Глава 23
Хвилиной раньше я полагала, что градус приключившегося со мной абсурда достиг своего накала, ещё когда за поцелуй с Олафом перед зеленоглазым отчего-то неудобно стало.
Сейчас же я осознала, что то были цветочки!
Потому что лорд Эйнар Сварт, хозяин Замка-на-Горе и Хранитель Севера принялся меня отчитывать!
Отчитывать, как проштрафившегося школяра!
И так профессионально у него выходило, - по крайней мере, чувства вины у меня, несмотря на полнейшую фантасмагоричность ситуации, ну очень ощутимо прибыло, - что я даже заподозрила, что сама несравненная в своём занудстве и искреннем негодовании мистрис Гремлихь зеленоглазого покусала!
В самых изысканных выражениях мне напомнили о славной истории и чести дома, в котором нахожусь. При этом никого не волновало, что мы, вообще-то на улице, конкретнее - в саду находимся, за воротами этого самого «славного и честного дома». Не знаю, на что рассчитывал зеленоглазый, столь эмоционально отчитывая горничную своей невесты, но отвечать ему я не собиралась. Видя, что попытки «достучаться» до меня пропадают втуне, мне напомнили о собственной чести, и даже о совести. Сообщили также, что в Драконьем Гнезде легкомысленного поведения не терпят.
- Проще сразу отбраковать паршивую овцу, чем ждать, когда она всё стало испортит, - с невозмутимым видом сообщил зеленоглазый нахал, который решил должно быть, что раз он лорд, ему, стало быть, всё позволено.
В том числе бесцеремонно лезть в личную жизнь к горничным своей невесты!
Каюсь, последнюю фразу уже вслух произнесла, потому что на «паршивой овце» моё терпение как-то неожиданно резко закончилось.
И об этом тоже поспешила сообщить тирану зеленоглазому.
- Кто он вам? - грозно наседал на меня этот самый тиран. - Жених? Или... так?
Я же от этого его «так» буквально злостью захлебнулась!
- Вам не кажется, милорд, что вы забываетесь? - прошипела я. - Кто бы ни был, это моё дело.
- Это вы забылись, госпожа Йеннифер. Точнее, забыли о приличиях, находясь в порядочном доме.
С этими словами меня вдруг дёрнули за руку, и я оказалась прижатой к мужской груди. Красивое и мужественное лицо Эйнара Сварта оказалось так пугающе близко, что первой мелькнувшей мыслью было: сейчас поцелует.
Но зеленоглазый вдруг отпрянул.
Резко, словно обжёгся.
На лице его застыло недоумение и какая-то беспомощность, что ли. Но это всего на миг. В следующую секунду губы лорда снова сжались, а взгляд стал цепким и холодным.
Понятия не имея, что делать, я молчала.
Ну вот что мне стоило промолчать немного раньше?
«Ты, девочка, задним умом так крепка, оттого что нрав больно горяч», - говорит дядюшка, когда напортачу, не подумав.
Вот что мне делать, если он потребует от Дианы моего увольнения? Вон как взбесился из-за поцелуя с Олафом. Псих.
- Я надеюсь, вы сделаете правильные выводы, Йеннифер, - тихо сказал лорд и в тот же миг подумалось, что недалеко он как-то отступил, что всего лишь шаг между нами и.
Голова закружилась, в груди вдруг заплясали радуги. Точно также, как вчера, от поцелуя. Только сейчас зеленоглазый, понятно, не целовал.
Я же просто смотрела на него, смотрела. и чувствовала, как колени слабеют, а мысли подёргиваются разноцветной туманной дымкой.
Шумно выдохнув, лорд сглотнул, и, не говоря больше ни слова, пошёл прочь.
Упираясь спиной в дерево, я смотрела ему вслед и тяжело дышала.
Да что происходит-то?
Глава 24
Остаток дня я проползала по подземелью под восточным крылом, в поисках третьих врат. Бросала взгляды на карту на запястье и сердце замирало: ну, как сейчас оживёт?
Проступит в воздухе, замерцает лентами очертаний и силуэтов, крохотными отпечатками моих собственных стоп и едва уловимой пульсации магического портала... И тонкий, как паутинка, ни с чем не сравнимый аромат разольётся в воздухе вместе с радужными мерцающими узорами... Не знаю, что за магию таили в себе первые двое врат, но она манила меня каким-то совершенно особенным образом! Откликалась где-то в районе сердца, заставляла краски мира проступить ярче, углубиться. Особенно зелёный. Каким же ярким он становился, стоило мне только приблизиться к очередным вратам!
Но сегодня все мои старания были тщетными.
Ни разу карта не отозвалась, не откликнулась.
Таким как я, дядюшка сказал, по-научному мы называемся метаморфами, повезло с регенерацией. Она у меня мгновенная. Была бы человеком - к шестому часу самых скучных в моих жизни поисков, - уже б ладони с коленями семь раз стёрла.
Зато вскоре ориентировалась в подземелье под замком уже чуть ли не лучше, чем в родном лесу и даже крысы, кажется, стали меня узнавать в лицо и приветствовать каким-то особенно мерзким, улюлюкающим писком.
Когда сквозь писк и улюлюканье стал проступать издевательский хохот, я поняла, что с меня хватит. На сегодня так точно.
В общей помывочной, тёмной и пустой в такое время повздыхала с сожалением о горячем источнике в Буйных Холмах.
Там сейчас хорошо.
Где-то вдалеке поёт чёрный дрозд, а в подземельях нежные трели его волшебного голоса оттеняются журчанием воды. Дно источника из белой, в нежно-голубую полоску, породы, и потому вода, над которой подымаются обильные клубы пара, кажется лазурной. Рядом ещё один бассейн, с ледяной водой. В детстве я называла воду в этих бассейнах «мёртвой» и «живой», как в сказках. Пока жила дома, купалась там чуть не каждый день, иной раз и кого из мелких с собой прихватывала.
.Клацая зубами в помывочной для слуг, я особенно прочувствовала, как соскучилась, даже, пожалуй, истосковалась по источнику. Потому и пообещала себе при малейшей оказии сбегать в пещеры, проведать. Хоть бы даже и на Русальную ночь, когда огненный цветок расцветёт. В наших краях в эту ночь большое гуляние, меня точно не хватятся.
Вернувшись в спальню, с наслаждением закуталась в хрустящее от свежести постельное бельё. Но стоило смежить веки, утопая щекой в прохладной подушке, как в животе вдруг забурчало так, что глаза сами собой открылись, а, пожалуй, что и вытаращились, сон же как рукой сняло. Следующий за бурчанием приступ тошноты подтвердил, что вот прямо сейчас уснуть не удастся. Так что лучше не спорить с бедным организмом, который забыли покормить, а уверенно топать им в сторону кухни. Я себя знаю - всё равно уже не усну.
Глубоко вдохнув, я встала и, набросив поверх сорочки лишь лёгкий плащ, выскочила из комнаты и пошла на кухню.
Запахи съестного врезались в ноздри уже на подходе и, такое, ощущение, поймали меня на крючок, как того ихшана. Потому что как иначе объяснить проникновение в меня вместе с умопомрачительно будоражащими ароматами некой неведомой силы, которая начисто отшибла разум, я не знаю. Знаю лишь, что в следующий осознанный момент я уверенно заталкивала в рот остатки недоеденного, третьего по счёту, пирожного. От кондитерских заготовок ураган в моём лице передвинулся к «мясной» части кухни. Я решительно выудила из ледника поджаристую, лоснящуюся от жира котлету и та в мгновение ока исчезла в чёрной дыре, которая образовалась сразу за моим ртом. Котлету я запила мятным лимонадом (и близко не дядюшкин квас на травах, но тоже сойдёт) и для верности заела хрустящим пирожком с начинкой из лесной ягоды...
