Но мы к этому моменту как раз вошли в очередной зал, на этот раз в форме почти идеального цилиндра. Если не считать потолка, расчерченного на сегменты странной формы, и противоположной от нас стороны, немного срезанной странной плитой.
Почему плита мне показалась странной? Сложно объяснить. Она просто отличалась от всего, что до сих пор довелось увидеть. Не только в Маран-дэш.
Перед нами возвышался огромный монолит из металла, напоминающего золото. Искусная гравировка по всей поверхности так и притягивала взгляд. Чем ближе мы подходили, тем больше деталей можно было рассмотреть, словно узоры оживали, менялись, играя бликами и формами.
Мои сэ-аран подвели меня совсем близко. А потом, пока я стояла с раскрытым от изумления и восторга ртом, рассматривая сложнейший геометрический рисунок на отливающей золотыми бликами поверхности, оставили меня одну, вдвоём шагнули практически вплотную к этой гигантской плите и синхронно прижали к ней ладони.
И внезапно от их рук разбежались белыми линиями симметричные узоры, а прямо по центру между близнецами промчалась золотая вспышка. Раздался гул, отразившийся от стен и потолка давящим рокотом. И посередине плиты неожиданно образовалась тёмная борозда, расколов её надвое и мгновенно приковав мой взгляд. Меня словно за нитку, идущую из солнечного сплетения, мгновенно потянуло к ней.
Но я благоразумно отступила назад. Неосторожных действий в этот день мною уже было совершено немало. Не хватало ещё в какую-то неприятность по незнанию влезть.
Повелители так и замерли на некоторое время. Словно ждали чего-то. Но гул в пещере стих, борозда, оказавшаяся проёмом, больше не претерпела никаких изменений.
− Хм. Я, признаться, ожидал большего, − хмыкнул разочарованно Са-оир.
− Дверь проявилась. Это уже гораздо больше того, что удавалось многим до нас. Возможно, смогут наши сыновья, − более ровно отреагировал А-атон. — Но попробовать стоило.
Они стояли, обсуждали, а меня тянуло к этой… двери всё сильнее. Настолько, что я невольно всё-таки сделала шаг. А потом ещё один.
А потом мои мужья всё-таки решили, что пора двигаться дальше и вообще уже не мешало бы свою сэ-авин покормить. Поэтому отошли от плиты. И А-атон, уже даже не спрашивая, поднял меня на сгиб локтя, как маленького ребёнка.
− Теперь-то ты точно устала. Я прав? — посмотрел в мои удивлённые глаза.
− Да, мой господин, − наградила я его благодарной улыбкой и обняла за шею, чтобы нам обоим было удобнее.
Меня уносили прочь, а я всё смотрела на чернильно-тёмную борозду, разделяющую золотую дверь. И лишь когда она исчезла, смогла отвести взгляд.
Импровизированный пикник мои сэ-аран устроили на открытой каменной площадке, практически террасе, зависшей над живописной долиной. Попали мы туда, поднявшись сетью длинных и запутанных ступенек.
Там нашлось даже подобие стола и две широкие, обтекаемые и довольно удобные скамьи вокруг него. А ещё с этой площадки открывался просто фантастически прекрасный вид.
Посреди белокаменной долины матово переливалось солнечными бликами молочно-голубое озеро, вокруг которого раскинулась небольшая роща тех самых деревьев с белесой корой и серебристо-лиловыми кронами. Цвели внизу ещё какие-то густые кустарники. И светлая почва местами буквально пестрела буйной растительностью.
В воздухе даже на той высоте, где мы находились, ощущались цветочные ароматы.
А когда мы сообща разложили снедь, извлечённую из рюкзака Са-оира, и уселись за стол, к озеру внезапно прилетела стая больших ярко-синих птиц, вызвав у меня новую порцию восторга.
Мы провели там не один час. Сначала просто ели. После прогулки по храму и в целом очень насыщенного дня, я буквально накинулась на еду, под одобрительными и чуточку снисходительными взглядами своих мужей. Впрочем, они тоже не отставали.
А потом мы просто сидели и общались. Так, как, пожалуй, ещё никогда до этого. Я, забравшись с ногами на скамью, привалилась к Са-оиру, А-атон устроился напротив. Мои сэ-аран рассказали мне ещё много чего о своём детстве и юности, поведали о своём отце, о том, как он их воспитывал и обучал. Но при этом ни один, ни второй почти не упоминали мать. Но кое-что я всё-таки смогла из них выудить.
Я уже давно узнала из общедоступных источников, что она была родом из Дома Просвещённых. Но только сегодня в нашем разговоре неожиданно мелькнула деталь, которая меня буквально ошарашила. Оказалось, что мать моих сэ-аран была младшей сестрой Менетнаша и Норихнара.
То есть… Сэтору Повелителям ни много ни мало двоюродный брат.
А Танатрис… сестра.
И её пытались выдать за них замуж.
Но мои мужья на этом свернули тему и неожиданно начали расспрашивать меня, как я жила на Земле до похищения цинотами. Притом весьма основательно. Пришлось им рассказывать и про смерть мамы, и про то, что потом меня воспитывала старшая сестра со своим мужем. То, чего раньше ни им, ни кому-либо ещё не рассказывала. Конечно же, дотошные близнецы вытянули из меня все подробности моих взаимоотношений с родными. И ещё очень много чего такого, чем я совершенно не планировала делиться.
А потом Кюар стала клониться к закату, на небосводе показалась одна из местных лун — какая именно, не скажу, я в них до сих пор путаюсь — и мы начали собираться в обратный путь.
Дорога домой пролетела очень быстро. А-атон теперь нёс меня до самого шаттла, посчитав, что иначе я в полумраке храма себе ещё шею сверну. И что достаточно с меня на сегодня физических нагрузок. Спорить с ним я, конечно же, не стала. А в шаттле, устроившись удобно в своём кресле, где меня надёжно зафиксировали ремнями, каюсь, и вовсе уснула, сильно устав за весь день.
Проснулась уже в императорском дворце, когда Са-оир посадил наш шаттл на посадочную площадку.
Остаток выходного моих Повелителей пролетел как одно мгновение. И пусть мы провели его вместе, я всё равно не могла не думать о том, что завтра всё снова вернётся на круги своя. Скоро финальный суд над Менетнашем, а потом… потом его казнь. И мои мужья будут полностью заняты: и самими судебными заседаниями, и государственными делами. Даже мне понятно, что казнь настолько высокопоставленного ашара не может пройти без последствий.
Сегодняшний совместный выходной был нужен не только мне. Возможно, моим мужчинам тоже хотелось отдохнуть перед последним, решающим рывком к победе.
Сейчас уже глубокая ночь. Мои сэ-аран давно спят. А я лежу между ними двумя и всё никак не могу уснуть. Может, перебила сон тем, что в шаттле вздремнула, может, нервная система слишком взбудоражена кучей впечатлений… Только кому я вру? В моей бессоннице сейчас целиком и полностью виноваты те мысли, что бродят в моей голове. И страх увидеть новый сон-видение.
В темноте и тишине, нарушаемой лишь мерным дыханием моих мужчин, я больше не могу прятаться от всего, что мне сегодня довелось узнать.
