Весь день мне было тревожно, и дитё совсем мало шевелилось в утробе. Я всё разговаривала с ним, прося подать хоть какой-то знак, и в обед не смогла съесть ни крошки – плакала, боясь, что что-то пошло не так.
– Светлые боги, помогите! Ну же, малыш, хотя бы маленький пиночек!
Вместо этого у меня вдруг так прихватило поясницу, что аж в ушах отозвалось. Тугая, вязкая боль нарастала, и я согнулась, неверными пальцами хватаясь за подоконник. Мудрое внутреннее чутьё подсказывало, что это была уже совсем не ложная тревога…
– Ульф, – прошептала я. – Боги родных земель… Предки… Ай!
Схватка отступила, оставив после себя длинный глубокий след. Я поплелась к воображаемому столу, сделанному из досок, и принялась собирать всё, что необходимо для предстоящего, хотя и знала, что с этого момента может пройти часов десять, пока малыш не появится на свет. Дитя долгожданно шевельнулось, раскинулось, и живот заходил ходуном. Я уже совсем не понимала, где у малыша находится головка, а где попа… Казалось, будто он всюду, а мои внутренние органы вжаты в укромные уголки тела.
До самых сумерек схватки мучили меня, но я приноровилась и только считала секунды. Они таяли. Я убеждала себя, что справлюсь, стоит только ещё немного потерпеть, но силы иссякали. А потом во тьме послышались шаги, и в дверь, постучавшись, вошёл Ракх.
– Прости, задержался, – быстро сказал мужчина. – Я всё повитуху искал, но, демоны, сюда ни одна даже под страхом смерти не согласилась ехать! Зато принёс много еды, ещё камней и одеяла… Что такое? – нахмурился он, встретившись со мной взглядом.
– Я рожаю.
– Как? – побледнел колдун. – Так рано?
– Да.
– Уверена?
Меня скрутило болью, и с губ сорвался хриплый стон.
– Да, конечно! Уйди!.. Нет-нет, останься… Ты же останешься, правда? М-м-м…
– Воды… погрей… ткань чистую… приготовь.
Он засуетился, глядя на меня всё тем же безумным взглядом. Я понимала, что маг не испугался бы страшного врага, но роженицу – да. От меня такой сбежал бы любой неискушённый в женских делах мужчина. Да что говорить, я и сама бы от себя убежала…
Мгновения были немилосердны. Я пыталась ходить, но ноги дрожали. Поначалу колдун всё пытался что-то делать, но его суета только больше меня утомляла.
– Зелья… от боли… Хотя подожди. Я ещё могу терпеть.
– Я не знаю, что тебе дать, Нуала, – пробормотал он, роясь в своей сумке. – И магией не могу пользоваться, вдруг наврежу ребёнку…
– Понимаю, – выдохнула я.
Хотелось орать во весь голос, спрятаться от острой, беспощадной боли. Я расплакалась, и мужчина неуклюже меня обнял.
– Ну скажи, что мне делать? Тебе, может, лечь?
– Нет. Пока нет. Боги, тебе придётся посмотреть, как там ребёнок.
– Да что я в этом понимаю? – выговорил он. – Нуала, ну ты же можешь сама почувствовать…
Меня снова прихватило, и я оттолкнула его руки.
– Тогда не мешай!.. Чего уставился на меня?!
Ракх стоял, оторопелый, ничего не предлагая. Ждал, верно, что я прикажу ему что-то более простое.
– Молись, – пробормотала я. – Ибо я не знаю, сколько ещё смогу это выносить…
А потом у меня внезапно отошли воды, и схватки многократно усилились. Теперь кроме боли не было ничего, и Ракх помог мне лечь. Я пыталась понять, что нужно делать, даже пыталась тужиться, но что-то шло не так. Как будто малыш не просто неправильно лег, но ещё и застрял в родовых путях…
– Спаси моего ребенка! – захлебываясь слезами, прохрипела я. – Пожалуйста, Ракх!
– Демоны тьмы, я не знаю, как! – взорвался он. – Я тебе не повитуха!..
– Ульф! – закричала я. – Ульф!..
Я понимала, что грань меж мирами стерлась, и ничего не соображала. Я должна была узнать о родах больше, понять себя лучше. Ради малыша, который теперь не мог появиться на свет из-за моего бессилия… Перед глазами всё плыло, и маг казался то светлым духом, то страшилищем из мрачных подземелий. Он что-то говорил мне, кажется, даже держал за руку, но я не верила ничему, кроме боли. Кажется, нужно было уже тужиться, или ещё терпеть…
– Подожди, милая. Не так, – неожиданно отозвался знакомый голос. – Рано ещё.
Тёплая ладонь легла мне на щеку, пальцы нежно дрогнули. Я разлепила веки и увидела над собой Ульфа. Значит, призрак, которого я так отчаянно звала, всё-таки пришёл. Благослови свет его доброту! А, может, я просто сошла с ума и готовилась умереть вместе с несчастным младенцем?
– Ты уверен, брат? – спросил другой знакомый голос.
– Да. Ещё чуть потерпеть. Родная, тебе нужно улечься иначе. Йан, подложи ей под спину свой плащ.
Я понимала, что выдумываю происходящее воспаленным сознанием. Не было рядом ни Ульфа, ни тем более Йана, и от этого мне было только больней. Однако я подчинилась и, скрежетая зубами, позволила себя приподнять.
– Чёрт, Ульф, ты уверен, что мы справимся? – спросил Йан.
Я скосила глаза на младшего: волосы его были связаны в хвост, рукава рубахи закатаны.
– Я уверен, что сделаю всё возможное. Колдун, ты можешь посмотреть, что за магия пришла к дому? Мы в этом не сильны…
– Так, милая моя малышка, ты должна слушать внимательно, – сказал Ульф, быстро заплетая мои волосы и давая сделать глоток прохладной воды. – Знаю, тебе очень больно. Потерпи совсем немного. Йан, попробуй найти те точки, о которых говорила Лэйт. Это поможет от боли. Нуала, ты почти готова. Дыши, как я покажу.
Я честно старалась, но была слишком растеряна и напугана. Мука пронзала меня, сводило внутренности, и я с губ срывались отчаянные крики. Теперь я держала Ульфа за руку, сжимая так, что белели пальцы, и вдруг на очередной схватке боль притупилась. Сильные прикосновения младшего успокоили моё мечущееся тело, выдавили страдание, размягчили страх.
– Будь храброй, малышка, – сказал тихий голос Йана возле самого уха. – Ты просто умница. Ты молодец. Ещё немножко продержись…
– Мы рядом, ничего не бойся, – прошептал старший. – Так, а теперь будем стараться.
Я кричала. Йан и Ульф уговаривали меня не тратить на это силы, а тужиться, трудиться, не жалея себя. Я пыталась. Толкала животом, упиралась ногами в подставленные ладони Йана… Меня словно разрывало на части. А потом наступило облегчение, и нечто тёплое и дрожащее запищало у груди. Из глаз брызнули слёзы, и я забормотала молитвы на смеси двух родных языков.
– Сейчас ещё раз, милая. Постарайся, пожалуйста.
– Почему? Зачем? – шептала я, не понимая, чего они от меня хотят.
– Второго в животе оставить решила? – погладил меня по щеке Ульф. – Всё. Началось.
Я-то думала, что боль ушла насовсем, но пришлось послушаться, и, отдавая последние силы, тужиться и дышать, дышать и тужиться. Скользнуло тельце, новый крик… Я совсем уже не соображала, что происходит. Неужели во мне всегда было две жизни, две радости? Не помню, что было дальше. Знаю только, что любимые остались со мной. Я ведала их голоса, не понимая слов, стонала от проходящих раскатов боли, и плакала, прижимая к себе новорождённых…
