— Конечно, — ответила я и с грустью подумала, что пару часиков не помешало бы поспать, восстановить силы после ночного похода. Но выспаться я еще успею, сейчас главное — не подвести тетушку с заказами, а для себя, пока мы не уехали из Москинска, найти хоть какие-то ответы.
Мы позавтракали. Тетя в свои холщовые сумки упаковала юбки, дала список адресов — отлично, и на Огнеборскую успею забежать, где митинговали люди из братства, и на Чарльза Дарвина, где библиотека. Погода не предвещала ничего хорошего, так что я накинула свой болоньевый плащ, обмотала горло шифоновым шарфиком. Бабочка, державшаяся за край отложного воротника, дернула прозрачными крылышками.
— Потерпи. — Я погладила ее по металлическому брюшку и пообещала: — Сегодня ночью выпущу.
Закинула на плечо лямки от сумок с юбками и вышла из дома.
План действий в голове созрел быстро: по пути выполнения тетушкиных заказов попытаться выяснить, зачем Зацепко за мной следил, и выйти на след братства «Виты Индустрия». Ноги сами понесли меня к мастерской — значит, первым делом попробую свою удачу найти там. При свете дня, не сбавляя темпа, дошла до библиотеки минут за тридцать. Бегом пробежала по внутреннему двору и, дернув ручку знакомой двери, юркнула в обшарпанный коридор. За небольшим столиком в правом крыле коридора, сгорбившись над журналом, сидел чуть сутулый старик, весь седой, с небритой белой щетиной. Кажется, Степан Петрович.
— Доброе утро, — поздоровалась я.
Вахтер испуганно охнул и вздернул голову.
— Мон? — спросил старик, сужая глаза. Выглядел он лет за шестьдесят, с оплывшими руками и большим животом. — Какое ж оно доброе? Надо ж как подкралась, чуть не до смерти испугала.
Все вахтеры наверняка знали отца. Вопрос в том, кому отец доверил информацию о лазе? Доверил и просчитался.
— В последнее время «крадучесть» — мое второе имя, — тихонько, себе под нос, усмехнулась я.
— Будет тебе стариков пугать, — хмыкнул он, и в его натянутом голосе я заподозрила страх.
— Так уж вас легко запугать? — спросила я и подошла вплотную к столу.
— Сама посуди, жандармы со своими допросами от меня до сих пор не отстали. Мою жену каждую мою смену едва не хватает удар. Никогда не знаешь, с кем придется встретиться на рабочем месте. — Словно оправдываясь, он приподнял брови и многозначительно на меня посмотрел. — Как будто они разрешения спрашивают! Творят что хотят. Хотелось бы мне быть таким толстокожим, как мой напарник, спит на рабочем месте и в ус не дует! Слава святым угодникам, моя смена через пять минут заканчивается, хоть два дня проведу в спокойствии.
Повезло — ночная смена еще не кончилась.
— Ночью, стало быть, вы утверждаете, что не покидали пост?
Настал мой черед сузить глаза на бородатого старика. Он застыл, словно оказался прикован к своему стулу.
— Ну не покидал, а что?
— А мне доподлинно известно, что вас не только не было на месте, но вы еще и впустили сюда человека… Продались.
Степан Петрович часто заморгал.
— Во-первых, не продался, а совершил бартер. — Вахтер положил ручку на журнал. — Жандармам забесплатно ни словечком не обмолвился, а пришел господин дела делать, так и пожалуйста. К его услугам. Тебе-то что?
— Этот человек сказал вам, зачем ему было нужно попасть в мастерскую?
Сторож со вздохом привстал из-за стола.
— А мне почем известно? Заплатил, посмотрел, ушел — это его дело. И вообще, разговоры с тобой мне не положены. Ты табличку на двери читала?
— Что за табличка?
— «Посторонним вход воспрещен». Будь добра, освободи помещение, — и показал пальцем на выход.
От возмущения я чуть не взорвалась. Значит, как за деньги, так кого угодно можно пропустить и даже потайной лаз показать, а если поговорить со мной, дочерью хозяина мастерской, так сразу «посторонняя»? Этот тип уж точно ни днем ни ночью не разрешил бы мне пройти в мастерскую. Но через мгновение, взяв себя в руки, сообразила, что главное я из него все же выудила. Смена вахтера подходит к концу, а значит, ни его, ни Зацепко этой ночью здесь не будет. А как быть с его напарником, я придумаю.
Осталось разнести заказы тетушки и дождаться ночи!
Глава 15
Говорят, на той стороне Алура люди ориентируются не только по часам, но и по движению небесного огненного светила. У нас же небо всегда затянуто смогом или смогом с дождевыми тучами. Вот как сейчас. Утро выдалось неприветливым: моросил холодный дождь. Но непогода меня мало волновала. Я летела по улице как на крыльях, лавируя среди суетившихся прохожих, хотелось поскорее разнести все заказы. При одной мысли, что сегодня, наконец, попаду в отцовскую мастерскую, меня охватывало то нетерпение, то восторг, то гнетущее беспокойство. А иногда все сразу: кто знает, как оно повернется на самом деле?
В тетушкином списке имелось шесть адресов. Еще дома я мысленно распланировала более-менее удобный маршрут, чтобы сразу после заказов, с наступлением темноты и комендантского часа, меньше слоняться по улицам и поскорее добраться до библиотеки.
Когда я оказалась возле кафедрального собора святого Винцека — покровителя Северного Москинска, на костельных часах пробило девять утра.
В пятнадцати минутах ходьбы от собора — мастерская «Багеты и рамы» господина Новицкого. Первый пакет с юбками занесла его супруге. Со вторым заказом пришлось подняться по улочке с ремесленными мастерскими и маленькими магазинчиками, которая была узким проходом между базарными рядами. Здесь сразу два пакета отдала двум усатым могучим близнецам. Перед дверями с незамысловатой вывеской «Два сапожника» в кожаных фартуках сидели на табуретках два брата, похожие друг на друга как две капли воды. Братья выстукивали молоточками по каблучкам детских ботильончиков, надетых на высокие сапожные лапы. У усатых братьев было хорошее настроение, и они расплатились со мной на целых десять долей больше положенного. Я попыталась объяснить, что сверх обговоренного с тетей не нужно, но те и слушать не стали. Ну что ж… Хозяин — барин. Сердечно поблагодарила и пошла дальше.
Дождь кончился, и я, воодушевленная замечательным началом дня, зашла в два-три магазинчика, а затем улочка кончилась, и я попала в самый центр базарного ряда.
На каждом углу стояли паровые уличные тележки с грилем, где можно было за пять долей позавтракать горячим бутербродом с чаем. Зловонные испарения нечистот немного приглушались ароматами рыбы, корицы и лука. Звонкоголосые мальчишки-газетчики, горланя, разносили свежий выпуск «Москинск-Рид». То тут, то там раздавались трели велосипедных звонков. Сновали мелкие клерки с толстыми и потертыми картонными папками под мышкой. Девушки, служащие и рассыльные, в длинных платьях из коричневого сукна, с белыми накрахмаленными воротничками и в фартуках, семенящей походкой спешили по делам своих нанимателей.
