— Мне ничего не приходит в голову.
— Этот смокинг… Ваш попутчик не упомянул, где он был или
куда торопится, и почему он так одет?
— Нет. Я тогда не придала этому никакого значения.
— А это могло бы стать ключевым моментом.
— Не понимаю. Смокинг не такая уж большая редкость.
— Остановите любые пять тысяч машин, идущих в десять часов
вечера по шоссе Ридж, и посмотрите, многие ли водители будут одеты в смокинги.
Она прищурилась, обдумывая его замечание.
— Да, теперь я понимаю. Деталь необычная.
— А это и есть основа раскрытия любого преступления. Ты
находишь необычные моменты, поступки или события, которые отличаются от
привычных или естественных, и, использовав их в качестве путеводной нити,
отходишь от обобщений и переходишь к специфическим, индивидуальным
особенностям.
— Я понимаю, куда вы клоните, мистер Мейсон, но не могу вам
помочь. Он не сказал ни одного слова, почему он так одет.
— Вы, должно быть, выехали из Бейкерсфилда около десяти
вечера?
— Да.
— И вы предполагаете, этот человек ехал откуда-то севернее
Бейкерсфилда?
— Не уверена. Я следила за другими машинами. Нет, он мог
просто свернуть на это транспортное кольцо.
— В машине был какой-нибудь багаж?
— Не знаю, я не заметила. Возможно и был, например, в
багажнике.
— Вы думаете, в багажнике что-то было?
Она нахмурилась.
— Едва ли.
— Да, вряд ли он мог после аварии обойти кругом машину,
открыть багажник и достать оттуда свой чемодан. Тем более что ключ от багажника
находился в вашей сумочке.
— Верно.
— У него на руках были кольца?
— Да, на правой руке у него сверкал бриллиант. Я обратила на
это внимание, когда он потянулся к рычагу скоростей. Руки у него были
ухоженные, пухлые, с короткими толстыми пальцами с маникюром.
— Без перчаток?
— Да.
Раздался деликатный стук в дверь. Стефани вздохнула:
— Это наверняка дядя Макс и его закадычный друг. — Потом
крикнула: — Да, входите!
Дверь распахнул Макс Олджер, молодой человек стоял за его
спиной.
Стефани рассмеялась:
— Входи же, Джеке, не бойся, я не кусаюсь!
Он подошел к кровати и остановился, глядя на девушку.
— Хэлло, малышка! — пробормотал он, очень осторожно
приподнял руку Стефани, лежащую поверх покрывала, и задержал ее на мгновение,
поглаживая другой рукой. — Как ты себя чувствуешь?
— Превосходно.
— Я бы не хотел, чтобы ты подумала, будто я… преследую тебя.
Знай, я здесь, чтобы помочь тебе. Твой дядя нанял детективов, чтобы разыскать
тебя, я же ничего такого не делал. И не потому, что меня не интересовало, где
ты находишься, но я знал, что ты уехала по доброй воле. И не хотел делать
ничего… Ну, да ты и сама все прекрасно понимаешь.
— Спасибо, Джеке!
— Я и сегодня пришел сюда, только чтобы посмотреть, не могу
ли я чем-нибудь помочь. Вот и все. Я не намерен тебе надоедать. Я сказал Максу,
что остановлюсь в другом отеле и…
Она отняла у него свою руку и представила:
— Это мистер Мейсон, мой адвокат.
Молодой человек обернулся. Ростом он был с Мейсона, но,
несмотря на тонкую талию, фунтов на тридцать потяжелее. Его огромная лапа
обхватила гибкие пальцы адвоката.
— Как поживаете, мистер Мейсон? Мистер Олджер рассказал мне
о вас. Надеюсь, вы сделаете все, что в ваших силах. Каково положение дел?
— Пока еще ничего не могу сказать, — ответил Мейсон, пожимая
руку Джекса.
Стефани Клэр посмотрела на Мейсона.
— А в самом деле, как обстоят дела?
— В данный момент — плохо. Но поначалу всегда так.
— От начала уже прошло много времени.
— А до конца пройдет еще больше, — усмехнулся Мейсон. —
Джентльмены, вы не будете возражать, если мисс Клэр расскажет вам о случившемся
в общих чертах? Я хочу, чтобы, когда она поднимется на свидетельскую скамью,
вся эта история не казалась вызубренной наизусть.
Макс Олджер энергично закивал:
— Правильно, Мейсон, одобряю вашу стратегию. Я бывал в суде
и слышал: люди давали показания так, словно вызубрили их на память.
— Возможно, так оно и было. Ну, я пошел.
— Могу ли я забрать ее отсюда? — поинтересовался Макс
Олджер.
— Можете, если выложите десять тысяч наличными в качестве
залога или двадцать тысяч как поручительство.
— Великий Боже, мистер Мейсон! — ужаснулась Стефани Клэр. —
Неужели меня считают такой страшной преступницей? Когда же было принято такое
решение?
— Сегодня во второй половине дня.
— Я внесу залог в течение получаса, — заговорил Макс Олджер.
— Я не знал, сколько потребуется, поэтому захватил десять заверенных чеков,
каждый на десять тысяч долларов.
— Должно быть, вы предвидели, что залоговая сумма будет
высокой.
— Да нет, просто я всегда готов ко всяким неожиданностям.
— Хотите выбраться отсюда сегодня вечером? — обратился
Мейсон к Стефани.
— Еще как хочу! Я ничего не говорила, потому что глупо
жаловаться, коль ничего не можешь изменить, но одна мысль остаться здесь дольше
казалась мне ужасной.
Мейсон повернулся к Максу Олджеру:
— Ну что же, оформляйте залог и забирайте ее отсюда. Где вы
остановились?
— В «Адирондаке». Там у нас апартамент.
— Я поеду в какой-нибудь другой отель, Стефани, — вмешался
Джексон Стерн. — Не хочу быть навязчивым. Не могли бы вы посоветовать мне
приличный отель поблизости, мистер Мейсон?
— Я бы порекомендовал «Гейтвью», это в трех или четырех
кварталах от «Адирондака». Спокойное место, отель небольшой, но
комфортабельный.
— Джеке, если бы ты не был таким нерешительным, ты бы мне
больше нравился! — резко сказала Стефани. — Неужели ты так и не поцелуешь меня?
— Ты действительно этого хочешь? Правда?
Она в негодовании отвернулась:
— Больше нет!
Мейсон неслышно вышел из палаты, осторожно прикрыв за собой
дверь, и торопливо зашагал по больничному коридору. Выйдя на улицу, он
застегнул пальто на все пуговицы — поднялся холодный ветер, — убедился, что за
ним нет слежки, и зашел в аптеку на углу. Оттуда он позвонил в офис Пола
Дрейка.
