В записке, которую Лиса развернула, чуть не порвав от бешенства, говорилось, что к главным воротам дома подойдёт связной от Чёрного Барона. О времени встречи сообщат дополнительно.
Порычав от бессилия, девушка хлопнула дверью в спальню и ушла на завтрак. Сегодня все закончится. Так или иначе…
Интуиция подсказывала, что хорошего ждать не стоит. Поэтому лучше провести свои последние часы с удовольствием.
***
Портал как обычно перенёс герцога во двор арендованного дома со стороны маленького сада. Место ему не нравилось, но приходилось соблюдать приличия, о которых, не прекращая, твердил Ристарх.
Вспомнив оборотня, главный дознаватель поморщился. Как он ему надоел с этими женихами! Когда расследование закончится, нужно будет серьёзно с ним поговорить: Лисе рано замуж, лучше пусть учится. Он за ней присмотрит и, если нужно, поделится магией – у него ее много, а Лиерсу лучше возвращаться в стаю. Там без него соскучились. Тем более он – бета, без него дела в клане не идут.
Решив так и поступить в ближайшее время, Рейдж двинулся к черному входу. Там он никого не разбудит, но и пройдёт через кухню, где можно чем-нибудь перекусить. Слуги знали о его частых поздних возвращениях, поэтому оставляли ему еду на столе, накинув стазис.
Себастиан уже обходил заснеженный куст вишни – последний поворот на тропинке, ведущей к дому, как из неосвещенного прохода для слуг выскользнула маленькая фигурка в чёрном плаще и огромным тяжелым на вид свертком в руках. Лиса, и шла она к главным воротам.
«Куда ты собралась, глупая девчонка?! Опять еду таскаешь беспризорным?» – нахмурился он. Лису герцог самолично ловил несколько раз, когда она выносила уличным попрошайкам и детям из приюта фрукты, овощи, хлеб… Никакие заверения в том, что он отправляет им деньги и вообще стал поддерживать приют при монастыре Креаторы не могли заставить упрямую рыжую девчонку перестать выносить мелким хитрым вымогателям еду.
Сощурив глаза, он последовал за своенравной девицей. Снова она в его плаще убежала.
– Уходите, – расслышал дознаватель голос Лисы и остановился в тени деревьев в недоумении. Детей она никогда не прогоняла. – Здесь все камни, как он просил. Оставьте теперь меня в покое.
– Милая прекрасная Лиса, это, увы, невозможно… – произнёс незнакомец. Зашуршала ткань, и девушка отшатнулась.
– Не трогайте меня!
«Я ему сейчас руки оторву, чтоб не распускал! Ракшас
18 рогатый!» – широко шагая, Бастиан вышел на прямую к воротам.
– Ну, ладно! Ладно! Барон приносит свою благодарность тебе, красавица! Втерлась в доверие к самому Себастиану Рейджу – Кровавому Дознавателю и Судье! Он восхищается твоей хитростью и изворотливостью.
– Уходите! Сейчас вернётся дознаватель! – громче прежнего произнесла Лиса. Ее голос звенел и дрожал от страха.
– Уже пришёл, – улыбнулся хитро связной и отошёл на пару шагов назад. – Хорошего вечера, – подарил издевательский поклон и прыгнул в яркую вспышку одноразового портала.
Красная волна смертельной магии накрыла её и то место, где стоял помощник Барона.
Девушка медленно развернулась и уставилась в холодные, наполненные презрением и яростью, глаза Бастиана, стоявшего в пяти шагах от неё.
Он может убить её и будет в своём праве. Предатель, вор – вот, кто она. Но страшно не было. Больно и противно от самой себя – да. Поскакали мысли, встревоженные неожиданным появлением мужчины.
Герцог равнодушно смотрел на бледную лисицу. Внутри разгоралось жаркое пламя, а снаружи он был скован холодным льдом, неподвижен. Услышав, что её обидели, он бросился на помощь, не раздумывая. Только слова про Чёрного Барона заставили замереть и понять, что происходит.
И остолбенеть… Осознавая всю глубину и степень предательства одной маленькой коварной женщины.
Лиса передала посланнику Барона свёрток своего платья. Зелёная блестящая в свете вечерних фонарей парча отливала серебром.
Камни… Они были внутри…
Украденные диамоны…
Магия забурлила в венах, отзываясь на вспыхнувшие эмоции.
Нужно было ловить преспешника Барона, но Бастиан побоялся задеть Лису. Вместо того, чтобы закрыть портал, получилось лишь уловить след конечной точки перехода. Теперь он стоял, смотрел в бесстыжие зелёные глаза, покаянно опущенные, и мечтал придушить чёртовку голыми руками. Только те не поднимались.
Зубы скрипели. Жевалки на скулах ходили ходуном. Сжимались кулаки. Глаза метали молнии. Но печать Судьи, жгущая спину, не отзывалась, потому что он её не призывал.
Как идиот, стоял неподвижно и смотрел на не сдерживающую горькие слезы Лису.
Следовало срочно идти по следу портала, а разборки с Лисой устраивать потом.
– Сиди здесь, – вырвалось рычанием, но мужчина ничего не мог с собой поделать. Он был зол. В бешенстве.
Открыл портал в управление и созвал всех.
***
Лиса смотрела туда, где еще несколько мгновений назад стоял Бастиан. Внутри словно камень сдавил грудь, не давая сделать ни единого вдоха.
Но она знала, что именно так все и будет…
Знала, но все равно сделала.
Полный штиль в голове. Ни одной мысли. Ничего. Тишина.
И грохочущее сердце, ломающее ребра. Ледяные руки. Онемевшие ноги. Скованное отчаянием тело.
Слез больше не было. Мокрые щеки жгло на морозе. Но в глазах застыла вечная пустота.
Лиса не слышала, как её зовёт обеспокоенный Ристарх. Не дождавшись ответа, лис потянул её в дом. Шаги девушке давались с трудом.
Крыльцо миновать не смогла, упала на ступенях, растянувшись на мерзлом дереве, беззвучно вздрагивая.
– Да разве можно так?! Лиса, приди в себя! И объясни, что произошло? Охрана дома в режиме повышенной готовности! Магическая сеть трещит от напряжения! Ты видела герцога последняя, Лисичка, что случилось, родная? – Лиерс подхватил дочь на руки и внёс в дом, посадил на софу в холле и принялся растирать между своих ладоней побелевшие от холода девичьи пальцы.
Его «родная», как ушат холодной воды, окатило девушку. Перестав дрожать, Лиса подскочила на ноги и забормотала:
– Это западня! Он специально его ждал! Дознавателя убьют! И это я виновата!
– Что? О чем ты говоришь? – Ристарх ничего толком не понял из её быстрых слов.
– Отец, – впервые она обратилась к нему так. Лис понял, что это не шутки: все очень серьёзно и опасно. – Отец, мне нужна твоя помощь.
Оборотень смотрел в такие знакомые зелёные глаза. В них было столько мольбы, столько горя и боли…
Он кивнул.
Дочь обняла его крепко, посмотрела на него ласково, будто в последний раз. «Прощается», – подумал отец: «Лишь бы не навсегда». И побежала, оставив ему плащ на руках. Её не выпустит из дома охрана, если увидит. Только Лиерс уже придумал, как их отвлечь.
