Он направился к центральной лестнице, и так, в тишине, мы поднялись на третий этаж. Именно этой дорогой вел меня в тот раз Август… У поворота в левое крыло я замешкалась, вспоминая свое не такое уж далекое заточение. Господин Макильских оглянулся, и я тут же прибавила шагу.
Мы прошли бальный зал. Как и в прошлый раз, свет зажигался на наше движение. Оказались в будуаре с зеркалами, который наверняка принадлежал миссис Макильских.
Мое воображение тут же нарисовало картины приготовлений к танцам или выходам в свет. Я представила, как под тягучую мелодию новенького фоноавтографа она подбирала платья, накидки и шляпки, сшитые из бархатных или атласных тканей. Как с помощью служанки шнуровала кружевные тесные корсажи. Как пудрила щеки и носик ароматными рисовыми присыпками. Как приглашенный парикмахер укладывал волосы в прелестные куафюры из нежных роз. Закрыла на мгновение глаза и буквально вдохнула запахи ошпаренной одежды, пудры и крепких одеколонов. Чудесное место, в котором мечтала бы оказаться любая девушка!
Молча, быстрым шагом господин Макильских подошел к закрытому шифоньеру, распахнул резные деревянные дверцы. От звонкого щелчка все мои фантазии вмиг рассеялись туманом. Биомаг вытащил плечики с бальным платьем цвета чайной розы. С завышенной талией и кружевными цветами по глубокому декольте, оно смотрелось очень смело и в то же время совершенно восхитительно.
— Туфли тоже должны подойти. — Он показал на полку с многочисленными коробками. — Только побыстрее, пожалуйста.
Мне почудилось, что его слова прозвучали твердо, словно это не просьба была, а приказ. Еле оторвала глаза от фатиновых цветов с атласными листочками и рюш и уставилась на нанимателя. Он что, рассчитывает, что я надену платье его жены? Оно, бесспорно, прелестно, волшебно, великолепно! У меня никогда в жизни не было такой красоты. Но все это как-то… неправильно… Хозяйки не стало, а я пользуюсь ее вещами как своими. И к тому же что скажут Август и Ева, когда увидят меня в наряде их матери?
Снова ожидать безумной выходки?
Нет уж, дудки.
Или мы заедем в магазин перед приемом или…
Господин Макильских подошел ближе. Жесткие складки от крыльев носа к уголкам рта придавали ему решительное выражение, почти суровое.
— В знак благодарности, когда дело будет закончено, получишь двойное жалованье за месяц плюс премию. — Морщины и складки на его лице расслабились. — За… надежду.
У меня куда-то ушло неприятное переживание. На его смену вернулось осознание моего подневольного положения. Один вечер побыть в наряде покойной жены не равно зарабатыванию денег в салуне. А таких денег мне даже мадам Баттерфляй не предлагала. Чтобы дети не заметили меня при параде, можно заранее договориться со Снеком и их отвлечь, а я тем временем незаметно выскользну из дома. План вроде бы неплохой. Но господин Макильских сверх двойной оплаты жалованья обещает еще и премию…
— За надежду? — переспросила я с некоторой опаской. Сердце вдруг стало стучать быстрее, и я не на шутку разволновалась. О какой надежде идет речь? Надеюсь, поцелуй в папиной мастерской, приказ звать биомага по имени и сцена непонятной вспыльчивости на господина Темникова — не намеки на наши отношения? Ян Макильских серьезный мужчина и совершенно не похож на типов, которые пользуются безвыходной ситуацией своих работниц и считают себя вправе заводить с ними интрижки.
Или я ошибаюсь?
— Я благодарен тебе за близнецов, — уточнил биомаг. — За последние несколько дней в конце туннеля я увидел свет. Возможно, есть шанс, что все обойдется.
— Ах… да, конечно. — Я нервно выдохнула. — Я рада, что вы заметили в детях перемены.
От своих бредовых мыслей накатил ужасный стыд, и я почувствовала, как начали гореть щеки. И тут господин Макильских словно без слов понял, что я о нем думаю.
— Послушай, Мон, если ты переживаешь, что я буду тебя домогаться, ты глубоко ошибаешься. Не спорю, ты красивая молодая девушка. И возможно, лет десять назад, когда я был свободен, словно ветер, ты могла бы мне понравиться. Но сейчас дела обстоят серьезнее некуда. От тебя мне нужно лишь сопровождение. Биомаги, знаешь ли, без помощников на приемах не появляются.
— Это вряд ли.
— Что вряд ли? — Густые темные брови биомага сошлись на переносице.
— Десять лет назад я была маленькой девочкой и вас вряд ли могла заинтересовать.
— Ты всегда все всерьез принимаешь? Я же не буквально, а чтобы рассеять твои подозрения. И тогда в холле предупредил — никаких интрижек. А то Темников тебе дифирамбы запел, а ты тут же кошкой готова была ластиться.
— Что?! Это же неправда! — Оторопев, я не сразу нашла что ответить, но через пару секунд строго глянула в глаза биомагу и выпалила как на духу все, что я о нем думаю. И откуда только смелости набралась? — Ну, знаете ли, господин Макильских, гены пальцем не сотрешь! Теперь я не удивляюсь, почему дети иногда ведут себя невыносимо. Они полностью копируют ваше поведение!
— О. — Ян Макильских прищурился и сложил руки на груди. — Надо будет нам почаще общаться. Не такая уж ты и тихоня, как мне показалось вначале. Своя точка зрения — очень полезное качество для ассистентки.
— Благодарю, меня устраивает наш привычный режим, — негодующе задрала я подбородок.
— Ну так как? Ты согласна на двойное жалованье и премию?
Спрашивает он еще! Я неопределенно качнула головой. С невероятным усилием воли взяла себя в руки и направила мысли в другую плоскость. Все-таки биомаг отметил мои успехи в воспитании Августа и Евы. А это, как ни крути, первая маленькая победа. Я перевела взгляд на полку с обувными коробками.
Быстрее так быстрее.
Первую пару мерить не стала — черные полуботиночки с золотой пряжкой, как мне показалось, не подошли по цвету. Из второй коробки вынула красно-розовые с фиолетовым отливом туфли на невысоком каблучке. Примерила — в самый раз. Положила обратно, коробку сунула под мышку.
— Я все.
— Вот и отлично. — Ян Макильских, главный биомаг Симберской империи, расправил темные брови. — Завтра за детьми присмотрит Анна. А мы отправляемся во дворец в одиннадцать утра.
Глава 29
Стрелки часов уже приближались к одиннадцати, и я вышла из своей комнаты к главной лестнице. Кроме господина Макильских, никого не ожидала встретить и, к своему удивлению, обнаружила, что там собрались все, кроме него: Август и Ева, Анна, Снек и даже Юрек. Они толпились у нижних ступенек и глазели на меня. В глазах близнецов не было ни капельки возмущения или недовольства.
Святые угодники! Неужели мои переживания из-за платья их матери оказались напрасны? Верилось с трудом, но дети улыбались, а Август даже склонил голову в знак одобрения. Только бы в мое отсутствие не выкинули чего-нибудь с бедной Анной!
Машинально потянула руку к открытому до неприличия декольте, но вспомнила, что накинула на плечи Евин газовый шарфик, который предусмотрительно попросила у нее вчера вечером. Оранжевый на платье нежно-кремового цвета — так себе сочетание, но лучше выглядеть безвкусной, чем прослыть легкодоступной девушкой.
