Луна все больше превращалась в военный анклав человечества. Каждый житель колонии умел держать оружие и обладал навыками определенной военной специализации.
* * *
Десять тысяч километров над поверхностью Луны. Орбитальный порт.
Нечаев перехватился за скобу правой рукой и плавным движением отправил свое тело через люк переходного шлюза. Внутри его уже ждали – несколько офицеров флота парили в невесомости, о чем-то между собой переговариваясь, но, заметив контр-адмирала, один из них скомандовал:
– Смирно!
Офицеры довольно проворно развернулись в пространстве, выравниваясь относительно Нечаева, и, зафиксировавшись ботинками о переборку, выполнили команду. Затем синхронно повернулись и отдали честь. Контр-адмирал не мог похвастаться такой же сноровкой, все же он большую часть времени проводит на поверхности Луны, где какая-никакая, но гравитация. Поэтому под снисходительные улыбки офицеров он неуклюже коснулся подошвами ботинок переборки, тоже принял стойку смирно и отдал честь.
Офицер в звании капитана третьего ранга отделился от группы и подлетел к контр-адмиралу. Снова приняв стойку смирно, начал доклад.
– Господин контр-адмирал…
Но Нечаев его перебил, махнув при этом рукой:
– Ну все, хватит издеваться над начальством, а то мы тут еще час будем, как мартышки, кувыркаться. Никак не привыкну ко всем этим па в невесомости.
Среди встречающих раздались негромкие смешки.
– Давайте, показывайте, что тут у вас и как.
– Прошу сюда, господин контр-адмирал, – продолжая улыбаться, указал направление капитан.
Нечаев последний раз был на орбите год назад; управление колонией, решение текущих проблем не давали ему возможности выкроить на поездку время. Но неделю назад к нему явился этот неугомонный Волков и так расписывал свой корабль, который он построил, что адмирал решил взглянуть на него собственными глазами. Уже немного позже, после разговора, Нечаев понял, что этот любитель всего живого знал, как заставить его оторвать свою задницу от стула. Скажи он просто, что хочет показать корабль, адмирал бы лишь отмахнулся, ссылаясь на неотложные дела. А так, представив все то, что Волков ему описывал, Нечаев сам побежал вприпрыжку.
Пока контр-адмирал пролетал отсек за отсеком, он вдруг вспомнил, как Волков впервые продемонстрировал свои планы по переоборудованию систем колонии. Тогда Нечаев сказал: «И что, теперь отовсюду будут торчать глаза, носы и уши? А рта у всей этой гадости нет, чтобы подкармливать?» На что Волков с серьезным видом ему ответил: «Подкармливать нужно, это делается через наполнение питательных резервуаров, но если хотите, могу в вашем кабинете создать прожорливую пасть, сможете скармливать ей особо провинившихся».
Губы адмирала тронула улыбка, и он, продолжая прокручивать события в голове, направил ноги в шахту вращающейся секции. Позже оказалось, что Волков был прав. Во-первых, обслуживание колонии значительно улучшилось. Техники просто забыли, что такое обрыв кабеля или выход из строя какого-то датчика. Вся эта живность сама себя чинила, отращивая поврежденные участки. Во-вторых, такие решения еще больше сократили зависимость колонии от поставок с Земли, что хорошо сказалось на благополучии поселения.
По мере спуска в шахту имитация силы притяжения увеличивалась, и почти у самого выхода в жилой отсек адмирал уже спускался по лестнице, испытывая довольно сильный дискомфорт из-за большей силы тяжести, чем на Луне. Нечаев коснулся ногами пола и, отойдя от лестницы, чтобы позволить спуститься остальным, огляделся. Этот отсек больше всего был похож на комнату отдыха. Повсюду уютные диваны с маленькими столиками, несколько больших проекционных экранов, в одном из углов что-то наподобие барной стойки и, конечно, огромное обзорное окно, у которого стоял виновник сегодняшней экскурсии.
Волков рассматривал что-то и не видел, как появился адмирал, но сидящие тут офицеры и рядовой состав поднялись, приветствуя командующего.
– Вольно, – приказал тот.
Естественно, Волков заметил это и повернулся к адмиралу, но остался на месте.
– Добрый день, Владимир Сергеевич. Посмотрите, какая красота. – Михаил кивнул в сторону окна.
Нечаев и сам хотел посмотреть, поэтому с удовольствием направился к Волкову. Радиус вращения не был слишком большим, и кривизна пола была заметна, что доставляло некоего неудобства для непривыкшего человека. Приблизившись к Михаилу, он встал рядом и посмотрел на открывающийся вид. То, что увидел контр-адмирал, трудно представить человеку, никогда не покидавшему планету. Чувствовать, будто стоишь внутри помещения, но видеть, что находишься внутри огромного вращающегося колеса ногами наружу, а головой в направлении центра вращения, – это, мягко говоря, заставляет вестибулярный аппарат человека сходить с ума. Но больше всего Нечаева впечатлила грандиозность рукотворной конструкции порта и пристыкованных к нему кораблей Военно-космического флота.
Порт был аналогом верфи, его отличием стало отсутствие доков и стапелей, вместо этого на нем располагались стыковочные узлы и баки с топливом для заправки кораблей. Сейчас к порту были пристыкованы четыре корабля, три – проекта 80111 и один – проекта 80121. Именно столько успели построить после государственного переворота, еще четыре фрегата находились на дежурстве, разбросанные по орбитам вокруг Луны.
Контр-адмирал участвовал в разработке этих машин в качестве одного из военных консультантов. Конечно, эти корабли по сравнению с кораблями пришельцев выглядели как соломенные каноэ по сравнению с многопушечным фрегатом XVII–XVIII веков, но это были первые военные корабли, вершина человеческой инженерной мысли.
Для их постройки взяли за основу транспортно-энергетический модуль, только слегка поменяли конфигурацию. В задней части расположили два атомных реактора и четыре плазменных двигателя, далее машинное отделение с турбогенераторными установками. Вместо пространственной фермы, как у ТЭМ, объемный корпус, сечение которого напоминало вытянутый шестигранник. Панели охлаждения установили прямо на грани корпуса; так как они стали односторонними, их площадь увеличили, что сказалось на размере корпуса. Внутри отсека с панелями охлаждения разместили второй боевой информационный центр, который предназначался для дублирования и в случае необходимости замены первого БИЦ, находящегося дальше в командном отсеке. В проекте 80121 после отсека с панелями охлаждения была установлена секция вращения, а далее командный отсек; в проекте 80111 данная секция отсутствовала, но при этом отсек с панелями был длиннее, что позволяло поместить внутри большее количество торпед. Командный отсек слегка выступал за габариты корпуса, после него в носовой части установили баки с топливом. Внутри этих баков находится вещество из разряда интерметаллидов, которое впитывает водород, как губка. При небольшом нагреве этого вещества водород высвобождается и по трубам поступает в камеру плазмообразования. Вдоль всего корабля внутри проходил жесткий центральный коридор, который, как хребет, увеличивал прочность всей конструкции. Все остальные отсеки, как жилые каюты, так и боевые посты, просто примыкали к этому коридору.
