На меня наконец-то взглянули. Сердце сначала замерло, потом рухнуло в пятки от ужаса и там вяло трепыхнулось. В зеленых глазах слуа мелькнула насмешка, и его бледные губы четко проговорили:
– Если пряха берет на себя ответственность – мы ее пропустим. Но его величество отдыхает и велел не беспокоить.
– Б-б-берет, – заикаясь, выдала я, вопреки внутренним убеждениям не готовая к дискуссиям с личной гвардией короля.
Жуткие «копья» разошлись в стороны, пропуская меня, и, уже шагая в знакомое помещение со свисающими с потолка тканями, я услышала за спиной насмешливое:
– Ну тогда п-п-проходи.
Вот так вот я и узнала невероятную штуку. К шуткам склонны даже мертвые фейри. А ведь, судя по слухам, слуа могут развеселить разве что живописно развешанные на люстре кишочки.
Двери захлопнулись, и я запрокинула голову, рассматривая бесконечно длинные полотна, свисающие с теряющегося в тумане потолка.
Так… вроде бы мне туда, к большой лестнице. Хотя была я тут всего разочек и то в любовном угаре, но все запомнила. Широкие ступени, перила, словно покрытые изморозью, и памятная статуя, что служила мне надеждой и опорой на пути к Кэйру!
Именно там мне и пришла мысль о том, что отдыхать король может вот вообще очень по-разному! Тут все что угодно, начиная с того, что он голый и в одном шарфике катается на своих паучихах по покоям и заканчивая совсем уж печальным образом. Тем самым, где Кэйворрейн в страстных объятиях с какой-нибудь красоткой.
Я мысленно улыбнулась, осознав, что, по сравнению со второй картинкой, первая становится все более предпочтительной.
К счастью, ни то ни другое не оказалось правдой.
Его величество Кэйворрейн, король Неблагого Двора и Зимний повелитель волшебной страны, сидел за столом и корпел над горой книг и свитков.
Судя по растрепанной шевелюре и покрасневшим глазам – отдых шел полным ходом!
– Элла! – радостно воскликнул Плетущий. С отчетливой радостью захлопнул какой-то здоровенный талмуд и направился ко мне. – Безмерно рад тебя видеть!
И ведь действительно. От его улыбки, от его тепла, от выражения его глаз мне стало так светло и хорошо, что я совершенно честно ответила:
– И я тебя тоже.
Дивный заключил меня в объятия, задумчиво обвел пальцами абрис лица, и я не удержавшись, спросила:
– Гламор?
– Оу, так ты НАСТОЛЬКО рада меня видеть? Нет, малыш, между нами все на удивление искренне, – чувственно мурлыкнул король, наклоняясь так близко, что его дыхание касалось моих губ. Так хотелось встать на цыпочки, качнуться вперед, запустить пальцы в его волосы…
Он лишь усмехнулся и подался вперед сам. Поцелуй был медленным, томительно нежным и почти невинным. Кэйр касался моих губ, то нижней, то верхней, прикусил едва заметно и сразу отстранился. Но даже от этого мимолетного проявления страсти у меня в венах словно огонь вспыхнул.
Но я взяла себя в руки и сделала шаг назад, мысленно удерживая себя от того, чтобы прильнуть к широкой груди короля.
– Я, собственно, по делу.
– За советом? – понимающе хмыкнул Кэйр и жестом указал на свободное кресло возле заваленного бумагами стола. – После случившегося – неудивительно. Я даже рад твоей сознательности. И что скрывать – счастлив, что все благополучно закончилось.
– Уже знаешь? – скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я и послушно села. Кэйр, как образцовый хозяин, прогулялся до каминной полки, взял с нее кувшин с вином и хрустальный бокал и, наполнив, любезно подал мне, со словами:
– Конечно, знаю. И даже не потому, что я великий и могучий правитель Неблагого Двора.
– Айкен донес.
– Он был очень обеспокоен. Если знать характер моего управляющего, то даже удивительно, насколько переживал.
– Ценный инструмент портить нельзя, да-да.
– Не только поэтому, – покачал головой фейри, с укоризной глядя на меня. – Вы… наверное даже можно употребить термин “подружились”.
Я неопределенно повела плечами, внутренне не соглашаясь с Кэйрворрейном. А после свернула со скользкой дорожки на главную тему своего визита:
– М-м-м… в общем, я пришла из-за тканей.
Несколько мгновений Кэйр испытывал мою силу воли: пристально смотрел голубыми омутами прекрасных глаз. А после усмехнулся:
– Хочешь договориться о том, когда будем проводить уроки и под чьим присмотром тебе можно колдовать? Это мудрое решение, Элла. Право, оттого, что ты так смело полезла экспериментировать, мне, с одной стороны, радостно… а с другой – я разочарован. Это все равно что нырять со скалы в море и не знать дна. Можно погибнуть! Вы, люди, вообще гибнете из-за всякой ерунды, и в связи с этим прискорбным фактом можно было быть и поаккуратнее!
Действительно – очень прискорбный факт. Досадная неурядица, я бы сказала!
– Я стараюсь, – сквозь зубы ответила я. – И да, больше делать что-то кардинально иное не буду. Хотя мне казалось, что ткань и кружева не настолько разные вещи!
– Угу… Рассвет и закат тоже удивительно похожи, но за первым следует день, а за вторым темная ночь, которая может быть полна ужасов.
Усилием воли я постаралась перевести разговор из русла бичевания за глупость в более конструктивное:
– Я вообще по другому поводу. Филидэль сказал, что мои ткани – это, скорее, иллюзия. И я опасаюсь, что шелк, сделанный из сумерек, может развеяться в самый неподходящий момент. Моя амазонка превратилась в камешки, хотя при создании той ткани ты был рядом, между прочим. Как укрепить ткань?
– О-о-о! – Во взгляде Кэйворрейна появился нешуточный интерес. – Да, он прав. А ты в очередной раз меня удивляешь и радуешь – нет ничего лучше стремления к самосовершенствованию.
Какая я молодец, прям с ума сойти. Хорошая пряха, возьми с полки… хм… что-нибудь приятное.
– Отлично. Так как поправить ситуацию? Я могу внести корректировки в уже готовую ткань или нужно делать ее заново, учитывая какие-то иные параметры?
Сумрачный Плетущий на несколько мгновений задумался и наконец сказал:
– Попробуем сначала укрепить. Когда мы работали с водой, я сделал это сам. А вот с камнями… просто забыл, глядя на тебя…
Понятно. Значит, рубашечка Айкена уцелела.
Он вызвал стихийного духа и распорядился принести созданную мной ткань. Спустя несколько мгновений на стол рухнул ворох темного шелка. Прямо на бумаги…
– Все же прекрасная работа, – глядя как искрится полотно, проговорил король. – А теперь смотри… расфокусируй зрение, чтобы видеть не только физический рисунок нитей, но и магический. Видишь вот тут, у тебя не зафиксировано узелками?
Сначала я безобразно отвлекалась на длинные, красивые пальцы Кэйра, которые ласкающими, чувственными движениями скользили по моему будущему платью. И в глубине души я отчаянно завидовала мной же созданной ткани. Ее гладили просто так. Потому что красивая. Потому что вызывает восхищение.
