Молчи.
– Я тоже хочу. Правда. Ты знаешь… Я люблю тебя. Нет, даже так – схожу по тебе с ума. Но уехать с тобой – нет. Нет, не сейчас. И встань уже. – Я протянула ему руку, но вместо того, чтобы встать, парень усадил меня к себе на колени, хотя сам сидел на земле.
– Прости, но я… – Я попыталась высвободиться.
– Тише, – перебил Антон меня, опять прижимая к себе, – я понял, не надо повторять мне десять раз. Это твое окончательное решение?
– Да. – Я думаю, он услышал твердость в моем голосе.
– Я уеду на два года, а приезжать смогу редко. – Он осторожно поцеловал меня в висок, а потом в шею. А приятно, блин, ничего не скажешь!
– Что ж, я хочу, чтобы ты сделал отличную музыкальную карьеру. Осуществил свое желание. Я буду ждать тебя, Антоша.
– Если ты не поедешь, то и я тоже, – заявил он вдруг.
– Ты что, с ума сошел? – испугалась я. – Ты поедешь! Иначе я вообще тебя брошу! Никогда меня не увидишь. И не смотри на меня так!
– Я хочу быть с тобой, – упрямо заявил он, сведя брови. По-моему, Кей плохо осознавал действительность.
– Да, это было бы неплохо. – Мои ногти вновь впились в ладонь, чтобы из глаз не покатились слезы сожаления, смешанные со слезами радости и нежности к этому чудному человеку.
Чудесному нечеловеку.
– Ты должна быть со мной.
– Может быть. А ты, ты поедешь туда, куда нужно. Как же твоя группа?
– Не знаю.
– А поклонники? Ты дал себе обещание стать тем, кто исполняет особенную музыку, будь мужчиной и выполни его.
– Но…
– А я буду ждать тебя тут, – тихо произнесла я, коснувшись ладонью его бледного лица. Ты правда теперь мой?
А что-то внутри меня то злорадно хихикало, то судорожно всхлипывало, то отмахивалось от развеселой стайки бабочек.
Антон добрых полчаса говорил мне, что никуда не двинется без меня, а я убеждала его в обратном. Еще почти час мы спорили, что расстояние – не помеха. Я убеждала и убеждала его.
Еще бы. Фанатки меня разорвут, если Кей по моей вине не поедет, куда там ему надо! Они меня задушат, зарежут, а потом сварят!
– Антон, – хмуро сказала я в конце концов, – я еще слишком хорошо помню твой обман, и, хотя ты говоришь, что любишь, у меня не получится все забыть об этом вот так сразу. Говорю последний раз. Я никуда не поеду с тобой, хотя бы потому, что не доверяю. И за эти два года ты должен вернуть мое доверие и мое уважение. Понимаешь? Если сможешь – я поеду с тобой хоть на берег Ледовитого океана, хоть на остров Пасхи. Но сейчас – нет.
– Катя! – закричал он – Ты издеваешься?
– Да, – довольно отозвалась я и поцеловала его в нос. Теперь мы стояли друг напротив друга все на этой же полянке. – Ты едешь туда, куда едет твоя группа. Потому что без тебя «На краю» реально будут на краю.
Он вдруг кивнул. И, задумчиво глядя в небо, коснулся моего подбородка.
– Так просто ты от меня не отделаешься, – тихо сообщил парень мне.
– Я знаю. И, кстати, будь самим собой. Таким, каким ты себя чувствуешь. Я правда любила двоих: Антона и Кея. Я ведь поздно поняла, что это – один человек. Вернее, один идиот с принципами.
– Детка. Моя глупая детка, – улыбнулся он мне воистину кеевской улыбочкой и опять обнял. Прикосновения многое для него значили – я успела это понять.
– Сделай все правильно, балбес? И сделай так, чтобы эти два года пролетели быстро-быстро.
– Да.
Вот так вот я переложила на его плечи тяжкий груз любви. И вообще, Кейтон сильнее меня и плечи у него шире. Пусть несет.
А я буду просто его любить. Как и прежде.
Наверное, я тоже.
Едва только Катя подумала об этом, как крылья ее персональных бабочек, все еще блестящих на солнце от слез, поймали мысли Антона: «А я буду любить ее. Все сильнее и сильнее с каждым днем. И не сдамся».
«Я сломаю ее, нет, я завоюю ее. Нет, не верно… Добьюсь. Докажу, что искренен. Я лучше сломаюсь сам». – А эти мысли так и остались не прочитаны ими: прозрачно-голубая волна его сознания сокрыла их в себе.
Антон посмотрел в карие, темные глаза Катрины, чувствуя, как легко становится его плечам – тяжелый груз лжи, недоговорок и недоверия медленно, но верное исчезал, растворяясь в теплом невидимом сиянии, исходящем от девушки.
Они улыбались друг другу.
