– Если бы тогда ты не подтвердил моё проклятие…
Меня вдруг объял новый страх: а если он договорился с остальными колдунами отнять у меня ребёнка, едва тот родится?.. Я сглотнула, прикидывая варианты. Сбегу от него – справлюсь ли одна? А если доверюсь снова, не придётся ли вновь об этом пожалеть?
– Что? – спросил мужчина.
– Думаю, стоит ли с тобой связываться, – ответила я, внимательно наблюдая за его реакцией. – Вдруг ты и моё дитя захочешь использовать в своих целях?
– Ты имеешь полное право так думать, – кивнул он. – Но выбора-то у тебя нет – либо со мной, либо одна.
– А если я захочу уехать – отпустишь?
– Чтобы тебя какая-нибудь тёмная гадость растерзала?
– Допустим, ты и насчет гадости тоже врёшь.
– Тогда уж допускай, что всё мною сказанное – сплошная ложь.
– Допускаю. – Мне вдруг стало тяжело дышать. – Кто предал однажды, предаст и дважды… Подожди.
– Что такое? – нахмурился маг.
– В глазах потемнело. Мне нужно сесть.
Тишина была мне опорой, но Ракху всё равно пришлось схватить меня за плечо.
– Не трогай, – пробормотала я.
– Ты чуть не упала прямо на живот, дурочка. Сомневайся, огрызайся, но думай головой: одной тебе не справиться! Тут никакое светлое волшебство не подействует. Даже если допустить, что ты сама доносишь и родишь дитя, как ты потом с новорождённым пропитание добывать будешь? Станешь гоняться за зверьём с камнями, рискуя напороться на кабанов или волков? Чтобы они тебя вместе с ребёнком растерзали?
– Здесь нет волков, – выговорила я, отходя от него. – И свиньи совсем не злые.
– Об этой земле нам теперь ничего не известно. Разве она не изменилась? Разве ты не чувствуешь, что здесь поселились иные силы? Ещё вчера я слышал волчий вой.
– Ладно, выбора у меня и правда нет. Но чего ты ждёшь от меня, Ракх? Неужели после всего хочешь, чтобы мы пожали друг другу руки и стали полноценными приятелями? – Я потёрла лоб, и вдруг в голову пришла отличная мысль: – Ты говорил, что исполняешь клятвы. Получается, ты предал своих друзей?
– Они мне не друзья. И я бы никогда не стал использовать магию против беременной.
– А против беззащитной девушки – запросто.
– Я живу во мраке, Нуала. В постоянной боли, которая подобна зверю со множеством щупалец. Нет частицы в моём организме, которая бы не была поражена ею. Когда много лет выжидаешь, а потом обретаешь надежду, о чести и достоинстве как-то не думается. Но даже адские муки не заставили бы меня поднять руку на беременную.
Призраки прошлого замаячили за его спиной, но я разглядела только безликие очертания.
– Тогда у меня к тебе предложение, – решилась я. – Мы принесём клятву: ты не обидишь меня и моего ребёнка, а я помогу тебе избавиться от проклятья, едва рожу дитя.
– Хм. Какую именно клятву ты имеешь в виду? На крови?
– Можно и на крови, если она самая надёжная.
– Куда уж надёжнее, – по-прежнему хмурый, отозвался Ракх. – Ладно. Давай сделаем это прямо сейчас, дабы тебе стало спокойнее. Чем меньше ты будешь переживать, тем лучше для ребёнка.
Я никогда не приносила подобных клятв – у летов это было не принято. Мужчина взял меня за руку, вытащил кинжал и уколол сперва свой палец, потом мой. Рука непроизвольно дёрнулась.
– Прости.
– Ничего. – Он красиво и пластично пошевелил пальцами, и в воздухе повисла багровая змейка. – Дай руку.
Я послушалась, и алая змейка, что текла по пальцу, превратилась в язычок пламени. Когда они соединились, Ракх сказал:
– Нуала из рода Нукк, я клянусь защищать тебя до того момента, как ты родишь дитя, и после, пока ты не вернёшься домой – где бы он ни находился. Клянусь, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребёнку.
Змейка вспыхнула, разбрасывая кругом нас белые искры.
– Ракх из Тёмных, я клянусь помочь тебе избавиться от проклятия, и сделать для этого всё, что в моих силах, едва разрешусь от бремени.
Кровавый огонёк стал синим, и вскоре потух. Следом за ним исчезла и сияющая змейка.
– Довольна?
– Да.
– Палец замотай и пошли. Чем раньше мы доберёмся до укрытия, тем раньше ты отдохнёшь. Вижу ведь, что ноги едва переставляешь…
Мы нашли укрытие уже к вечеру. Им оказался особняк в берёзовой роще, почти целый, не считая обвалившейся в северной части крыши.
– Он безопасен. Сейчас я ещё чары наложу, чтобы магия не пробралась, и можно обустраиваться.
– Предлагаешь мне здесь рожать? Не слишком светлый дом.
– Зато надёжный. Его можно прогреть: я видел в лесу горячие камни, попытаюсь притащить парочку. Вода поблизости есть, в реке наверняка достаточно рыбы. В лесу скоро будут ягоды и грибы. Может, Лета и изменилась, но она не умерла.
– Тогда почему здесь никто не живёт?
– Магия, – отозвался он. – И множество одичавших зверей. Знаю, у вас они были ручные, да и крупных хищников не водилось.
– Только возле моего дома. Севернее и медведи были, и пумы. Хотя они и правда никогда человека не трогали.
Мне показалось, что Ракх тихо вздохнул.
– Поэтому у нас много забот. Тебе предстоит сделать некоторые заготовки, а мне заняться тем, чего я терпеть не могу: пойти на рыбалку. Умеешь рыбу коптить?
– Да.
Я вдруг представила, как сижу совершенно одна в этой каменной развалюхе, кутаюсь в два одеяла и пытаюсь накормить вопящего малыша. А вокруг только ночь, и Ракх не вернётся, и рядом больше никого нет, а у нас последняя рыба висит под потолком…
– Не знаю, справимся ли мы, – пробормотала я.
– Трудно будет, – нахмурился мужчина. Он снял плащ и снял с чёрного глаза повязку – Но если постараться, всё получится. Можно и другие варианты обдумать. Я бы, например, мог съездить, посмотреть, что есть поблизости.
– Ага. И если здесь где-то живут леты – они тебя прибьют.
– Возможно, – задумчиво почесал он гладкий подбородок. – Но лучше быть готовым к любым неожиданным встречам. Что скажешь? Если будет еда, справишься без меня?
– Да. Я просто не стану лишний раз высовываться, и, коли что, возьмусь за меч.
– Я оставлю тебе свой арбалет, – сказал он.
– А сам как справляться станешь?
– С помощью магии, – отозвался он и посмотрел на меня как на дуру.
– Да. Действительно. Тогда оставляй, но покажи сперва, как им пользоваться. Я только из лука стрелять научена.
Мужчина не походил на терпеливых братьев-волков. Его раздражало, что у меня всё валится из рук, и в конце концов он хмуро подытожил:
