Вилигут-Вайстор быстро приобрел влияние среди близких лиц Гиммлера. Он собирался восстановить замок Вевельсбург и сделать из него оплот Ордена СС. Вилигут-Вайстору понравилась книга Отто, которую он вставил в программу-минимум для изучения литературы в СС. Отто был принят в личный персонал Гиммлера в 1936 году после сложной проверки.
Скандаровский понимал, что Отто все делает для того, чтобы получить финансирование для своих дальнейших исследований во Франции, Италии и Исландии. В 1937 году Отто выпустил вторую книгу под символическим названием «Двор Люцифера». Он продолжал свои исследования, посещал разные места, его донесения попадали прямо к Карлу Марии Вилигуту, а от него – к Гиммлеру. Информация носила секретный характер, но Скандаровский не сомневался, что Чапеллон каким-то образом узнавал о содержании этих отчетов.
По мере тесного сближения Рана с кругами Гиммлера, Скандаровский постепенно отходил от него, чтобы не привлекать слишком пристального внимания нацистской разведки. Хотя у него имелась «легенда» и он был введен в круг нацистов, занимающихся эзотерическими расследованиями, все же слишком тесное общение с Раном уже представляло опасность. Какими путями Чапеллон теперь получал информацию о поездках Рана – Скандаровский сказать бы не мог. К сожалению, Ран попадает в жернова разборок между партийным ведомством Бормана и ведомством Гиммлера. Борман начинает собирать компромат на Гиммлера и его «оккультизм», Ран привлекается к нацистской селекционной программе «Лебенсборн», в которой «чистые арийские» женщины призывались для рождения детей от офицеров СС. Ходил слух о каком-то проступке Рана, из-за которого его лишили воинского звания и отправили в ведение караульной службы концентрационного лагеря Дахау. У Отто были свои скелеты в шкафу. В частности – небезупречная кровь… Еврейские корни его матери могли создать серьезные проблемы в дальнейшем. К тому времени нужно было уже заполнять паспорт – генеалогический документ, чтобы доказать свою расовую чистоту. Это стало обязательным для каждого жителя Германии. Один раз Скандаровский пересекся со знакомым Рана, тот рассказал ему, что Отто жаловался на плохое самочувствие, подавленность… Ран просил Гиммлера освободить его от всех обязанностей с тем, чтобы он мог спокойно работать над своей третьей книгой… Но его просьбы игнорировались… В конце концов его отставка была принята Гиммлером, но Ран не понимал, что попал в ловушку, из которой нет выхода…
Он пытался бежать во Францию. Но эта попытка оказалась неудачной… Его преследовали… Позже Скандаровский узнал, каким образом умер Отто Ран, человек, с которым он провел немало времени рядом. Он пропал в Австрии, в Тироле. Отто вышел из автобуса и отправился пешком в горы… От кого он пытался скрыться? По слухам, последними, кто его видел, были дети фермера, у которых он спросил, который час. Это было в марте 1939 года. Когда растаял снег – Рана нашли сидящим под деревом и укрытым своим плащом. В нагрудном кармане находился паспорт, по которому и опознали тело. Судя по всему, Отто замерз, сбившись с пути. Был ли он убит столь изощренным способом, при котором не осталось никаких следов, или же ушел из жизни сам, добровольно, приняв спрятанный яд… или просто замерз, правду уже никто не узнает.
Скандаровский отметил странное совпадение: Карл Мария Вилигут оставил СС в этом же месяце… их отстраняли от Гиммлера, от поисков…
Кто-то хотел, чтобы они замолчали. Но почему их знания стали представлять опасность? Просто они стали ненужными свидетелями? Карл Мария Вилигут, превратившись в старого немощного старика, умер зимой 1946 года… итак, еще одна ветвь немецкого оккультизма прекратила свое существование.
Но и в России с той ветвью оккультизма, о которой знал Скандаровский, было покончено. Как сообщил ему Чапеллон, в мае 1937 года Барченко был арестован, а в апреле 1938-го расстрелян – как и его покровитель, видный чекист Глеб Бокия.
* * *
Берлин. 1945 год
Вот наступил этот миг… Когда мир буквально содрогнулся. Русские стремительно приближались к Берлину. 19 января 1945 года части 1-го Украинского фронта, преследуя отступающих гитлеровцев, вступили на территорию Германии в Верхней Силезии. Борьба за власть в гитлеровском руководстве резко обострилась. Гитлер то предлагал всем обитателям бункера покончить жизнь самоубийством, то надумал сыграть собственную свадьбу с Евой Браун. В ночь с 28 на 29 апреля Гитлер зарегистрировал с ней свой брак.
К тому времени верхушка руководителей рейха напоминала спутанный клубок змей, где каждый играл за себя. Гиммлер уже давно пытался вести переговоры с представителями западных держав. Был готов к сепаратным переговорам Геринг. Гудериан подталкивал Риббентропа к заключению мира. О необходимости мирных переговоров говорил Геббельс, который, похоже, сошел с ума, потому что в своих выступлениях стал ссылаться то на Фридриха II, то на Пунические войны. Скандаровский наблюдал, как на его глазах агонизирует, казалось бы, непобедимый режим.
Правящая верхушка пыталась организовать последнее отчаянное сопротивление народа, но тот устал и хотел мира. Немцы дезертировали, вывешивали белые флаги на своих домах. В Берлине пытались привлечь стариков и женщин к тому, чтобы они освоили технику стрельбы из фаустпатронов.
21 апреля войска 1-го Белорусского фронта перерезали окружную автостраду и вырвались на северную окраину Берлина. Гарнизон продолжал ожесточенно сопротивляться и упорно дрался за каждый квартал, за каждый дом.
Скандаровский был в Берлине… он выполнял поручение Чапеллона. Наташа с Олей находились в США. Они уехали туда в 1936 году. При помощи Чапеллона Скандаровский переправил семью за океан. Он же должен был до последнего спасать и переправлять в безопасное место людей из определенного списка, который передал ему Чапеллон. Эта работа велась в течение последнего года… Когда было уже ясно, что разгром Германии – дело нескольких месяцев.
Скандаровский жадно слушал сводки с фронтов. С удивлением ловил себя на том, что радуется наступлению Советской армии. Если бы ему сказали об этом еще лет пять назад, он бы не поверил. С того самого момента, когда разбомбили Киев, Скандаровский словно раздвоился. Он должен был работать с разными людьми, в том числе с нацистами, и поэтому ему приходилось скрывать свое отношение к наступившей войне. Но себе он не мог лгать: его сердце сжималось во время наступления германских войск, он с болью слышал, как в кольце блокады сжимали Петербург – Ленинградом он его называть не мог, родной город для него всегда оставался Петербургом. Он жил как на автомате. Однажды, включив тайком радио, услышал слово «Сталинград» и объявление о победе советских войск и тогда не выдержал и зарыдал, а плачущим себя он уже не помнил давно. «Какие вы все, русские, сентиментальные», – заметил однажды Чапеллон. Как же он был прав!
Как объяснил ему англичанин, сложные игры между разными силами в окружении Гитлера не должны отвлекать от того, что нужно готовить план «Б» на случай, если все рухнет, советские войска возьмут Берлин и будут делить Германию вместе с союзниками. Нужно все подготовить для великого перехода.
– Тогда возникнет другой мир, но мы должны сохранить из старого то, что нам нужно…
