– Да. Есть, – коротко сказал Скандаровский.
Теперь они шли вдоль Невы. Скандаровский не был сентиментальным. Но все же иногда вид реки, закаты, торжественное и высокое небо – все пробуждало в нем чувство восторга и умиления. Неужели старею… подумал он. Англичане мастера планировать. Они умеют строить стратегию действий, свою империю на долгие годы вперед… Все просчитывают. Да, этого у них не отнять – большие молодцы. Но им не хватает воображения. В английском языке есть такое слово «имадж». Но это все-таки немного другое. А вот воображение… Они уже почти дошли до Аничкова моста, как собеседник его резко остановился. Справа раздался чей-то крик и звук выстрела.
– Слышите? И это только начало…
Они сидели в маленьком тесном кафе, где было темно, накурено и шумно, слышать друг друга почти не удавалось… почему они пришли именно сюда – он не знал.
Англичанин снял шляпу, его рыжеватые волосы плотно прилегали к голове – будто наклеенные. Они заказали водку и закуску. Его новый знакомый рассказывал об Индии. О махатмах, о своем путешествии на Восток. Из рассказа следовало, что ездил он туда как минимум трижды, но по датам у него все смешалось: где был, когда… Или все это сознательно умалчивалось… По его словам, он был в восторге от индийской культуры, храмов Аджанты, встреч с истинными святыми, как он называл махатм. Намекнул, что виделся с последовательницей Елены Блаватской – Анни Безант… От всего услышанного у Скандаровского голова шла кругом. Слипались глаза – хотелось спать.
– Я вижу, что вы уже готовы нырнуть в объятия Морфея, – сказал Чапеллон. – Сейчас самое время нам поехать домой ко мне.
Дальнейшее Скандаровский помнил слабо. Они с трудом взяли пролетку. То тише, то громче раздавались звуки выстрелов. Смутно мелькали очертания красивого дома, к которому они подъехали, он ощущал, как кто-то почти нес его на себе. Незаметно Скандаровский провалился в сон. При этом ему снились индийские танцовщицы, которые соблазнительно изгибались и взмахивали руками, похожими на крылья птиц.
Проснулся он от того, что в окна струился яркий солнечный свет. Занавески цвета слоновой кости вздулись от ветра.
– Вы спали довольно долго, мой друг, – протянул Чапеллон. – Но я не хотел вас будить.
– Почему?
– Значит, ваш организм этого требовал. А нам всем иногда надо прислушиваться к своим внутренним потребностям. Но вставайте. Нас ждет восхитительный завтрак. Надеюсь, моя кухарка не подвела… Я ей плачу хорошие деньги не просто так. Она жила во Франции и знает толк в тамошней кухне.
Завтрак в комнате – тоже залитой светом, с темно-коричневой мебелью и картинами на стенах, уже ждал их на столе. Восхитительные куриные котлеты таяли во рту, украшенный свежей зеленью рис был зернышко к зернышку.
Скандаровский ел не спеша, растягивая удовольствие. Он не был гурманом, но толк в хорошей кухне знал.
– Ваша кухарка восхитительна.
– Да. Вот, кстати, и кухарка. Можете поблагодарить ее. Точнее, его.
Скандаровский оглянулся. Позади него стоял молодой человек, весьма похожий на женщину. С нежно-золотистым цветом кожи. И длинными черными ресницами. Его темные волосы блестели в свете солнца.
– Амадарб Чоханг, – сказал Эдуард. – Я его называю просто Ами.
– Он… индиец?
– Такой национальности как индиец не существует. Там множество племен и народностей. Маратхи. Гуджаратцы, раджпуты… тамилы… В его жилах течет кровь нескольких племен. И еще… он весьма необычен.
– В чем же его необычность? – спросил почему-то шепотом Скандаровский.
– Увидите позже…
Ами бесшумно исчез. А Скандаровский воззрился на Эдуарда Чапеллона. Он понимал, что тот пригласил его не просто так.
Им принесли кофе в серебряном кофейнике. Белые чашки из хрупкого фарфора казались почти прозрачными.
Скандаровский налил себе кофе.
– Ну что ж, мой друг, – сказал, откидываясь на стуле, Чапеллон. – Поговорим теперь серьезно. Старый барон Майнфельд умер. Я был с ним знаком.
– Я тоже, – вырвалось у Скандаровского.
– Насколько хорошо, так следует поставить этот вопрос, – усмехнулся Чапеллон. – Я вас уверяю, все же не настолько хорошо, как я.
– Не спорю. Не вижу предмета для спора.
– И не надо. Умные люди всегда придут к некоему согласию. И чем скорее, тем лучше… Барон завещал мне кое-какое дело. И думаю, что здесь без вас не обойтись. Времена, как вы знаете, наступают весьма тяжелые и трагичные. И последствия будут весьма печальными. Сейчас у нас Временное правительство…
– Надолго ли?
Чапеллон устремил на него взгляд холодных глаз.
– О нет! Я уверяю вас! Долго оно не продержится.
– Вы так думаете, – пробормотал Скандаровский. От волнения он перешел на французский язык.
– Я знаю. А это, согласитесь, не то, что уверенность… Наш славный Александр Федорович не продержится долго… За ним придет другая сила.
«Как же, как же, – подумал Скандаровский, – наши маленькие друзья англичане тоже беспокоятся об этом… пытаются понять: что им делать дальше. Сейчас Петроград и Москва наводнены лазутчиками многих держав. Все хотят знать расстановку сил в России. Восстановится ли монархия или нас ждет совсем другой строй…»
– Семья нашего императора находится в подвешенном состоянии…
– Да, его хотят спровадить из страны, но это сделать не так легко. Ведутся тайные переговоры со многими европейскими державами, но пока безуспешно. Никто не хочет брать вашего бедного Ники на поруки. Даже его прямые родственники – англичане и немцы. Но его судьба уже отделена от России. А вот что ждет вашу страну…
– Что? – Скандаровский ощущал себя все более неуютно. Он не знал, зачем понадобился Чапеллону. От этого нервничал и сердился. Наверное, для каких-то важных дел.
– Вы правы, – подтвердил Чапеллон, словно угадав невысказанное.
«Батюшки, – ахнул про себя Скандаровский. – Он еще и мои мысли читает. Какой-то ужас».
– В этом нет ничего удивительного, – откликнулся Чапеллон. – Всего лишь тренировка памяти и неких экстрасенсорных способностей. И все получится. Даже у вас.
«Интересно, почему это «даже», – с некоторой обидчивостью подумал Скандаровский, – я что, уже совсем пропащий экземпляр?»
– Вам придется развивать и эти способности, – подтвердил Чапеллон. – И вы увидите, что это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Что вам и предстоит сделать, мой друг. Как вы понимаете, какие бы смутные времена ни наступали, мы никогда не вправе пускать ситуацию на самотек. Она должна быть у нас под контролем. Вы меня слышите? – возвысил голос Чапеллон.
– Да, – откликнулся Скандаровский.
– Я рад.
Возникла пауза.
Свет, лившийся в окна, был по-прежнему ослепителен. Но здесь как будто бы сменили декорацию. Где-то, и кажется совсем близко, раздались звуки выстрелов. И свет словно померк… Скандаровский поежился.
