− Почему она подала в отставку? — недоумённо поинтересовалась я у Аракеша. — Это довольно высокая должность: влияние, почёт, состоятельность… Какой ей резон от этого отказываться?
− Мои ос-с-сведомители донесли, что инс-с-си Зэа-ма не так давно приняла ухаживания одного из с-с-сенаторов. И в кругу с-с-своих знакомых не скрывала, что муж ж-ш-шелает видеть её хранительницей с-с-сердца дома, а не дипломатом, − просветил меня на-агар. — С-с-сенатор Ваадор, глава одного из с-с-старейших домов Дагры и отец нескольких дочерей от первых жён, очень с-с-сильно желает обзавестись законным нас-с-следником. Поэтому и с-с-сделал ставку на почтенную вдову, родившую своему первому мужу двоих сыновей. Причина отс-с-ставки инс-с-си Зэа-ма… выглядит весьма дос-с-стоверно.
− Вы сомневаетесь в её достоверности? — вскинула я брови.
Хотя в свете того, как она строила глазки Сэтору, я тоже, пожалуй, сомневаюсь. Не похожа эта синяя особа на влюблённую невесту. Вот ни капельки.
− С-с-слиш-ш-шком легко инси уступила с-с-своему будущему мужу, − задумчиво поджал губы Аракеш, − для той, кто так долго и кропотливо ш-ш-шёл к власти. К тому же у меня есть сведения, что её старш-ш-ший сын уже не раз встречался с дочерью покойного консула. Если он начнёт ухаживания и заключит брак с единственной наследницей Эска-авада… картина будет выглядеть совс-с-сем по-другому.
Интересно, это тот самый сын, которому она мою Соню хотела подарить?
− Думаете, эта синяя особа сделал вид, что уходит, для обеспечения себе алиби?
− Ч-ш-што такое алиби? — заинтересованно склонил голову набок глава разведки.
− Ну-у-у-у, на самом деле это слово к ситуации, наверное, не очень подходит, − смутилась я. — Алиби − это твёрдое доказательство невиновности, когда подозреваемый во время преступления находился в другом месте. А тут вот доказательство невиновности в виде отсутствия мотива.
− З-с-санятно, − клыкасто усмехнулся Аракеш. — Да, я допус-с-скаю мысль, что с-с-ситуация с отс-с-ставкой была с-с-создана для отвода подозрений.
− Я хочу, чтобы за ней круглосуточно следили. Не нравится мне эта особа, − посмотрела я на своего советника по внешней политике. — Особенно в свете добытой вами информации.
− Конечно, императрица. Не бе-с-спокойтесь. За всей дагрийской делегацией ведётся круглос-с-суточный… прис-с-смотр. А за инси Зэа-ма ос-с-собенно. У меня пока всё, если будут новые сведения, я вам с-с-сразу с-с-сообщу, − поклонился мне чёрный на-агар. — У вас-с-с будут ещё какие-то с-с-срочные задания?
− Нет, пока всё. Благодарю, − покачала я головой, тоже поднимаясь.
− Могу я спрос-с-сить? — задумчиво хмурясь, подался ко мне змей.
− О чём? — вскинула я на него взгляд.
− Вы дейс-с-ствительно открыли дверь к сердцу Маран-Дэш?
− Приоткрыла, − поправила я его. — На две моих ладони, не больше.
− Это уж-ш-ше очень много значит. Я с-с-слышал древние предания, ч-ш-што, сердце Маран-Дэш когда-то считалось воротами в другие вс-с-селенные. Именно через них в наш-ш-шу пришёл Аб-с-солют.
− Не знала этого, − не стала я скрывать удивления. Про себя отметив, что это многое объяснило бы.
− Да. Приш-ш-шёл из другой вселенной, и был не один такой. Целая раса. Бож-ш-шественные гиганты, демиурги, с-с-способные создавать миры. С-с-созидатели и разруш-ш-шители, лиш-ш-шённые привязанностей ис-с-следователи и отцы цивилизаций. Мож-ш-шете спросить у ри-одо С-с-сэтору… ес-с-сли у вас-с-с будет такая возмож-ш-шность, − сощурился Чёрный. — Он наверняка з-с-снает больш-ш-ше о них и их деяниях.
− Спасибо. Обязательно спрошу. А почему дверь закрылась, вы случайно не знаете? — спросила на всякий случай. Мало ли. Вдруг этому чернохвостому проныре известно то, что не знают даже Правящие?
− Нет, это мне не извес-с-стно.
На этом мы с ни-одо Аракешем и разошлись. Я вернулась в свои покои, где в присутствии Чотжара просмотрела запись переговоров с дагрийцами.
И снова я, наблюдая, как инси Зэа-ма откровенно облизывает взглядом Сэтору, невольно вновь и вновь ловила себя на том, что всё больше раздражаюсь на эту синюю стерву. Злилась на себя, усердно сосредотачивалась на самих переговорах, вникая в обсуждения пунктов договора. Опять замечала какой-то «не такой» взгляд, и снова внутри вспыхивало то, что я испытывать совершенно не хотела.
− Она мне не нравится, − проворчала я, когда запись подошла к концу. — И не говори, что это из-за её внимания к ри-одо Сэтору.
− Ты с-с-сама это с-с-сказала, − пожал плечами Чотжар.
− Моё раздражение тут не играет роли. Это всё… гормоны. А суть в том, что эта дагрийка опасна. Она по-прежнему может меня узнать. Что будем с этим делать?
− Мож-ш-шем устранить, − внёс «дельное» предложение мой хранитель. — Ус-с-строить нес-с-счастный случай.
− Нет. Это недопустимо.
− С-с-спорное утверждение.
− Чотжар, я не хочу никого… устранять, − прорычала, смотря ему в глаза. В ответ на меня посмотрели, как на бестолковое нерадивое чадо, не желающее признавать прописные истины. Пришлось твёрдо уточнить: — Без веской железобетонной причины не хочу!
− Тогда я бы пос-с-советовал тебе ус-с-страниться от переговоров. Пусть их и дальш-ш-ше проводит твой с-с-советник. Ми-ичан подтвердит, что это нуж-ш-шно для твоего здоровья. А джат-рины Аракеша будут докладывать тебе о каждом её ш-ш-шаге. Можеш-ш-шь пока поработать тут, а не в столице.
− Но мне нужно увидеться и поговорить с Сэтору, − покачала я головой. — Сюда он может отказаться прилететь.
− Дагрийцы будут в Аш-ш-ша-Ирон всего-лиш-ш-шь три дня. Отдохнёте друг от друга с-с-со жрецом. А то уж-ш-ше, как с-с-супруги после двух веков брака.
Аргументов против этого совета у меня не нашлось. Я, конечно, сильно хочу помириться с Сэтору как можно скорее. Но подвергать опасности свою семью на Земле? Нет уж. Я и так слишком уязвима сейчас. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о том, как на меня можно ещё надавить.
В конце концов, можно переступить через гордость и записать свои искренние извинения в сообщении жрецу. Объясниться. Он тоже виноват, если уж на то пошло. Называть императрицу дурой ему никто права не давал.
На этом решении я и остановилась, успокоившись на время.
Поручив Чотжару организовать всё на завтра, я впервые за долгое время позволила себе отдохнуть вечером. Просто сидеть на террасе, смотреть на закатное, а потом и звёздное небо, слушать музыку, которая у ашаров очень красивая, задумчиво гладить собственный живот, ощущая, как резвятся внутри мои мальчики… просто жить.
