Дело подошло к вечеру: огни пустеющих домов тухли, а неожиданно появившееся ранее солнце уходило в спячку. Все больше и больше предметов становились черными и незаметными силуэтами, сливающимися на фоне печальной массы. Я сидел и думал, смотря на свою музу. Хотелось закурить или попарить, но я сдерживался. И все же желание стало невозможно надоедливым. Я подумал: “Совсем немного, только чтобы перестать зацикливаться” – следом достал косму и почти положил в рот, пока вдалеке не заметил знакомый силуэт.
Завод был огромен как футбольное поле, и труб у него было не мало. На одной сидел я, а на другой, далеко от меня, сидела она. Я узнал ее по силуэту: она сидела ровно так же, как и тогда под мостом, коленками врозь. Ее маленькая ладошка помахала мне – невольно помахал и я. Мы узнали друг друга.
Знаете, что оказалось стремным? У Евы помимо мышки на пальце была еще одна игрушка – плюшевый демон, сидящий в ее зеленом рюкзачке. Носила она рюкзак только когда гуляла. Из-за этого демона мне казалось, что позади Евы всегда находилось что-то: что-то живое. Он совсем не страшный, даже милый, но силуэт он искажал нехило.
Ева оказалась ловчее кошки и безрассуднее росомахи – почему я так решил? Ну она всего-то встала одной ногой на край трубы и отправилась скакать по ним: приземлялась и сразу же отскакивала подобно кролику, но с одной лапой.
У завода была проблема: проемы труб были слишком узкие – люди решили сделать больше труб – стало так много, что каждая находилась на расстоянии пяти-семи метров – ужас, не правда ли? А я все к тому, что она не перепрыгивала сотни метров, но и то, что делала она, не каждый бы осилил.
Она как-то смогла пробраться ко мне.
– Если я сейчас на тебя прыгну, поймаешь? – Она говорила быстро и беспечно, пугая меня до смерти.
– На меня?! Конечно же, н… – А она и не слушала.
Она запрыгнула на меня, чуть не сбросив меня самого. Мы немного покачались из стороны в сторону под мой ужасно высокий крик, я кричал как маленькая девочка, увидевшая монстра у себя в шкафу. За минуту мы смогли найти некий баланс, но я все равно был как на иголках.
– Мы живы, ха-ха-ха! – Она смеялась просто гомерическим смехом, самым страшным из всех, что я слышал, будто она уже много раз так сваливала людей, а со мной не получилось.
Ее крепко держал мой протез, да и она не отставала: вцепилась в меня и держалась. Желаю сказать, что места на трубе еле хватало на одного меня, а с ней места и подавно было меньше. Стало так тесно, что она свисала – можно сказать, что она полностью зависела от меня и моего хвата.
– А я и не думала, что получится! Правда не думала! – Своими словами она давала мне все больше поводов понервничать. – И чего пришел ко мне?
– К тебе? Хах, это мое место. – Я всегда сидел только на одной трубе, так что я был абсолютно уверен в своей правоте.
– Нет, это мои трубы, Адам. Столько на них лет ведь провела… Тебе не показалось забавным, что ты, я – вместе? Адам и Ева – ничего не напоминает?
– Так теперь все Адамы и Евы должны удивляться, когда встречаются друг с другом? – И хоть я ей это и сказал, сам ведь верил, что так оно и есть: есть какая-то химия между этими именами.
– Знаешь – да, уверена, что должны.
– Так нас бог создал?
– О боже – нет! Если так, то он полный засранец! – В нашем городе все растеряли веру, но так не говорили, хотя оно и понятно: зачем называть засранцем того, в кого не веришь… И я задумался о ее вере.
– Ну как бы да.
– Хм… Но он хотя бы не позволил нам упасть вниз.
– Может, он подготовил нам что-нибудь похуже.
– Хуже ада?
– Значит, мы еще не заслужили туда попасть. – Самого с таких слов чуть в хохот не понесло, но я сумел сдержать серьезный вид.
– Да ладно?
– Вполне возможно. Ничто не может быть хуже ада.
Я думал, что сходил с ума, раз размышлял о том, какая она привлекательная. Понимаете: ей было всего четырнадцать. Я, может, никогда и не понимал всей этой темы возрастов, но сам в это соваться не хотел… Но я не мог не заметить, как она была мила, какой она была полной жизни в отличии от остальных, прямо как Лейла, но без игры, или как Эрнест но без выпивки. Я старался не показывать моего интереса, но, наверное, пялился на нее как полный дурак.
– Ад и на земле происходит.
– Тогда можно не бояться попасть в настоящий.
– Можно, ха-ха-ха!
Она снова нас раскачала, только в этот раз я соскользнул вниз и ухватил Еву с собой – нас от полного краха спасали лишь мои ноги, еле держащиеся за трубу.
– И что нам делать?! – Кричал я. Мой надсадный визг слышали уже все горожане.
– Падать? – Спокойно ответила она.
– Да ни хрена!
Никогда, клянусь, никогда мой пресс не испытывал той же нагрузки, как в тот вечер, когда через всю адскую боль я поднимался наверх – еще и с человеком на груди.
– Знаешь, а от тебя пахнет. – Продолжала она все с тем же спокойствием.
– Ева, сука, не сейчас! – Вся кровь приливала к моим мозгам, но я продолжал стараться.
– Так, ладно, тогда я сойду, чтобы не мешать. – И вот она снова решила проявить манеры, начиная ползти по мне от лица до ног, где она и смогла ухватиться за трубу. Чем же она на этот раз мне насолила? Кедом по лбу ударила, но затем, извиняясь, подала мне руку и подняла. – А вообще, ты грубиян.
Я чувствовал, как вся кровь растекалась обратно, сверху вниз, огревая мои побелевшие конечности. С приходом непоколебимого баланса, – а мы крепко стояли на трубе чуть ли не в обнимку, – я снова вернул эмоциональный контроль.
– Моя труба – что хочу, то здесь и говорю.
– Ну хорошо, мистер Моро, тогда подниметесь на мои трубы – сброшу. – Она улыбнулась, закрыв глаза, а я лишь сглотнул от безмерного ужаса. Ее демон то продолжал смотреть на меня, и мышь заглядывала в душу. Беспокойство повысилось, когда она назвала мою фамилию. Всегда ли так бывает, что назвав человека по фамилии, говорить угрозы будет эффективнее? Мне что-то такое никогда не нравилось, в основном потому, что это срабатывало. Плюс, она каким-то образом узнала мою фамилию, это тоже меня удивило.
– Слазить будет проблематично. – Сказал я. У нас возникло недолгое молчание, которое я же и прекратил.
– Легкотня… Только ответь: ты со мной или нет? – Ее глаза засверкали ровно так же, как и в тот день. Она дала мне второй шанс, который я не собирался отклонять.
– Я верю.
– Да! – Она от радости запрыгнула на меня.
– А-а-а! – Меня потянуло назад – руками я размахивал так сильно, словно готовился к полету. – Да хорош уже!
– Ха-ха-ха! – Ева была глупа и неисправима, но мне это и нравилось.
