– Ха? Но это могла бы сделать и я, или Ан, да кто угодно, но явно не ты.
– Она угрожает, что если я уйду, то она уйдёт тоже. – раздражённо сказал Сер. – Совсем уже…
– Я не хочу, чтобы вы чем-то жертвовали ради меня. – упрямо-виновато проговорила девочка.
– А мы не хотим, чтобы ты опять пострадала, неужели не понимаешь?
Ан молча слушала их, потом шагнула к Алисе, глянула ей прямо в глаза, усмехнулась, а потом влепила девочке хлесткую пощёчину. Удар эхом разнёсся по площади, все замерли в недоумении. Алиса инстинктивно зажмурилась, сжалась, прижала руку к лицу. Щека горела, девочка со злостью и непониманием посмотрела на подругу.
– Ещё раз мечом тебя пырнуть, может? – невозмутимо спросила Ан. – Очнись уже! Мы изо всех сил пытаемся уберечь тебя от очередной долбанной психологической и физической травмы, а ты из-за своего тупого упрямства отталкиваешь нас. Может, хватит? Что тогда, две недели назад, что вчера перед походом на Эзенкерию, и сейчас тоже? Что из этого кончилось хорошо? Нет, ты можешь сказать, что «мы же вернулись с Эзенкерии, всё ведь хорошо», но обрати внимание, не отразилось ли это на тебе, м? Все те существа, которых ты видела, никак на тебя не повлияли? Времени мало прошло, но они все ещё придут к тебе в кошмарах, они надолго засядут тебе в память… Как и тот злополучный вечер в нашем мире. И к чему это всё вообще привело? Всё, что ты делаешь – глупость, которая приводит к отвратительным последствиям! И ты отвергаешь абсолютно все иные пути решения, кроме тех, что приведут к этим самым отвратительным последствиям! Ради всего святого, хоть раз не будь дурой и прими уже нашу помощь!
Алиса с полминуты молчала, глядя на Ан, потом отвела глаза, задумалась. Почему она отвергает их помощь? Не потому ли, что не хочет, чтобы они пережили нечто плохое из-за неё? А не будет ли им хуже, если с ней, Алисой, что-то случится? Но этот мир безумно важен для них… А она? Важнее ли она этого мира? Ведь неоднократно они показывали, насколько дорожат ею, быть может… С другой стороны, ведь, может, ничего с ней и не будет в том мире? Может, всё-таки, всё в итоге наладится? Всё же дело заведено, разбирательства идут, может и домой Алисе возвращаться не придётся? А если не придётся возвращаться домой, то и проблем не будет. Значит, всё же, ничего, если она вернётся домой?
Что-то внутри кричало, упорно доказывая, что это не так, что если она уйдёт отсюда, то всё уже никогда не станет хорошо, уж для неё-то точно. Что даже если всё там наладится, она не сможет вынести потерю, попросту не выдержит. Но она отказывалась думать об этом, ведь нужно выиграть этот спор. Девочка сама не до конца понимала, зачем она это делает, но проиграть сейчас она не могла.
– Не факт, что если я вернусь в наш мир, всё закончится плохо. Не обязательно всё будет так.
– Что ты несёшь? – Ан приподняла бровь, раздражённо качнула головой. – Плохо, не плохо, ты же потеряешь этот мир, ты что? И не ври, что ты спокойно с этим справишься, нас ты обмануть не сможешь.
Она видела Алису насквозь, всё понимала, и из-за этого спорить с Ан было очень сложно – аргументов не было никаких. Алиса старательно придумывала всё новые и новые слова, но всё никак не выходило разубедить подругу.
– Говорю тебе, – доказывала Алиса, – со мной всё будет в порядке!
– Да кому ты врёшь? Себе?
– Может и так, но сейчас я уверена, что со мной всё будет в порядке.
– Да ты сама же себя топишь, как можно быть такой дурой?
– Так, время останавливаться. – вмешалась Зейра. – Обе ведь видите, что спор пустой, так что хватит. – она поднялась, обратилась к Ан. – На Алису воздействовать сложно и ты это знаешь, поэтому не надо тратить время на ругань. А потом совестно будет, что нагрубила ей, зачем? Пожалуйста, держи себя в руках. – её уверенное спокойствие и тихая печаль в голосе поселили те же чувства и в остальных.
– Я просто уже не выдерживаю её упрямства. – уже спокойнее, но всё ещё с раздражением сказала Ан. – И не собираюсь терпеть это, пускай спор и будет бесполезным.
– Не тебе говорить про упрямство, знаешь ли. – хмуро заметила Алиса. – Зовёшь меня дурой, а как вспомнить наши попытки донести до тебя что-то, так это ещё посмотреть, кто из нас…
– Алиса. – уже твёрже проговорила Зейра. – Тебя это тоже касается, не надо продолжать этот абсолютно ненужный спор. Вместо того, чтобы спорить, лучше тебе больше подумать над этой ситуацией.
– Я уже достаточно обдумала. – уверенно сказала девочка. – О чём ещё мне…
– Ошибаешься, Алис, недостаточно. – ласково, будто бы говоря с маленьким ребёнком, заметила девушка. – Ты можешь сама себе объяснить, почему так упрямишься и отказываешься принимать чужую помощь?
– …Нет, но что с того?
– А то, что через самоанализ лежит путь к решению очень многих проблем и этой в том числе. Нужное осознание – как ключ от двери к пониманию себя, а это то, чего тебе очень сильно не хватает. Ах, нельзя мне сейчас это всё говорить, но я попросту не могу остаться в стороне. Чего ты хочешь добиться этим самопожертвованием?
– Чего? Спасения Зеро, ну, и остальных соответственно. Что ещё может быть?
– Это вполне могли бы сделать твои друзья, так почему ты так хочешь самостоятельно это сделать?
– Почему… Почему?
– Давай так: ты не хочешь, чтобы кто-либо кроме тебя это сделал, тебе важно, чтобы именно ты, самостоятельно, сейчас взяла и пожертвовала собой. Почему?
– Я… – Алиса задумалась. – Не понимаю.
– Ах, хорошо, мне нельзя, но я объясню. Ты хочешь сделать что-то очень значимое, чтобы тебя вспоминали, почитая и в то же время жалея. Чтобы о тебе всегда помнили, как о смелой и отважной, которая пожертвовала многим ради спасения подруги. Это, в какой-то мере, даже одна из основных твоих целей – стать таковой: по твоему мнению невероятной и восхитительной.
Алиса молчала, глядя в землю и обдумывая всё, что сказала Зейра. Так ли это? Она пока не совсем понимала, но чувствовала, что часть из этого однозначно о ней. Но что же выходит? Она, придумав себе что-то, прикрываясь благородными целями, на деле лишь следовала своим глупым стремлениям выглядеть лучше в чужих глазах?
– Не нужно сейчас винить себя в чём-то. – продолжала Зейра. – Разумеется, ты невероятно сильно хочешь, чтобы никто из твоих друзей не страдал, и это, несомненно, благородное и честное стремление. Но в тебе есть и более личные, более… Эгоистичные стремления. Не воспринимай слово «эгоизм» в штыки, эгоизм – это хорошо, до тех пор, разумеется, пока не выходит за определённые рамки. Твои желания абсолютно нормальны и более, чем оправданы, и я бы и слова не сказала, только вот ты должна понимать их, осознавать. Теперь, отталкиваясь уже от этих знаний, сможешь ли ты с такой же уверенностью продолжать спорить?
– Я… Я не знаю. – девочка растерянно отвела взгляд.
– Не сможешь, и это тоже абсолютно нормально, и, знаешь, это тоже говорит о тебе, как о хорошем человеке. Вообще, я могла бы подробно расписать тебе кто ты, какие твои плюсы и минусы, каждый уголок сознания разложить по полочкам, но ты должна сделать это сама. Пожалуйста, подумай над всем прямо сейчас, потому что потом уже может быть поздно.
