– Какой Борька? – не поняла Анфиса.
– Борька Шварцман. Вчера встречались. А сегодня…
– А что с ним?
Здесь наступило молчание.
– Жена говорит, сердце. Сейчас там бригада криминалистов орудует. Скоро к нам приедут. Так что готовься.
– А мы при чем? – ляпнула Анфиса.
Воркунов провел ладонью по столу, словно стирая с него пыль.
– Вот это и будут выяснять. Скажи, Анфиса, пока еще сюда никто не явился, ты вчера ничего не заметила подозрительного?
– Что вы имеете в виду?
Воркунов обратил на нее долгий взгляд, наконец Анфиса не выдержала и первой отвела глаза.
– Ну… понимаю.
– Тогда не задавай глупых вопросов.
Анфиса напряглась, да так, что руки сжались в кулаки.
– Я же всех вчера в первый раз…
– Ну вот и вспомни, что увидела взглядом свежего человека.
Мысли Анфисы путались. Вместо четкой картинки возникла рябь, как будто изображение передавалось с искажениями, кадры наслаивались один на другой… Вчерашний вечер никак не складывался в цельную картинку – просто беда! А между тем ее работодатель требует отчета, ждет, чтобы она рассказала все по порядку. Как есть. Но что она может сказать…
В дверь позвонили.
– Кажется, к нам уже визитеры… – при этом Воркунов бросил на нее неприязненный взгляд. Словно она была виновата в случившейся смерти Шварцмана и нагрянувших визитерах. Анфиса пошла открывать дверь.
В коридор вошли двое. Они как-то сразу не понравились Анфисе. Особенно женщина с короткой стрижкой, с мужскими повадками, чересчур суровая. Взгляд ее был колючим и недружелюбным. Она посмотрела на Анфису и молча протянула свое удостоверение.
– Светлана Демченко. А это мой коллега Рудягин Павел Николаевич. Мы хотели бы с вами побеседовать.
Анфиса провела их к боссу.
Показав свое удостоверение Воркунову, Демченко сказала:
– Хотим побеседовать с вами по поводу смерти Шварцмана Бориса Иосифовича. Знаете такого?
Воркунов с шумом выдохнул.
– Знаю.
– Вы не спрашиваете – что случилось. Это уже хорошо, значит, знаете.
– Мне позвонила супруга Шварцмана Софья Павловна, – с достоинством ответил Воркунов.
Вот за что Анфиса уважала начальника – это за его способность ставить любого на место. А также выбираться из разных передряг. «Вот удастся ли выкрутиться на этот раз», – машинально подумала она.
– Тогда наш с рассказ будет короче. Борис Иосифович Шварцман умер ночью в половине первого.
– Как это случилось?
Блондинка бросила на Воркунова взгляд, в котором читалось явное раздражение.
– Разве жена вам не рассказала?
– Хотелось бы услышать последние данные от вас.
– После вашей встречи Шварцман уехал домой. Потом он сразу пошел гулять с собакой. На улице, судя по всему, упал и уже не поднимался. Инфаркт. Очевидцев не было.
Возникла пауза. Блондинка перевела взгляд на своего коллегу, словно хотела его о чем-то спросить. Анфисе показалось, что они обменялись какими-то тайными знаками, но вот какими, она не поняла. Анфиса читала, что система знаков может быть весьма сложной, познать ее постороннему человеку очень трудно, если он только сам не является спецом в этих вопросах.
– При этом на лице Шварцмана был написан ужас.
– Ужас? – переспросил Воркунов.
Анфиса замерла: в голосе начальника прозвучал страх.
– Да. Что-то его очень напугало.
– Он же был с собакой.
– Мы не знаем всех обстоятельств, – сказала Демченко.
– Чего вы хотите от меня?
– Подробностей вчерашней встречи. Как давно вы был знакомы со Шварцманом?
Воркунов переводил взгляд с одного на другого.
– Я не могу поверить, что Боря…
Пока Светлана Демченко беседовала с Воркуновым, Анфису допрашивал Павел Рудягин.
– Вы Костомарова Анфиса Николаевна? 1993 года рождения?
– Да.
– Как давно вы работаете в этой фирме?
– Полтора года.
– Как вы сюда попали?
Она запнулась. Воспоминания нахлынули на нее. Вера Федоровна, старая знакомая, в один весенний день позвонила и сказала, что есть чудесная работа. Как раз для нее. Анфиса помнит этот день: она встала поздно, ночью смотрела интересный фильм, косые веселые лучи яркого солнца проникли за отодвинутую занавеску, солнечные зайчики запрыгали по комнате, а из форточки доносился сумасшедший весенний запах. Анфиса прищурилась; как на тонком луче у нее сразу выстроилась картина: она в Москве, работает с историческими документами, одновременно – секретарь. В том, что Вера Федоровна плохого не посоветует, она даже не сомневалась.
– Одна знакомая меня порекомендовала. Но ее уже нет в живых.
– Каковы здесь ваши обязанности?
– Я – помощник руководителя, то есть Мстислава Александровича Воркунова. Перечень обязанностей весьма разнообразен: секретарь, знание языков, перевод литературы.
– Что дальше?
– Я пришла, со мной провели собеседование, по его итогам я была принята в штат фирмы, – отчеканила Анфиса.
– В чем конкретно состоят ваши обязанности?
– Я должна вести всю корреспонденцию, поступающую на имя фирмы, переводить тексты по соответствующей тематике, а в последнее время координировать связанную с экспедицией работу всех членов группы.
– Какой группы?
– Наша фирма занимается организацией экспедиции по следам Александра Барченко. Чтобы работа была слаженной, требуется координация, что было возложено на меня.
– Не заметили ли вы в последнее время чего-то странного или необычного?
– В чем? – задала встречный вопрос Анфиса.
– Ну, вокруг вашей фирмы? В отношениях между сотрудниками.
– Мы работаем достаточно автономно и не так уж часто пересекаемся друг с другом. Многие вопросы решаем по связи. Ничего особенного я не заметила. Все как всегда.
– Что вы можете сказать о вашем начальнике?
– У меня с ним сложились нормальные рабочие отношения, я стараюсь выполнять его указания четко и вовремя. Мне кажется, что моей работой он доволен, – добавила Анфиса после легкой паузы. – В противном случае я давно бы была уволена.
– Но, когда я задавал вопрос о начальнике, я имел в виду его личную характеристику.
– Мстислав Александрович – человек обязательный, справедливый, умеет правильно распределить работу между своими подчиненными.
