем заберем.
– Хорошо. Напишешь мне завтра.
– А ты напиши, как приедешь, окей? – просит Луна, крепко-крепко обнимая меня.
Целые месяцы общения в сети стоят этих теплых объятий.
– Да, обязательно напишу, не переживай. А вы не смейте уезжать до рассвета!
– Поняла! – отвечает подруга, отстраняясь от меня.
Кажется, Андрей и правда хорошо ко мне относится. Хочу найти его, чтобы попрощаться, но его нигде нет. Становится душно, поэтому ищу я не слишком усердно.
Возвращаюсь к столу, беру сумку через плечо, накидываю на себя. Съедаю кусочек нарезки, чтобы заесть подкатывающий тошнотворный ком. Сдерживаюсь.
– Уже уходишь? – спрашивает Кирилл, подойдя сзади и поставив стеклянный стакан на стол.
– Да, – отвечаю я, стараясь держаться холодно.
– Что-то рано.
– Мне нехорошо. Поэтому оставляю тебя другим акулам. Пусть съедают.
– Пойдем, я провожу.
– Не стоит. Я сама.
– Я все равно хотел покурить.
– Ладно. Может, тогда вызовешь мне такси? У меня зарядки на телефоне мало. Боюсь, что разрядится.
– Идем, на улице вызову.
* * *
– Ты точно не сердишься? – интересуюсь я, когда мы сидим на лавке неподалеку от клуба.
– Нет, без тебя мне бы даже было скучно.
За все время ожидания машины это все, что мы друг другу говорим. Через несколько минут видим, как такси подъехало к зданию, идем к нему.
– Сколько я тебе должна? Ты же заказывал.
– Садись, я заплачу.
– Да не надо. Я могу сама…
– Садись, – повторяет он, и табун мурашек пробегает по моему телу, словно электрический ток.
Только дверца закрывается, как я хватаюсь за живот – неожиданно меня начинает так мутить, что я чувствую каждую выпитую каплю вина.
Водитель заводит мотор, но Кирилл открывает дверь.
– Позвони, как доедешь. Мало ли.
– Куда звонить-то?
Кирилл дает мне свой телефон. Я ввожу номер, стараясь сделать это быстро. Делаю ошибку, но тут же замечаю ее. Исправляю. Он набирает, и телефон у меня в сумке начинает звонить.
– Подожди, не сбрасывай.
– Ладно.
Неспешно достаю телефон из сумки, смотрю на экран.
– О боже, опять этот гондон звонит, – надменно произношу я.
Потом Кирилл сбрасывает. Закрывает дверь, но я-то вижу через окно, что он улыбается.
