Алиса разблокировала свои силы, остановила время и обессиленно рухнула на колени. Выходит, что… Чтобы спасти одного человека от Селлы, надо пожертвовать другим? И ради этого они были на Эзенкерии, ради этого чуть не умерли там, ради этого разрушили остров? Чтобы узнать, что всё равно кто-то должен принести себя в жертву? Выходит, Алиса могла бы просто сразу спасти Зеро от Селлы, и всё, ничем не рискуя и не переживая весь тот кошмар, который пришлось. Всё, получается, с самого начала закончилось бы… Вот так.
Девочка глубоко вздохнула, но тут же с дрожью выдохнула, срываясь на всхлипы. Почему всё вот так? Почему всё должно быть именно так? Слёзы тонкими ручейками стекали по щекам, капая на дрожащие руки. Ведь только что появилась надежда, вера в лучшее, в то, что всё хорошо, и что будет хорошо в будущем, уже всегда… Ведь совсем недавно она думала, что всё это навсегда, что она до конца жизни сможет быть в этом мире, что… Впрочем, это ведь, кажется, и было – до конца жизни. Она подняла голову к неподвижному небу, пытаясь собраться, но никак не получалось. Как хорошо, что она может остановить время, иначе ведь что бы началось…
И что теперь? Теперь надо как-то доказать Рену, что в жертву себя должна принести именно она. Или, быть может, стереть ему память? Но как сделать так, чтобы он ничего не заметил? Нет, это слишком сложно, да и неправильно выходит. Но как тогда поступить? Он ведь по-любому решит, что сам должен это сделать, а Алиса просто не может ему этого позволить. Надо придумать что-то, но для начала просто успокоиться…
Но успокоиться не получалось: сознание раскрывало картинку всё больше и больше. Что будет, когда она останется там, в Селле? Она умрёт? Она останется там навсегда? Или… Нет, в свой мир она ведь явно не вернётся… Да ведь? И получается, что конец будет именно вот таким? И выходит, что зря она боролась за жизнь, зря вообще… Вот это всё. Она так или иначе уйдёт отсюда, и уже навсегда, совсем навсегда… Ну почему всё сложилось именно так?
Она не знала, сколько времени прошло к тому моменту, как она наконец смогла собраться с силами и подняться на ноги. И ещё несколько минут она стояла и думала о том, как сможет убедить Рена. Главное, чтобы остальные тоже не прознали об этом, иначе станет ещё сложнее.
Девочка, с тяжестью выдохнув, наконец то продолжила ход времени. Посмотрела на лицо Рена – тут и думать было нечего, он, очевидно, хотел сделать то же самое, что и Алиса.
– Рен. – твёрдо сказала девочка. – Кажется, у нас появилось, о чём поговорить.
Парень с интересом и уже назревающим упрямством глянул на неё.
– Выходит, что так.
Сота, что до этого молчал, изучающе оглядел их, потом, вздохнув, сказал:
– Послушайте-ка, я всё, конечно, понимаю. Вы сейчас вовсю готовитесь пожертвовать собой ради Зеро, но знаете, кто может это сделать? Я. – поймав на себе удивлённые взгляды, он пояснил. – Не сказать, что я особо хочу спасать Зеро, у меня немного другая цель. Алиса знает, но для тебя придётся рассказать – я, на деле, бессмертный. И знаете, я пытался умереть, столькое перепробовал, что и не перечесть, а теперь, вот это да, появляется ещё непроверенный способ. Так дайте мне это сделать, тогда обе стороны окажутся, считай, в плюсе. – он говорил это абсолютно спокойно и обыденно, с некоторой скукой даже, кажется, он, как раз, и был готов умереть сейчас. Но вот Алиса к этому не была готова.
– Нет-нет, стой! Тебе нельзя умирать, ведь… – она замялась.
– Ведь что? И ты, вообще-то, никакого права не имеешь мне это запрещать. Правда, ты думаешь, что мне нужна эта жизнь? Что мне ещё что-то тут нужно?
– Даже если тебе ничего не нужно, то многим нужен ты сам. Поэтому – нет!
– А что насчёт вас двоих? Вы не нужны, хочешь сказать?
– Нужны. – вступил в разговор Рен. – Но не можем позволить кому-то погибнуть.
– Не слишком ли эгоистично с вашей стороны выходит, м? Алиса не хочет, чтобы ты умирал, а ты не хочешь, чтобы умерла она, и вы в своём стремлении те ещё эгоисты, ведь пренебрегает интересами друг друга. При этом, никто из вас в принципе-то умирать и не хочет, я не прав? Получается, вы двое в равных условиях, а вот я получу от этого лишь выгоду.
– Но… Ну и что? Даже тебе умирать я не дам, не важно, хочешь ты, или нет. – хмуро ответил Рен. – Ты должен жить, вот и всё.
– А с чего это ты решаешь, кто должен жить, а кто нет? Сам подумай и поставь себя на моё место: жить столетиями, теряя бесчисленное количество друзей и близких людей. Знаешь, моя семья уже давно мертва, я столкнулся со смертью более, чем сотни моих друзей, и ты хочешь заставлять меня идти дальше? С твоей стороны будет даже правильным позволить мне это сделать.
Рен замешкался, обдумывая слова Соты, но Алиса и на секунду не допускала мысли об отступлении.
– Всё равно, ты ещё многое можешь повидать, и многое пережить… И ты, в конце концов, очень нужен всем здесь.
– А ты не нужна? А ты не можешь многое повидать и пережить? Ты прожила, м, сколько? Пятнадцать лет? А я уже многим больше двухсот. Как думаешь, кому из нас лучше прощаться с жизнью?
– Да какая разница, сколько кто прожил? Всё равно…
– Разница огромная! Да и не только это… Важно то, кто насколько хочет жить. И неужели скажешь, что ты не хочешь?
– Хочу, но…
– Но – что? Почему бы просто не дать мне сделать то, что я хочу?
– Я не могу позволить тебе это сделать. – в её голосе прозвучали нотки слёз, но она тут же вновь собралась, сменяя грусть на твёрдое упрямство. – Просто не могу, и не позволю.
– Я знаю, что ты можешь взять и не позволить, с рангом-то «А». Поэтому я и пытаюсь достучаться до тебя. Я сам это сделаю, слышишь?
– Нет, н-нет, … Нет! – она повысила голос.
– Да в чём проблема? – парень тоже начал говорить на повышенных тонах. – Я хочу умереть, а ты не хочешь, так давай друг другу поможем!
– И что я? Останусь тут… Без тебя?
– Глупая, и что тебе я? У тебя тут друзья, подумаешь, меня не будет…
– Но ты тоже друг! Наш общий, никто не хочет терять тебя!
– Ровно также, как и тебя, даже нет, больше! Тебя ещё больше не хотят терять! Если уж на то пошло, то как тогда я – без тебя?
– А что тебе – я? Ты житель этого мира и должен оставаться здесь! А я нет, я не отношусь к вам никак, так что… – Алиса, в порыве эмоций, совсем забыла про Рена, который сейчас просто внимательно слушал их разговор. Когда она опомнилась, было уже поздно, и потому девочка просто продолжала спор.
– Какая же ты дура! Что значит – не относишься? А что насчёт тех двух месяцев, за которые ты успешно вписалась в их компанию? И всё время, которое ты провела бок о бок с ними… С нами. Как насчёт этого? Никто никогда не считал тебя чужой!
– И что, что не считали? – на глазах навернулись слёзы злости и бессилия. – На самом-то деле ведь так и есть! Я просто чужая, лишняя здесь!
