Мне показалось, что новостью о приезде незнакомого человека Анна заинтересовалась. Ее бледные щеки порозовели, а глаза перестали бегать.
— Господин Макильских вами очень дорожит… — поднажала я.
— Дорогая моя, если бы вы знали, как мне жалко Евочку с Августом. Если бы не пугающее поведение мальчика, мне и роптать-то не на что. Но ведь он же с каждым днем все… непредсказуемее. Сегодня ядовитая змея, а к чему мне готовиться завтра?
Ответить мне было нечего.
Потому как я не ведала, чего ожидать от детей, которые, по правде сказать, и меня начали пугать. Но я-то изо всех сил стараюсь им помочь. И не остановлюсь, пока сама себе не признаюсь, что сделала все, что смогла. Я посмотрела на Анну: и она близнецов любила. А остальные, к примеру те же полицейские? Им главное — виновных обозначить, дело закрыть. Станут ли церемониться? Захотят ли до истины докопаться?
— Анна, как вы думаете, мог Август совершить ужасное преступление? Я имею в виду…
Лицо Анны сделалось серьезным.
— Скажем так… — поведала она замогильным голосом. — С детьми начало твориться неладное сразу после взрыва в лаборатории. Хозяин пытался в них что-то изменить, исправить какой-то дефект. Не знаю, что именно. Видела только, как по одному забирал к себе в лабораторию, а возвращал бедняжек совсем обессиленных. Я потом их горячим куриным бульоном отпаивала. Ева переносила все испытания стойко, а вот Августу они не нравились, после них он становился еще агрессивнее.
Анна замолчала.
— Продолжайте, расскажите все, что знаете, — нетерпеливо попросила я.
— Хозяин запрещал это с кем-либо обсуждать, — женщина перешла на шепот, — но ситуация серьезная. Да и вы своя уже…
Щеки предательски вспыхнули.
Неужели господин Макильских рассказал Анне про нас? Знает ли она, что мы, обнявшись как родные, сидели на диване в секретной комнате? Сколько продолжался этот волшебный момент — три минуты, пять? Как же хочется все повторить, но чтобы не нужно было куда-то бежать, кого-то спасать, о ком-то, кроме нас, думать…
Я вздрогнула и попыталась отогнать свои мысли. Все сомнения и размышления оставлю на потом!
— В лаборатории творятся странные дела, — продолжила Анна. — Думаю, сплетни про механизм бессмертия не такие уж и сплетни. А агрессивность Августа — это побочный эффект чудовищных опытов. Вот так вот. Если вы хотите, чтобы я призналась, мог ли мальчик убить человека, я бы ответила, скорее да, чем нет.
Правильно тетушка Ойле предупреждала — не все просто будет в этом доме. Ох как непросто. А понять, что на самом деле здесь происходит, предстоит мне. Что-то подсказывало, что добрая женщина заблуждается в одном. Не о механизме бессмертия идет речь. Бессмертие тут ни при чем. До катастрофы в лаборатории господин Макильских занимался автоматонами Темникова. Кажется, биомаг говорил о каком-то передовом устройстве, на котором работали автоматоны. Виола, погибшая жена биомага, была против этого проекта, потому что полуроботы-полулюди опасны! А когда в момент взрыва случилась беда с детьми, господин Макильских не нашел другого способа, кроме как поддержать их жизнь изобретением, которое создал для автоматонов.
Пилотная версия убила директора колледжа. И… если моя догадка верна, то и бедный Август мог стать причиной гибели представителя Комитета безопасности. Вернее, устройство, поддерживающее его жизнь, сработало таким образом. Не сам мальчик!
— Что будем делать? — спросила через минуту Анна.
— Пойдемте, — рассеянно проговорила я. — Узнаем, как господин Макильских себя чувствует.
Делиться размышлениями с и без того перепуганной женщиной я не стала.
Из полутемного коридора мы попали в хозяйскую спальню. В другое время я бы задержала внимание на каждом восхитительном элементе, входящем в интерьер комнаты господина Макильских. Но не сейчас. Охватившее оцепенение не позволило даже оглядеться.
— Мы куда-то направляемся? — спросил господин Макильских, как только я подошла к его кровати.
У него получилось сесть.
Не сразу. Тяжелое неподъемное тело сопротивлялось, но с третьей попытки все удалось. Я помогла. Подлетела. Под спину подсунула подушку.
Он протянул руку, приглашая присесть рядом. Села.
— Вы — никуда, — облизнула пересохшие губы и улыбнулась. Я понятия не имела, как себя вести, да и вообще, что будет с нами дальше. — А у меня два важных визита, про которые я хотела бы с вами поговорить. Я рада, что антидот сработал.
— Слабость только видишь какая осталась. — Господин Макильских потянул мою руку на себя, пока я не упала ему на грудь. — Но к вечеру должен быть огурцом.
— Ничего себе слабость, — прошептала я и попыталась вывернуться. — Там же Анна!
Но господин Макильских сгреб меня в охапку и с чувством поцеловал в губы. Вот так запросто. Со всей пылкостью я ответила на поцелуй и поняла, что это решило все. Рассеялись сомнения, укрепились убеждения, над «i» расставились все точки. А счастливее меня не нашлось бы на всем белом свете, потому как рядом самый чудесный мужчина. С нескрываемой нежностью он гладил мои волосы и разглядывал мое лицо, пока я не решила поведать о своих планах.
— За тетей, конечно, съезди, — согласился господин Макильских. — Анна выдаст тебе деньги, а Юрек свозит туда и обратно. Но идея с визитом к Темникову мне не нравится. Подожди до вечера, пригласим его на ужин, там обо всем и расспросишь.
Но я же хотела его разговорить на привычной для него территории! Здесь, в доме биомага, промышленник будет ощущать постоянное давление со стороны родственника. И тогда я точно ничего не добьюсь! Единственный, кто может помочь всем нам, это господин Темников. Разве простительно упускать такую возможность? Замолчала, спорить не стала. Меня ведь все равно не переубедить. Решение приняла еще вчера. Переборов нежелание отлучаться от господина Макильских, села на край кровати и отпустила его руку.
— Мон, я запрещаю, — сказал он категорично.
— Я это делаю не только ради себя, я хочу убедить Игора Темникова спасти Августа. — С этими словами, пока биомаг не успел опомниться, я поднялась и быстрым шагом удалилась к входной двери, где ждала меня Анна.
Она так и не решилась подойти к хозяину, наверное, постеснялась нас побеспокоить. Кухарка с радостью выпорхнула за мной из спальни господина Макильских.
— Только не говорите, что поедете к дедушке Августа в таком наряде, — сказала она, когда мы оказались в коридоре. — Ступайте к себе в комнату. Я принесу вам одежду.
Я была так увлечена своими мыслями, что мой внешний вид ускользнул мимо внимания. Анна права: идти в гости к богатому родственнику господина Макильских в старой, достуденческой одежде — глупая затея.
Минут через десять я спустилась в холл в кожаном коричневом корсете поверх белой блузки. Ноги красиво обтягивали черные штаны из мягкой, превосходного качества замши, заправленные в высокие, золотого цвета кожаные сапоги. Довольно оглядела себя со всех сторон, взяла у Анны деньги для тетушкиного залога и бросилась во двор искать водителя.
