— Нет, таки издеваются…
Я прислушивался к эмоциям и мыслям присутствующих. Они были явно раздосадованы. Подчиняясь Ал-45, фактически они при этом работали на отдел инновационных исследований. То есть, на Пауза.
Неожиданный приказ поставил их в неловкое положение: с одной стороны, Ал-45 оставил однозначные инструкции. С другой, в причудливой иерархии ЗС статус Пауза был всё же несколько выше, чем у Волкова. И перечить ему было чревато.
Собственно, они попали в классическую ловушку противоречивого приказа.
Доктор, который всем тут заведовал, думал долго и напряжённо. И в итоге решил попытаться удержаться между крайностей.
— Ладно, — бросил он в итоге, — мутант всё равно в маске. Пусть Пауз с ним поговорит, а там посмотрим. Ты! Сядь! Жди связи по головизору! Отвечай, когда спрашивают!
— Слушаюсь, — ответил я тихо.
Честно говоря, происходящее вызывало некоторое недоумение. О чём замминистр так жаждет со мной пообщаться? Надеется переманить меня на свою сторону и ударить Волкову в спину? Не знает о масках? Я был счастлив отсрочке, но не понимал её.
Между тем, врачи вышли вон, оставив меня наедине с активизировавшимся голопередатчиком. Посреди комнаты возник мощный, чуть коренастый мужчина в мундире, с волевым подбородком и холодными глазами. Я имел сомнительное удовольствие видеть мельком его брата на Мирте, так что мог оценить то, насколько они отличались друг от друга. Передо мной был серьёзный, упорный, энергичный человек, привыкший действовать. Я помнил досье Пауза и знал: какими бы ни были его методы, нельзя сказать, что он зря занимает своё кресло.
Пауз тоже рассматривал меня. Молча. Я попытался осторожно проникнуть в его разум…
И застыл в шоке.
— Ты можешь читать мои мысли, мутант? — уточнил Пауз.
Я медленно кивнул.
— Хорошо, — сказал он сухо. — Тогда мне не надо ничего озвучивать. Прощай.
Голограмма погасла. Я сидел, глядя прямо перед собой, и думал о том, что прочёл у Пауза в голове.
“Я распорядился, чтобы тебя привезли целым и невредимым. Потом, когда мы получим твой геном, я подумаю, как тебя вытащить.”
И ещё.
“Спасибо за сына”.
Я вспомнил полноватого юношу с необычными модификациями, который с пеной у рта утверждал, что его отец меня защитит.
Наверное, надо было, несмотря на прочерк в графе отцовства и кашу в голове у юноши, всё же копнуть глубже. И поинтересоваться личностью этого самого отца.
Глядишь, сейчас бы не чувствовал себя таким идиотом.
Люди… Ты никогда не знаешь, верно, Катерина?… В этом вся суть дефекта: несмотря на все рациональные планы, твои и чужие, никогда нельзя знать наверняка, в какую сторону повернёт дефект.
Это и есть, видимо, пресловутый человеческий фактор.
Говоря о людях, ты никогда и ничего не знаешь наверняка.
40
“Ну вот, — голос Деймоса, прозвучавший в моей голове, явно не был заблаговременной записью. — Мне испортили всё веселье. А я так хотел посмотреть на твою агонию ещё немного…”
В следующее мгновение я почувствовал, как иглы, пронзившие нервные окончания, медленно выдвигаются, отпуская меня. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не позволить себе застонать от ослепительного, сбивающего с ног облегчения.
“И когда ты собирался меня освободить? — я старался изо всех сил, чтобы эмоциональный фон оставался ровным. — Как далеко позволил бы им зайти? Ничего такого, но мне действительно любопытно.”
“Рассчитывал вернуть тебе контроль, когда они дойдут до костей, — усмехнулся Деймос. — Ничего критического, и перед Фобосом я всегда могу это оправдать. Я предупредил его заранее, что Ал-45 поразительно проницателен, потому для достоверности нужно будет тебя немного испугать в самом начале. А что маска не перестала действовать сразу, как только тебя привели на корабль… Ну, технические накладки случаются.”
Я прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Признаться, давненько меня не накрывало такой ослепительной, всепоглощающей яростью.
“Что, неприятно? Ну-ну. Я тоже, знаешь ли, не обрадовался, когда после нашего небольшого братского междусобойчика пришёл в себя и обнаружил, что стал инвалидом.”
“Ты тогда тоже пытался убить меня, Деймос. Просто у меня получилось чуть лучше.”
Смешок.
“Тоже верно. Хотя в ловушку меня заманил всё же ты.”
“Ты начал эту вражду.”
“А вот это уже не совсем верно, мистер я-идеальный-исполнитель. Изначально я был рад появлению в нашей компании ещё одного телепата. Но потом, когда ты начал жалеть наших мучителей, отвечать послушным тявканьем на каждый приказ хозяев, добровольно отказал себе во всём человеческом…”
“Это было самым разумным решением на тот момент.”
“Самым разумным? Или всё же самым простым?”
Я промолчал.
Я сам не знал ответа на этот вопрос.
“Каждому решению, взгляду и мнению — своё время, брат мой.”
“Ну-ну. Ты ещё Екклесиаста процитируй, братец… Ну, чего сидим? Ждём? Раз уж мне не показали до конца сцены твоих мучений, то я хочу понаблюдать за другим шоу. Тем более что, кажется, техники собираются вернуться. И это отменный повод, верно, братишка?”
“Повод? — я в достаточной степени пришёл в себя, чтобы просканировать ментальный фон. Действительно, техники скоро должны были вернуться в лабораторию. Пока что они следили за мной на мониторах и яростно спорили по поводу того, что же следует делать дальше и чей приказ выполнить. — Повод для чего?”
“Спустить себя с цепи, конечно, — рассмеялся Деймос. — Мне ли не знать, как ты хочешь этого? Даже на огромном расстоянии я чувствую, как тебя кроет, братец. Так не стесняйся: уж я пойму, как никто. И с удовольствием понаблюдаю за шоу. Ты знаешь, такое я люблю.”
Я усмехнулся.
Вот чего у Деймоса не отнять: он отлично умеет читать чужие деструктивные желания. И манипулировать ими. Именно в этом, собственно, и заключается суть его пси-способностей.
Обычно я стараюсь игнорировать его. Но сейчас не могу не признать, что совет выглядит крайне соблазнительно. Особенно учитывая обстоятельства. В чём-то Деймос прав: времена сейчас условно мирные, и кто знает, когда возможность выдастся в следующий раз…
Однажды Нико сказал: “Если уж угораздило попасть в Ад, то лучший (и единственный) способ выжить — полюби купание в котле. И подружись со своими чертями.”
Тогда, услышав это, я удивился: на мой взгляд, эта фраза отдавала неуместной для техника и клона мифологичностью. Впрочем, всё встало на свои места теперь, когда я ознакомился с досье Николая Самойлова: для человека с его прошлым такие символы более чем закономерны.
