– Ничего, я просто маленькая девочка – что я могу знать, но не прыгайте до того, пока не узрите момент: он вам понравится, он всем понравится. – Я чувствовал, как ей нравилось вершить судьбу, что-то менять и творить, помогая при этом людям. Когда она была в таком настроении, то у меня не было сомнений, что она на что-то не способна.
Чтобы проникнуть еще выше, нужно было пройти через дверь, закрепленную в стене наверху. К ней должна была вести небольшая лестница, но она была сломана, лежала возле, будто спиленная давным-давно. Для нас с Евой это казалось непреодолимой преградой, но Отец лишь усмехнулся, увидев наши недоумевающие лица. Он подставил руки и попросил меня приложить на них ногу, а потом подбросил так высоко, что я чуть не закричал. Успев опомниться, я схватился за торчащую из стены железку, дотянулся до металлической двери и с треском открыл ее. Следом шла Ева, которой я помог, вытянув протез. Отцу мы нашли веревку, которую еле-еле держали, пока он поднимался. Я давно просил его отказаться от поедания фастфуда, но он меня и слушать не хотел.
Комната, в которую мы попали, была волшебной, как по виду, так и по звучанию. Через те бледные окна, которые были огромные и заменяли собой стены, проникал туманный свет, заливая собой звучащие механизмы и нас, отвыкших от освещения. То звучание золотых и угольных шестеренок я не могу выбросить из головы до сих пор, они все шли и шли, а почему и зачем понять было невозможно. Но то место не казалось пугающе безлюдным, напротив, на куче мусора располагались упаковки воняющей лапши, вьетнамских газировок со вкусом личи, а над головой висели черные штаны и серые футболки. Внезапно груда металлического мусора недалеко от нас начала шевелится и оттуда показался рот с торчащим длинным носом и горящими голубым пламенем глазами.
– КТО-КХМ-КХМ-ПОСМЕЛ ВСТУПИТЬ В МОИ ВЛАДЕНИЯ? – Сказал неизвестный низким и трескучим голосом, но громким, что всю башню всполошил.
– Даниэль, вылезай! – Прокричала Ева. Я продолжал удивляться тому, как она знает всяких чудиков, но этот чудик какой-то особенный был.
Ему с легкостью удалось выбраться из груды старых шестеренок, балок и кирпичей. Вылез на вид странный человек. Высокий, тощий, но на удивление сильный и способный. На нем так хорошо сидел черный цилиндр: казалось, что он был приклеен, а с тем костюмом он напоминал аристократа из Англии: спокойные серые тона да удобный крой не выдавали его как бездомного, но вот неухоженные волосы черного цвета как грива, жуткий перегар и неправильная координация выдавали. Он выглядел на тридцать, еще густая борода добавляла ему лет шесть. И вроде бы к нему нужно было относиться с уважением, но он стоял в дырявых тапочках и осматривал комнату в поисках своей трости, а найдя, не пользовался ей как надо, а стал раскручивать и плясать с ней, как если бы это была дама.
– Каролина, ты сегодня лучше, чем прежде, неужели стала ходить к тому профессионалу, которого я тебе порекомендовал? – Он не то чтобы пугал, но и не смешил, просто странным был. – Откуда вам известно мое настоящее имя? Неужели посланники бога? Нашли все-таки, маленькие головы на крыльях.
– Я подруга Билли!
– Ты знаешь какую-то Билли? – Прошептал я.
– Я была Билли, болван! В двадцатом мать его веке! – Прошептала Ева в ответ. – Этот псих по-моему бессмертный! Не смейте ему дерзить!
– Я все слышу – хватит с меня ваших комплиментов! Что вам нужно в моей берлоге?!
Ева включила добродушную себя и подошла поближе.
– Да нам, ха-ха, только вон к тому чугунному циферблату бы подойти, гайки подкрутить и запустить тут все, ха-ха.
Даниэль поднес трость к уху и стал медленно покачивать головой.
– Ага… Верно… Да?… Вам нельзя. Дорогая говорит, что тогда нам придется покинуть наш чудесный дом.
– Найдете новый.
– Слышала?.. Да-да… Понял – нет.
– Это вы ей или на…
– Нет! К чему вам часы, неужели время проверить не можете, гаденыши?!
Отец любил показывать свою харизму в таких ситуациях. Также он любил драться, даже если силы не наравне, а в тот момент он был уверен в себе как никогда.
– Идите: я разберусь с этим. – Он снова постучал по пластинам по голове. – Может, стукну разок по голове, да мозги на место встанут, ха-ха.
– Дуэль… Меня сотню лет не вызывали на дуэли, хорошо же было в прошлом… – Говорил Даниэль, отдавшись воспоминаниям. Его не пугал отец, ничуть, а это было в новинку.
– Не то слово.
Ева повела меня вперед, а я ведь так хотел увидеть их драку, но могу сказать, что быстрой она не была. Даниэль все выкрикивал странные звуки, словно дрался комедийным стилем кунг-фу, а отец и смешка не выдал, как любил это делать ранее. Я часто видел, как он дрался и никогда не видел его поражения – то были дни вроде “Приведи своего сына на работу”.
Перед нами был огромный белый циферблат с черными стрелками стоящими на своей постоянной позиции четыре-тридцать. Когда мы подобрались к нему ближе, то оказались в изумлении от его величины, которую не различить снизу или на платформе – ничто с этим не сравнится. Даже маленькая стрелка была шире меня, что уж говорить об общих размерах.
– Но как нам их завести? – Спрашивал я.
Ева пожала плечами, схватила первую попавшуюся железяку и разбила им несколько окон. Серое помещение внезапно стало смешиваться с золотыми лучами солнца, а недавно незаметные механизмы, все так же огромных размеров, снова показались нужными, способными к работе. Никогда еще эта башня не казалась мне более необходимой, чем в тот момент. Я понял, как хорошо это может сыграть на наших жителях и бездумно попер смотреть в окна. Меня обдул сильный и теплый ветер, разнеся идеально уложенные волосы в разные стороны, он был так силен, что сложно было держать глаза открытыми. Я, правда, не придумал ничего лучше, чем вдарить со всей силы по маленькой стрелке ногой, но моя затея вышла боком: острый конец ухватил мои штаны и меня. Я пронесся с такой скоростью от четвертого часа к шестому, что из моих покрасневших глаз вышли новые слезы, не грусти или радости, а страха перед смертью. Всего за два неправдоподобных часа я смог вспомнить каждый кусочек своей жизни, каждый ее момент и в тот момент я понял, какой она была не интересной до встречи с Евой, но хотя бы безопасной.
– Адам, ты идиот! – Орала Ева, пока я ее перекрикивал.
И мне показалось, что я умер: весь мир будто стал по-настоящему комнатной температуры, такой, когда ты вообще ничего не чувствуешь. Ветра я тоже не ощущал – вообще ничего. Мои глаза были закрыты, так что я подумал, что именно такой и является смерть: простым пространством для мыслей, где ты можешь заполнить его своими размышлениями по поводу пройденной жизни. Можно сказать, что Ева вернула меня к жизни, еще раз прокричав, какой я дебил.
– Ты живой?! Черт, если ты помер, то я тоже умру! Нечего мне тут делать без тебя!
– Живой!.. Поможешь?!
– Хрена с два! В этом мире может быть только один дурак на стрелках циферблата, и поглядите кто тут у нас! – И при всем этом она сказала, что умрет без меня, забавная девушка.
