— Я сама его об этом попросила, — напомнила ей.
— Не убедила. Я его уже лет сорок об этом прошу, — возразила Мэлоэ-аин. — И как видишь, он не очень слушается.
— Ему нужна была та вещь…
— Если моему сыну что-то надо, Мейн-оир это получает. И жениться для этого совсем не обязательно. Поверь мне, Николетта. Мой сын — Повелитель Аргарайга. Кто и что может заставить его сделать что-то против воли?
— Но он же поехал в Лагарт как сопровождающий принца, скрывая свое истинное положение.
— Потому что сам этого захотел. Кроме того, ему стало скучно. Он сотню лет сражался, боролся, воевал, все время был в движении. Здесь в Аргарайге ему пришлось стать другим.
— К чему вы это говорите?
— Я думаю, он тебя любит.
— Не уверена, что это правда, — отозвалась я, покачав головой. — Хотя. Даже, если это и так, то что с того? Разве любовь может оправдать ложь? А что будет дальше? Он и дальше будет скрывать от меня все, прятать от правды, потому что так, по его мнению, лучше для меня?
Знаете, меня это не устраивает. Я не хочу быть игрушкой в руках вашего сына. Даже любимой игрушкой.
— Тогда позволь Мейн-оиру доказать, что все не так.
— А вы уверены, что он сам этого хочет? Что-то доказывать?
— Он же не идиот.
— Зря все это. Я была в храме Вилеса. Сегодня. И потребовала признания нашего союза недействительным.
Демонесса кивнула.
— Понимаю. Вполне ожидаемая реакция. Основания есть. И что сказал мой сын? Он же не согласился.
— Почти, — усмехнулась я. — Решил заключить пари.
— Пари на любовь! — тут же догадалась Мэлоэ-оин, одобрительно улыбнувшись. — Хорошая идея.
— Только я отказалась. Я уже сказала, что не хочу играть в игры. И вам меня не уговорить. Я знаю, чего вы хотите. Чтобы я поверила ему. Может еще и внуков с меня потребуете? — оскалилась я, поднимаясь и прохаживаясь по комнате.
— Скажи мне, а почему счастье с моим сыном воспринимается как наказание? Почему ваша любовь стала слабостью? И ответь себе на один вопрос. Почему ты не хочешь ему поверить? Из принципа?
— Вы ничего не знаете.
— Не знаю. Но не хочу, чтобы ты разрушила свою жизнь из-за обычного упрямства, — поднимаясь, произнесла демонесса. — Ни ты, ни мой сын не заслужили этого.
8.5
Мейнор (Айшир МЕЙН-ОИР)
— Сын — ты идиот! — провозгласила демонесса, входя в кабинет и громко хлопая дверью.
Мейнор, который даже не шелохнулся от крика и возникшего шума, продолжал сидеть в кресле, закинув ногу на ногу и упрямо смотря перед собой.
Светло-серый дымок истинной магии ласкал кожу пальцев и запястий, словно пытаясь успокоить своего хозяина.
— Ты слышишь меня?
— Твой дракон ждет тебя, мама.
— Хочешь меня выгнать? — поджала губы женщина и неодобрительно покачала головой.
— Я тебя сюда не приглашал.
— Винишь меня за случившееся?
И только тогда тай-шер взглянул на мать.
В комнате полыхнуло такой силой, что демонесса даже качнулась.
Да, она была его матерью, но не могла не признать, что он силен. Намного сильнее всех известных ей демонов. Мейн-оир стал легендой еще при жизни, но это не мешает ему совершать ошибки.
— Тебе лучше уехать, мама, — отворачиваясь, произнес демон.
— Я разговаривала с Николеттой.
Он никак не отреагировал на имя жены, только дымок колыхнулся, став на пару тонов темнее и словно запульсировал в такт неспокойному сердцу.
— Я тебя об этом не просил, — сдержанно отозвался Мейнор.
— Знаю. Это была полностью моя инициатива, — произнесла она, проходя в кабинет и останавливаясь у высоких книжных полок.
Подняв руку, Мэлоэ-аин взялась за корешок одного из томов, наполовину вытащила его наружу и изучила тисненное название. Книга почти сразу встала на место, а демонесса взялась за следующий том.
— Тебе не кажется, что ты и так… слишком много сделала. Может хватит лезть в мою жизнь? — сдержанно отозвался мужчина.
— Ты мой сын.
— Который давно уже сам распоряжается своей жизнью.
— Мне нравится Николетта, — проигнорировав слова сына, отозвалась демонесса, взяв в руки книгу и быстро пролистав. — Умная, яркая, даже её юность и неопытность играют ей на руку. А ты знаешь, как опасна разница в возрасте между мужем и женой.
— Мама…
— Она любит тебя.
Мейнор на мгновение прикрыл глаза, впервые хоть как-то отреагировав на её слова.
— Это не имеет значения.
— Ошибаешься. Да, она злится, разочарована, запутана, но любит.
— Я не стану обсуждать с тобой свои отношения с женой, мама.
— И правильно. Не стоит.
Демонесса поставила книгу на место и вздохнула, с грустью изучая профиль сына. Молчание затянулось.
— Ты же не собираешься отступать? — наконец, не выдержала она.
— Мама, — Мейнор быстро поднялся с дивана, оборачиваясь. В темных глазах полыхала пустота. — Я же сказал, что не собираюсь обсуждать свои отношения с женой. Ни с тобой. Ни с кем. Все. Хватит!
— Хорошо. Ты прав. Но девочка запуталась.
— Мама, — в голосе отчетливо слышалось предупреждение.
— Она злится. Это понятно. И обижена. А еще сомневается. Считает, что этот брак ты заключил из-за схожести с Ариенн или из-за какой-то вещи, которая тебе нужна. Ты же понимаешь, что сомнения ни к чему хорошему не приводят.
«Все. Больше никаких предупреждений!»
— Прости, но провожать тебя я не стану, — произнес Мейнор, направляясь к выходу. — Хорошего полета. Передавай привет отцу.
Он вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. С трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть ею изо всех сил, чтобы не разнести здесь все вокруг в щепки.
Наверное, стоит отправиться во дворец, спуститься в темные подвалы и позволить силе и отчаянью выплеснуться наружу. Там это никому не причинит вреда.
Это был бы самый лучший вариант.
Но ноги несли его в другую сторону.
Мейнор сам не понял, как вдруг оказался перед её дверью. С рукой, поднятой, чтобы постучать.
«Ник… Ник… надо уйти, надо дать ей возможность остыть… надо».
Но ноги не пускали.
Она там.
Мейнор закрыл глаза, вслушиваясь в тишину, пытаясь уловить хоть малейший звук, почувствовать ту, которая изменила всю его жизнь.
