— И какой дыры? — спросил я у Родаса, с равнодушной миной подпиравшего спиной ближайшую стенку. — Что это было?
— Сказал же: дал тебе почувствовать себя в моей шкуре.
— То есть, пытки ради пыток? Не похоже на тебя.
— Дал почувствовать. А ещё — сделал с тобой то же, что ты со мной.
— Что-то не помню, чтобы я издевался над тобой, — хмыкнул я.
— Иногда, если того требовала ситуация. Но ещё ты делал всё ради моей безопасности; то же самое только что сделал я.
— Прости? — я окончательно перестал понимать, какого ляда происходит… Нет, перманентное состояние лёгкого офигевания — обычное дело, когда общаешься с Родасом. Но всему же должен быть предел!
— Я получил некоторые отчёты из столицы, — ответил Родас, спокойно глядя мне в глаза. — Там сказано, что нынче активизировались борцы за наши права… Если можно так выразиться. То тут, то там имеют место демонстративные казни техников и лабораторного персонала. Для этого зачастую используют яды (токсины К19 и М47), а также сжигают заживо и пытают до смерти. Последнее, как ты догадываешься, я никак не могу предотвратить. Говоря об огне: я ввёл тебе специальных нанитов, защищающих от воздействия перепадов температуры. Уже слишком поздно пытаться сделать тебя неуязвимым для среднего пламени (подобное, как ты знаешь, нужно программировать на эмбриональной стадии, причём с применением сложных биотехнологий и перекрёстно-видовой генетики). Но в случае, если кто-то, например, совершенно случайно сломает терморегулятор в твоей каюте, теперь у тебя в запасе будет чуть больше времени, чтобы сбежать. Порой это спасает жизнь.
Я ошеломлённо покачал головой.
— Спасибо…
— Не стоит. Далее, перейдём к самому сложному. Ядам. Давеча на Олимпе был теракт: в стандартный паёк для персонала добавили М47.
— Тот самый токсин, с помощью которого…
—…нас усыпляли, если возникала такая необходимость? Да. Как ты помнишь, это состав был очень токсичен даже для нас. Для обычных же людей он смертелен. Очень болезненно смертелен. То же самое, собственно, могу сказать и про К19, который раньше использовался для нашей утилизации… Так вот, у тебя теперь есть иммунитет к этим ядам. По крайней мере, к рассчитанным на человека дозам.
Я таращился на него в полном неверии.
— Ты ввёл мне противоядие?
— Не совсем так; всё несколько сложнее. Но суть ты уловил. Если вдруг ты окажешься отравлен одним из этих составов, то испытаешь много боли, но скорее всего выживешь.
— Это…
— И последнее. Об этом нашем разговоре никто не должен знать. Никто и никогда. Мы понимаем друг друга?
— Кристально, ари Родас.
— Отлично. А теперь предлагаю вернуться к нашим обязанностям: война сама себя не выиграет.
Небо надо мной посветлело.
Боль всё ещё накатывала волнами, но уже ослабевала. Стиснув зубы, я свернулся в клубок на песке, пережидая последние спазмы.
Нужно встать.
И найти Кат с Родасом. И, пожалуй, поболтать с милашкой Эрос снова…
19
Катерина
* * *
— И что дальше? — спросил Тринадцатый.
Вопрос прямо в точку. В яблочко, ага.
Я устало откинулась на спинку кресла, наблюдая, как удаляется Обис-2. Мой вирт был благополучно перезагружен, дешифровщики, презентованные Деймосом, сработали на ура, так что нашему с Пузом договору наступил он самый. Который полный и безоговорочный. Причём Деймос расстарался настолько, что я даже не оказалась вне закона: мой вирт остался моим, со всеми военными базами, привязками и настройками. Единственное, что исчезло — договор.
Ювелирная работа, если честно. За такого, как этот Деймос, наша разведка бы задницу демонам в рабство продала… Или чего там эти мифологические персонажи обычно покупают? Не важно. Просто даже интересно немного, как Деймос ухитряется до сих пор оставаться на свободе. Не мужик — талантище! Чисто сокровище… пока на твоей стороне, конечно.
В общем, главный вывод таков: я свободна. И с одной стороны это хорошо. Важная оперативная задача выполнена, молодец, Вихрь-14! А вот с другой проблема, которая раньше маячила сзади, как фоновый рисунок интерфейса, теперь встала. Прямо перед носом и в полный, чтоб его, рост.
Итак, загадка в студию: теперь, когда договора нет — что мне делать с грузом?
С точки зрения оперативной логики правильный ответ на этот вопрос один-единственный: прикончить. Такое решение избавило бы от всех проблем разом… ну ладно. От большинства проблем. Но было оно оптимальным. Особенно учитывая тот факт, что передо мной — убийца моих друзей… И тот, кто из-за “дефекта”, возможно, пожалел Никки. Военнопленный, уже долго сидящий без еды и воды. Которого я везу, фактически, в частном порядке.
Короче, помимо оперативной логики тут была ещё моральная сторона. Очень такая… с душком. И куда не кинь, всюду шляпа.
Отпустить? Активировать чудо-маску, подарочек Деймоса, которая наденется на Тринадцатого сама собой? Сдать своим? Сдать почти-бывшим-врагам? Ни один из вариантов ни разу не кажется адекватным.
И тут ещё этот самый, который не в меру разговорчивый, груз у меня вежливо интересуется, что ж я делать собираюсь.
Если б я ещё знала.
Поморщившись, я снова прокрутила перед глазами новость дня.
“Обострение отношений между Земным Союзом и Коалицией! Фобос фальсифицирует обвинения в воровстве генома! Начнётся ли война снова?”
Угу. Начнётся ли война снова? Ещё один хороший вопрос. И ответ на него…
— Слушай, Тринадцатый, — сказала я. — Ты же умный мужик, даже если косишь под дурачка. И знаешь, какое самое логичное решение в моей ситуации.
— Предположим, — протянул он.
— Хорошо. Тогда давай поступим вот как: я задам тебе вопросы, а ты дашь на них ответы. Честные.
— Неожиданно.
— Брось. Я уже знаю достаточно для того, чтобы меня убить. Секретом больше, секретом меньше… Согласись, погоды не сделает. Зато, может, спасёт тебе жизнь.
— Тогда уж — спасёт нам обоим жизнь, — сообщил он. — Потому что, если вздумаешь меня убить, я заберу тебя с собой. Успею, поверь.
— Ага-ага… Если мы закончили со взаимными угрозами, то давай к делу?
— Давай, — хмыкнул он. — Спрашивай.
— Итак… что произошло между тобой и Деймосом?
— Не твоего ума дело. Дальше.
— Слушай, милашка. Мне кажется, мы договорились…
— Мои отношения с Деймосом не имеют никакого значения для текущей ситуации.
